Знает достаточно.

Столько, сколько нужно.

Сколько она позволяет ему узнать.

Цири с силой прикусила щеку, задумавшись.

Она упорно закрывала глаза на изменения, происходящие с её отношением к ведьмаку, она отбрасывала эти мысли всё дальше, зарывала их глубже в надежде, что они исчезнут сами собой и ей не придётся принимать их и разгребать последствия. Но с каждым днём они лишь копились, набирали силу и, очевидно теперь, пустили корни. Сложно было не обращать внимание на то, что буквально кричит о себе очередным “взгляни”, “приблизься”, “дотронься”.

Цири резко затормозила, осознав, что шла слишком быстро, настолько, что начала запыхаться. Несколько глубоких вдохов не помогли, голова закружилась и девушка опёрлась спиной о дерево. Она зажмурилась.

Был ли теперь смысл пытаться понять, как она могла допустить такую оплошность, если оплошность уже допущена. Ошибка сделана и теперь, признав всё, что было трудно признать, встретив Геральта в следующий раз она не сможет увидеть в нём только друга, спутника или учителя.

Статус ведьмака официально обрёл совершенно другие оттенки.

***

Её нет слишком долго.

Геральт сидел на коленях возле печи и ловил последние мгновения спокойного, тихого вечера перед тем, как в корчму ввалится толпа народа, буйного и неугомонного, игнорировать которую будет довольно сложно. Геральт хотел успеть поесть до этого момента и, возможно, уснуть, ибо ещё до рассвета у него был запланирован выход в лес, к бесовой пещере. И, вообще-то, он не хотел заканчивать вечер в одиночку, а потому просто ждал.

Но её нет уже слишком долго.

Ведьмак полагал, что Цири пошла на тот берег, который сам ей показал, описав все его преимущества. Не желая рассердить её и в последствии быть обвинённым в нездоровой опеке, он заставил себя сидеть на месте.

Цири вернулась до того, как уровень его тревоги достиг предела.

Девушка тихо зашла в корчму и зависла на входе, уткнувшись взглядом в пол. Ведьмак хмурился, наблюдая, как она проводит ладонями по лицу, поднимает его к потолку, снова опускает, сцепив ладони на шее и только потом встречается с ним глазами, вздрогнув от неожиданности. Она вымученно улыбнулась:

– Привет, Геральт. Думала, здесь никого.

Геральт смотрел, как она подошла и села рядом, плечом к плечу, обхватывая колени руками.

– Всё в порядке, я просто заснула. После купания, прямо на пляже.

Ведьмак забеспокоился ещё больше. Вряд ли вечерний сон сделал её такой подавленной.

– На том пляже, который я тебе показывал?

– Да. Кстати, он уже не такой безызвестный, как был, увы.

Он почувствовал, как на его плече аккуратно пристроилась серая макушка, тяжесть которой удивительно успокаивала.

– О чём ты?

– Гаэтан нашёл его.

– Там был Гаэтан?

– Да, – Цири ещё больше привалилась к нему, ёрзая головой, но не успела она отыскать удобное положение, как Геральт развернулся всем телом и посмотрел прямо на неё:

– Когда ты купалась?

– Нет, когда проснулась, - она рассеяно хлопала глазами, пока ведьмак сверлил её своими.

– Он тебя обидел?

– Нет.

– Хотел обидеть?

– Да знаю я, что ли, чего он там хотел?

Не дождавшись реакции, Цири цокнула языком и притянула его обратно, возвращая всё на свои места:

– Пожалуйста, не бери в голову.

Ведьмак ничего не ответил, но после долгой паузы всё же спросил:

– Мне поговорить с ним?

– Ты невыносим.

– Набить морду? Знаешь, засунуть руки в одно место — это сложно, но теоретически…

Девушка прыснула со смеху, но тут же подавила его.

Он не хотел мучать вопросами, но чувствовал, что должен был сказать:

– Если что-то случится, что-то серьёзное, если тебе нужна будет помощь, Цири, пообещай, что сначала расскажешь мне, а только потом побежишь решать.

– Обещаю.

– Связанное с чем угодно. Да?

Цири молчала дольше, чем нужно было, поэтому её «угу» Геральт воспринял весьма недоверчиво.

– Завтра, до рассвета, – начал ведьмак, – мы вернёмся к пещере. Посмотрим, учуял ли кто бесову тушу, если да – расправимся с ними, труп сожжём. Два зайца одним махом.

– Тогда нам нужно лечь пораньше.

– Именно.

Никто из них не сдвинулся с места. Геральт слышал, как к привычному запаху чайных листов к Цири прилип шлейф тины и мыла, и ему казалось, будто это знание делает его особенным. Он знал что-то о ней, о чём она сама не догадывалась.

– Эллана опять наготовила для нас разной вкуснятины… – попытался он.

– Угу.

Тишина не оглушала никого из них. Она объединяла, и ведьмаку страшно не хотелось её нарушать.

Он решился привстать, но был остановлен тянущей его обратно рукой. Цири смотрела на него снизу-вверх с какой-то непривычной тоской, не свойственной ей с самого начала их путешествия.

– Посидим так ещё, - попросила она, когда ведьмак опустился обратно.

***

Ночью пришли из Вызимы.

Геральта разбудили и одновременно заставили прислушаться обрывки громкого, беспокойного разговора, переходящего то на выкрики, то на неразличимый шёпот. В беседе участвовала, а точнее перебивала друг друга небольшая группа людей, пятеро или шестеро мужчин и тема их волновавшая не давала ведьмаку покоя.

–…да прямо по тропке!…

–…вернулся – ни жив, ни мёртв, ну, сам давай…

–…да еслиб не энтот звер – хер бы ноги унёс…

–…зови сюда своего убицу, решать надобно…

Ведьмак с досадой отбросил все возможности спокойно доспать сегодняшнюю ночь, но, он мог дать шанс Цири. Она же спала, словно под заклятием. Расслабилась.

– Пс, Геральт, – занавеска просвечивала лысую голову Соласа, тактично не решавшегося заглянуть за неё, – знаю, что не спишь уже и знаю, что слышал много…

– Да-да. Сейчас спущусь, – пробурчал ведьмак, избавив корчмаря от потребности упрашивать его присоединиться к разговору.

Геральт поднялся, абы как расчесал пятернёй спутанные волосы и, будучи уже в штанах, накинул рубашку.

Мужчины, их было пятеро, купцы, закусывали и выпивали в зале, что ближе к кухне и оттого далеко от их с Цири лежанок. Оккупированный стол, было заметно сразу, служил больше для кувшинов с крепким и стаканов, чем для еды. Выпивка для гостей была в приоритете.

За высоким, барным столом зевала Эллана, очевидно, обслужившая посетителей, Солас же стоял рядом с Геральтом, нисколько не бодрее своей жены:

– Ну-с, господа купцы, пожалуйте, Геральт Ривийский, убийца всяких разных богомерзких тварей, чудищ и…

– Видим, видим, – пухлый, уже лысеющий мужичок неприятно присвистнул, заметив ведьмака, – Как тут не заметишь, да, мужики? Много, видать, всякой всячины повидал, коли на всю голову седой. Но а сам-то ты, Гермонт Ривийский, к богомерзким тварям не относся?

Бледно-зелёный, морщинистый товарищ рядом с ним одобрительно гаркнул, но следующим высказался другой, со впалыми в череп глазами и беретом на голове:

– Всамделе, зенки то у тебя – страх, где энто видано, чтоб у людей такие были. Что это получаца, монстр подёт на монстра? А коли подружатся они, чего тогда?

– Не, перебьют друг друга, да и дело с концом, хе-хе, – лысеющий брезгливо сплюнул, продолжая сверлить Геральта слезливыми глазками.

– Полно вам издеваться, чушь городите вы, а стыдно мне за вас, – из-за стола поднялся невысокий крепыш с мощными руками и, будто слишком маленьким для такой большой головы, лицом, – Что тебе седина, Верни, а тебе, Гиряц, глаза по что сдались, а? Сказано – чудовищ убивает, значит, с ним дело и имеем…

– Да сделал он уже дело, заметили мы, – молчавший до этого, единственно молодой парень на всю компанию, исподлобья уставился на ведьмака, – Рассказали нам уже, как ты свои обязанности выполняешь, ведьмак. Добротно, ничего не скажешь. Только говно за собой убирать тебя, видимо, не научили.

Итого пять пар неравнодушных глаз пытались просверлить в Геральте дыру, словно ожидая, что в ином случае из него вот-вот полезут щупальца или вырастут драконьи крылья. Просто чудесно.