– А… ерунда, – отмахнулся, вытирая окровавленный нос грязным рукавом, – Сама-то как?

Вспомнив, что и ей чуть-чуть перепало, Василиса смешно наморщила носик и потерла голову. Шерстяное одеяло слетело с черной шубы, и она действительно стала похожа на пушистого котенка, как я прозвал ее во время знакомства.

– Я тоже немножко ударилась. Но так… не страшно… А где мы, кстати, находимся?

– Не знаю, давай выйдем, прогуляемся и посмотрим, куда нас нелегкая занесла…

– Этой “нелегкой” надо было разбудить меня и лечь поспать. А я бы порулила! – перебила девушка и, схватив левой рукой руль, попыталась его хоть немного повернуть.

– Ага, – проворчал я, убрав ее руку от греха подальше, – Прошлым утром давал тебе порулить, и мы чуть не перевернулись на первом же холме!

Вплеснув руками от негодования, Василиса заявила, – Но ведь я увидела зайчика! Настоящего зайчика, прямо как в фильмах! Он был такой прикольный: маленький, беленький, со смешными длинными ушками…

– Точно, – подтвердил сомневающимся голосом и потянулся к бардачку.

– Только тот зайчик больше похож на крысу… большущую такую крысу, – добавил, когда нащупал там курево Косяка. Вытащив смятую пачку, разорил ее на одну сигарету.

– Ты же вроде не куришь? – удивилась девушка, наблюдая, как я ловко прикуриваю зажигалкой.

– Ну, понимаешь, после таких событий нервы не выдерживают, – начал оправдываться, выдыхая струю сизого дыма в проем лобового стекла.

– Да и на халяву не грех побаловаться!

Василиса посмотрела на меня с большим недовольством – видимо курящий человек вызывал у нее неприятные ассоциации, особенно после знакомства с лидером банды снежных псов.

– Ну хорошо, давай выйдем, оглядимся, – предложил я, выкидывая недокуренную сигарету.

– Давай, – согласилась девушка и, надев шапку, отворила свою дверцу. Из проема на нее подул ледяной ветер, заставляя поежиться от холода – в салоне хорошо работала печка, и даже при отсутствии лобового стекла в кабине было довольно тепло.

Я спрыгнул с пикапа и сразу провалился в глубокий сугроб чуть ли не по пояс. Надо бы предупредить Василису, но судя по раздавшимся проклятиям с другой стороны машины, она уже вышла. Разгребая перед собой снег, я приблизился к капоту и осмотрел его: повреждения были незначительные – надежно приваренный массивный бампер защитил внутренности машины. А вот то, во что врезался джип, было гораздо интереснее. Возле бампера россыпью лежали осколки красных кирпичей – теперь понятно, что за холм прервал наше путешествие. Ко мне в голову пришла довольно приятная мысль, но, чтобы ее проверить, придется обогнуть холм. Энергично работая руками, я стал расчищать себе путь в огромном сугробе, прямо как большая медведка. Сейчас бы очень пригодилась совковая лопата – жаль Косяк не додумался положить этот важный зимний инвентарь в свой пикап. Позади послышался снежный скрип – меня догнала Василиса. Хорошо ей: мало того, что она легче и не проваливается так глубоко, так еще и следует за мной по расчищенному пути. Небось, сейчас ей не понравится, как я долго пробираюсь через сугробы.

– Ну что ты там три часа ковыряешься? Мы так до вечера не обойдем этот домик! – словно прочитав мысли, проворчала Васька и толкнула в спину.

– Если хочешь быстрее – иди впереди, – посоветовал я, разозлившись. На что девушка, буквально запрыгнув мне на спину, возразила, – Ты что? Это страшно! А вдруг под снегом окажется какой-нибудь колодец? И пока ты будешь меня вытаскивать, я еще и простыну…

Почувствовав, что с дополнительным весом сильнее погружаюсь в сугроб, я сообщил о своих опасениях, – Вот если ты с меня сейчас не слезешь, мы вместе точно провалимся куда-нибудь!

Отцепившись от шеи, Василиса почти с ребячьим визгом прыгнула в сторону, прямо в нетронутый сугроб. Лежа на спине, она раскинула руки и заявила нарочито обиженным тоном, – Прям и обнять нельзя! Какой недотрога…

– Ах, недотрога? Хорошо, я сейчас сам тебя обниму, – сказал с серьезным тоном и повернулся к девушке.

Сообразив, что я задумал, Василиса захотела как можно быстрее подняться, но руки не нашли опоры в мягком снегу. Ее глаза слегка расширились от страха, стоило мне наклониться вперед.

– Нет, нет, нет! – воскликнула она и завизжала, пытаясь перевернуться, но не успела – мое тело упало на нее, и мы глубоко провалились в сугроб. Весело засмеявшись, я попытался поцеловать барахтающуюся в снегу девушку, но она все время отворачивалась. Наконец, Васька прижала ладони к моему лицу, растирая по нему снег.

– Дурак! Слезь с меня, я наткнулась спиной на что-то твердое… Ну же, мне больно!

– Ой, прости, – пробормотал, пытаясь встать, но рукам не обо что было опереться, и я так неловко заворочался в снегу. Однако стоило мне приподняться на одной руке, как Василиса ловко вскочила и перевернула меня на спину.

– Ага! Попался! – радостно завизжала она, усевшись верхом.

– Ах ты, хитрая кошатина, обманула меня, – сказал, глядя на ее искрящиеся детским восторгом ясные синие глаза. Улыбнувшись, девушка осторожно вытерла мне лицо от уже начавшего таять на коже снега и вдруг так серьезно посмотрела. Будто пыталась разглядеть каждую черточку моего лица – так смотрят, когда хотят запомнить человека на долгую память. Мои руки непроизвольно залезли под шубку и обняли девушку за бедра, а она нежно прикоснулась мокрыми от снега ладонями к щекам и слегка наклонилась. По телу пробежала волнительная дрожь, когда Василиса, слегка прикрыв глаза, медленно приблизила свое лицо. Потрескавшиеся и обветренные на морозе пухлые губки слегка приоткрылись, и я, почувствовав призывное горячее дыхание, приподнял голову и устремился к ним навстречу.

Налетевший невесть откуда сильный ветер сдул в наш окоп небольшую кучку снега, присыпав мне лицо. Василиса звонко рассмеялась и выдала, – Так тебе и надо! Будешь знать, как соблазнять невинных девушек!

Я попытался возразить, но с набитым ртом сделать это оказалось непросто. Интенсивно сплевывая белую кашицу, начал стряхивать снег, но увидел, что Васька как-то хитро заулыбалась и зарыла руки в сугробы по краям ямы. Затем эта “невинная” девушка, ехидно захихикав, спихнула на меня целый ворох рыхлого снега.

– Ну, все… Хватит с меня! – воскликнул, резко поднимаясь на ноги. Девушка отпрянула назад и чуть не упала, но я успел схватить за шубу, потом бесцеремонно обнял ее и поцеловал. Она сделала вид, будто сопротивляется, уперев мне в грудь ладошки, но потом сама прижалась и обхватила за плечи. Мокрый снег, остававшийся на лице, быстро растаял от жарких поцелуев и струйками потек по нашим шеям. Но мы не замечали этого, как и поднявшейся вьюги – мы стояли и целовались, позабыв обо все на свете. Как же хотелось, чтобы этот момент длился вечно!

Остановившись через некоторое время, мы еще долго смотрели в глаза друг друга и улыбались. Я хотел сказать что-то важное, то, что давно не давало мне покоя, но никак не мог произнести это вслух. Однако Василиса, прочитав по глазам, приложила пальчик к моим уже приоткрытым губам и как-то с мольбой посмотрела, будто просила, что сейчас не стоит это говорить. А я стоял и тонул в глубоком омуте ее глаз, чувствуя, как сердце бешеной птицей отдается в висках. Проведя пальчиками по моим губам, Василиса вдруг быстро чмокнула в мокрую щеку и слегка отстранилась.

– Ярик, смотри! Кажется, метель начинается…

С трудом оторвав свой взгляд от соблазнительных губ, мгновение назад так сладко прикасавшихся ко мне, я осмотрелся вокруг. Повсюду на снежной поверхности то и дело вырастали небольшие смерчи, белой взвесью поднимающие пушистый снег.

– Да, действительно. Надо бы нам пошустрее обойти этот холм, осмотреть местность, да вернуться назад в джип…

– Пошли тогда быстрее, чего стоишь? – всплеснула руками Василиса и подтолкнула меня к заснеженному дому.

– Уже бегу, – ответил и шагнул в сугроб, усиленно освобождая путь перед собой.

За холмом я внимательно осмотрел заснеженную равнину, насколько это позволяла сделать разошедшаяся не на шутку вьюга. Кое-где попадались похожие холмы, в очертаниях которых легко угадывались небольшие одно и двухэтажные коттеджи. А если внимательно посмотреть вдаль по пути следования, то там виднелись частично занесенные снегом пятиэтажки. Это говорило только об одном – мы наткнулись на пригород. Пригород Кеджийска.