– Приятно было с вами побеседовать, – сухо начал ведьмак, – было бы, конечно, лучше, если бы хоть одно из тех многочисленных слов подсказало бы мне суть проблемы. Давайте я помогу вам, поскольку кое-что успел услышать: вы ехали из Вызимы мимо тропы, уводящей к пещере Беса и, похоже, вы видели его тушу и что-то ещё, что вас взволновало. Для начала - на кой хрен вы туда попёрлись?

– Вон, у энтого спроси, показалось ему чаго-то там, вот и понёсся.

– Ничё не показалось мне, сами знаете! – возмутился молодой, – Из Вызимы мы ехали, верно говоришь, ведьмак. Деревенька по пути сожжена, о чём не знал никто, думали остановиться там, а становиться и негде, пришлось прям в ночи ехать. Паршивое дело, я скажу, ночи теперь жуткие…

– А када они другими были, скаже тоже, – перебил в берете.

– И то верно. Тащемта, подъезжаем мы к злополучной тропке, телега с товаром, три лошадки, и, я тебе скажу, этой тропки я бы не заметил даже, если б вглубь туда, ну, к пещере этой, поперёк большака не проскользило что-то такое, знаешь, будто хвост здоровенный. Ну я и пошёл проверить!

– Дебил, чесслово, – крепыш устало тёр лоб, облокотившись на стол, – Крокодил, говорит, пополз! Я рта раскрыть не успел, он уже в кустах скрылся. Дебил, слов нет.

– Я те сказал уже, дядь, еслиб всамделишный крокодил был, ты б меня на руках носил. Я же как лучше хотел… – крепыш-коротыш осадил того «молчи лучше» взглядом, что, конечно, не сработало, – Ну не знал я, что они тут не водятся и не могли водиться! Но ведь похож был, голову на отсеченье кладу!

– Да ты в потёмках роднёхую мамку от жальницы не отличишь, мало чё там ползти могло, стоит жизь клокодиволой кожи разве? – снова встрял в берете.

– Вот и стоит! Рынок не знаешь будто, Гиряцик. За одного крокодильчика разве что вторую жизнь купить нельзя, так только её и нельзя, всё остальное – запросто, да в сколь угодном количестве…

– Ладно, я понял, – Геральт поставил перед ними табурет и сел на него, уперевшись локтями в колени, – цену крокодиловой коже никто не умаляет. Пошёл ты, молодой купечик…

– Шоффэ.

– Шоффэ, – кивнул ведьмак, – пошёл ты следом, к пещере, и кто же там был, вместо крокодила?

– А вот хер его знает. Кто-то, кто труп твоего Беса доедал. Как щас в ушах это клацанье стоит, аж дрожь пробирает. Я уж разглядывать не стал, ломанулся обратно. А када мы уже все вместе, с телегами, с моего крику погнали коней вперёд, я на секунду обернулся – не было погони. Бес этой тварюге милее был.

– Ох ё, а ведь могли в городочек к нам провести, чё было бы, ох ё… – заропотал Солас тихонько, стараясь не обращать на себя внимания.

– Ты нам скажи, ведьмак Гервонт, кто это был, – Геральт размышлял, пытался ли лысый его разозлить, или действительно не расслышал имя, – Кто-то с крокодильим хвостом, падальщик, прямо твоим трупиком, любезно тобой оставленным, лакомился. Удачно то как! Всамделе думать начинаешь, не заодно ли вы, монстряки все…

– Отставить предубеждения! – встрепенулся крепыш, Верни, ты… молчал бы уже, ну! А вы, господин Ведьмак, лучше сходите туда, разберитесь, коли уж профессия у вас такая.

– Шоффэ, хвост этот не был раздвоенным или, может, на конце ты заметил шипы?

– Ничё такого не видел. Далеко же было, да и… тьфу ты, ведьмак, о чём спрашиваешь, я вообще подумал на крокодила. Может, то и не хвост совсем был.

Геральт оглядел сидящих. То ли горячительное подействовало, то ли откровенность задобрила – теперь же у ведьмака должны были вырасти не ужасающие драконовы крылья, а меч праведный, коим он порядок навести должен. Ещё лучше. Один только толстяк не спускал с него недоброго взгляда.

– Понял я, многоуважаемые торговцы, – сказал он, вставая, – Схожу с рассветом, узнаю, что за диковина там такая, которая за добычей не стала гнаться. Есть у меня предположения.

– С рассветом, говоришь? – крякнул недоверчивый, – Спаться то тебе спокойно будет? Тут у города чудище водится, а он рассвета, говорит, подождёт. А чего торопиться, в полнолуние, через пару дней, давай, ха-ха, ну даёшь, Гервонт…

– Да, мать твою, Геральт, исправь ты его уже! Что ты за терпила такой. Я с первого бы раза всёк, – из дальнего угла обеденной на свет вышел Гаэтан, прошёл под любопытные взгляды мимо стола, и встал рядом с Геральтом.

– Не спится тебе, Гаэтан? – Только вот тебя здесь не хватало.

– Уснёшь тут с вами, – Заварушка намечается, да без меня? Хрен там.

– Ядрёна вошь! – Гиряц подскочил, вытаращив на обоих глаза, – Ищо возьмак один! Да что энто за корчма, так её раз так! Пучкованием они тут множатся, чё ли?!

– А говорят, встретить хоть одного ведьмака – большая редкость, а тут вон как, аж двое стоят, глазами сверкают, – пробубнил крепыш, почёсывая затылок.

– Ха-ха, ведьмаков то двое, а толку от них – с гулькин хуй! Вы бы хоть друг за другом подтирали бы. Один обосрался, второй подтёр – продуктивный союз, хе-хе!

Гаэтан прищурился, смотря на Геральта. Тот покачал головой, но кот уже повернулся и подошёл к слишком языкастому Верни.

– Продуктивный союз - это твой рот с мылом, мудила. Кстати, – кот ловко достал клинок и как будто невзначай провёл им по столу в считанных сантиметрах от пальцев Верни, те в тот же миг дёрнулись и спрятались под стол, – Его зовут Геральт, а меня – Гаэтан, как думаешь, запомнишь? А лучше повтори.

– Больно нужно мне ваши имена запоминать, выродки…

– Верни-Верни, – ласково пожурил кот, после чего резким движением схватил мужчину за жиденькие волосы, фиксируя голову, и приставил клинок к щеке, остриём точно у глаза, отражавшим, словно зеркало, кончик кинжала.

Послышался общий испуганный вдох. Геральт скрипнул зубами.

– Знаешь, почему я не выбрал твою шею в качестве мишени? На ней слишком много жира, сперва один подбородок рассечь, потом второй, а может и третий. Словом, пока доберёшься до горла – много времени уйдёт, которое я не хочу на такое говно как ты тратить. Поэтому глаз. Два глаза, на два наших имени, если повторишь неправильно. Ну же, не робей…

– Гаэтан… – Геральт сделал движение в их сторону, но был остановлен метнувшимся яростным взглядом.

Прижатое лезвие слегка сместилось из-за его телодвижения, отчего Верни слабо пискнул.

– Ты воняешь страхом… – протянул кот сквозь зубы, – Я жду.

Верни сглотнул. Вместе с ним пытались сглотнуть напряжение все присутствующие. Эллана стояла за стойкой, похоже, пытаясь перекрыть себе кислород, прижимая ладони ко рту.

– Га…Гаэ…тан.

– Ха-ха, умница! – кот медленно переместил клинок с одного глаза и почти упёр его ко второму, – и?

– Геральт, – хрипнул Верни.

Гаэтан сладко улыбнулся, но отнимать лезвие не спешил. Геральту на мгновение показалось, что тот не сдержится и таки наделает пару дырок, но Гаэтан вскинул руку с кинжалом, отодвинулся и отпустил волосы несчастного, вспотевшего торговца.

Вся обеденная облегчённо выдохнула.

Геральт был другом в этом городе, был другом в этой корчме и легко было представить, чем для него обернулась бы выходка кота. Возможно, им пришлось бы драться друг с другом. Возможно, купцы кинулись бы на него тоже, и ему пришлось бы драться со всеми. Драка закончилась бы чей-то смертью. Народ Каррераса, как и любой другой, не стал бы искать виноватых, спихнув всё на чужеземного «выродка», и им с Цири пришлось бы уехать и никогда не возвращаться.

Гаэтан поразительно усложнял ему жизнь.

– Не так уж и сложно, да?

Все молчали.

– Ну, а теперь о другом, – не унимался Гаэтан, – Я что-то не слышал, о какой цене вы условились? Ведьмаки берут за свою работу плату, слышали о таком древнем обычае?

– Мне уже заплатили, – ответил Геральт.

– Тебе заплатили за Беса. А это – другой заказ. Не мне тебя правилам учить. Работа должна быть оплачена.

Геральт быстро прикинул, с какой стороны прольётся больше крови: от нежелающих платить купцов, если тот попытается их заставить, угомонив этим Гаэтана, или от самого Гаэтана, если продолжит с ним препираться и не сможет его убедить. Опять он вынужден выбирать.