– Я вам докажу. Вы, наверняка, пытались нарисовать карту, по которой можно бы было найти мудреца. Так? Ну конечно так! Но ваши старания не увенчались успехом. Именно поэтому вы думаете, что всё это сказки. Ведь если такой чудодейственный предмет не рисует карты, на которой бы был изображён человек, значит, и человека этого тоже нет.

– Хм, предположим, что так, – в задумчивости произнес картограф. – И что дальше?

– А дальше то, что карандаш не оставлял пустым лист. Он рисовал на нём. Но рисовал не карту, а всего лишь линию. И линия эта, скорее всего, повторяла контур какого-либо из деревьев. Вернее, тени от дерева.

Громила со своим другом переглянулись.

– Да, это так. Но почему?

– Потому что волшебник живёт не в этом мире, а на одной из его границ. Именно эту границу и рисовал карандаш. И у меня есть тетрадь, в которой описано, как попасть в тот мир.

Несколько минут амбал неподвижно смотрел на Пара. После он склонился над листком и пробубнил:

– Как мне найти того, у кого есть путеводитель к волшебнику на горе?

В тот же миг на бумаге был прорисован план бара, в котором они сидели, и место Пара было обозначено крестиком.

– Хорошо. Я тебе верю. Он твой, – массивная ладонь положила перед юношей тонкий серебряный предмет. – Мой дед говорил, что он может даже открывать двери в другие миры. Но этого я уж тебе не обещаю.

Пар медленно полез в рюкзак и достал оттуда блокнот.

– Здесь очень подробно описывается, как пройти к колдуну. Ещё раз отмечу, что путь туда будет нелегким. Так что советую подготовиться, как следует.

– Обязательно! – сказал амбал и принял блокнот.

– А как же мои три золотых? – завопил пьяница.

– Какие еще три золотых? Совсем с дуба рухнул? – возмутился лысый.

– Ну, мы же договорились, десять процентов!

– А, десять процентов! Ну, так бы сразу и сказал, – успокоился амбал и, открыв блокнот, вырвал оттуда ряд чистых страниц. – Вот твои десять процентов! Доволен?

– Но зачем они мне? – пропищал толстяк.

– А мне какое дело? Я свою часть сделки выполнил.

– И ты думаешь, что я после этого буду тебе помогать?

– А мне уже не надо помогать. Я получил то, что хотел, и мне в этой дыре делать больше нечего. Вот только отпраздную удачную сделку и отправлюсь на поиски.

Лысый взял под руку своего друга и пошёл прочь из таверны.

Перед молодым ученым лежал чудодейственный карандаш, который способен был решить все его проблемы. Он раскрывал столько горизонтов! Но сейчас… сейчас нужно было поспать. Очень тяжелой была эта ночь. И все предыдущие ночи, накрытые свинцовым небом усталости.

Утром цыгане начали сборы. Если это, конечно, можно было назвать утром. После плясок и веселья до самого рассвета, в обычае бандитов был долгий и крепкий сон. Радостная Мия не находила себе места от счастья. В последний раз она высыпалась в тот день, когда покинула волшебника на горе. Сейчас, после спокойной и безмятежной ночи, она рассматривала вместе с Тагаром его исследования. Остальные цыгане были заняты более тяжёлым трудом.

– Все эти зарисовки, карты и схемы я сделал, изучая тексты и эскизы путешественников, – объяснял вожак своей новой помощнице.

– А эта Дорога всех Дорог – она и правда может привести меня туда, куда я захочу? – спросила Мия.

– Да. Но со своими желаниями нужно быть осторожнее. А то они как сбудутся! – старик рассмеялся.

– А если я загадала, куда я хочу прийти и вышла на это место – я уже не могу вернуться?

– Я погляжу, ты умнее, чем кажешься, – золотые зубы Тагара сверкнули на солнце. – Это, как лабиринт из множества комнат. А Дорога всех Дорог – это один общий коридор. Почти из любого места можно выйти в этот общий коридор. Но проблема в том, что зачастую двери в нём закрыты. И когда откроется следующая – неизвестно. Если ты выходишь из коридора в комнату – двери закрываются за тобой.

– И мне её больше никто не откроет?

– Не просто не откроет – её даже никто не найдет. Ведь дверь – это метафора. Её роль может выполнять поворот, нора, спуск. А на пути назад этого поворота может попросту не оказаться.

– Так что, надежды на возвращение нет? – печально произнесла Мия.

– Я этого не говорил, – заулыбался цыган. – Дверь ведь можно и придержать.

– А как?

– Гляди! – предводитель банды достал из сундука длинную веревку. – На первый взгляд это просто канат. Но, если обвязать его вокруг запястья, а другим концом привязать к камню или дереву, то ты будешь чувствовать этот камень или это дерево. Волокна этой веревки имитируют человеческие нервные связи. Так что если ты полностью выйдешь с Дороги всех Дорог, ты всё равно останешься с ней связан. Это как переступить порог одной ногой, а второй остаться снаружи.

– Ух ты! А если это не поможет? Поиски начинать заново?

– На тот случай, если это не поможет, у меня есть команда, на которой не жалко экспериментировать.

– Вот как! – Мия почувствовала себя очень плохо, будто только что предала кого-то собственным молчанием. – Но если ты говоришь, что определить, какая из двери откроются, невозможно, тогда, как ты собираешься туда попасть?

– В том-то всё и дело! У каждого коридора есть конец, его торцевая часть, он же и начало. Он вроде аварийного выхода – всегда открыт. Его я и ищу. Но чтобы в него войти, сначала нужно попасть на лестничную клетку.

– В фантомные места! – радостно воскликнула Мия.

– Именно! Но не просто фантомные места, а в одно конкретное. Потому что остальные могут быть просто-напросто на других этажах. – Тагар взглянул на Мию. Про этажи фразу она не поняла, но это было и не важно. Главное, что это были не те места.

– А как его найти?

Тагар поднял палец вверх.

– Фантомное место привязывается не столько к участку земли, на котором оно находится, сколько к звёздному небу. Сочетание звёзд создаёт это и другие фантомные места. Но каждый раз, когда я изучаю ночное небо – я натыкаюсь на то, что такого неба, которое описывают побывавшие на Дороге путешественники, просто не может быть. Передо мной множество звездных карт, схем. Но всё, что они мне дают, так это надежду когда-нибудь разобраться в них.

Мия внимательно рассмотрела все бумаги Дрома.

– Здесь везде нарисовано только ночное небо! – возмутилась Мия.

– Конечно, каким же ему ещё быть? – усмехнулся вожак.

– А если войти в этот коридор можно только днём? – предположила Мия.

– Нет, – возразил Тагар, – все путешественники описывали и зарисовывали только ночное небо. Да и сваленная античная статуя упоминается освещённой яркой луной. Как, по-твоему, можно увидеть звёзды днём?

– Я однажды видела звёзды днём. Когда спускалась по тоннелю глубоко под землю.

– А ведь и, правда. Звёзды можно увидеть днём через колодец. Или со специальными очками, как у меня в сундуке. Но у путешественников не могло быть таких очков.

– Значит, они могли смотреть вверх через колодец?

– По описаниям никто из них не видел колодца.

– Но они и не с торца коридора выходили, а из комнат… метафорически.

– То есть колодец – это вход? – Тагар в спешке поднял перед собой схему звездного неба. – И видели они небо именно со стороны коридора. А небо в этом коридоре могло быть иным. И путники могли принять звезду за то, что на самом деле было солнцем! У них над головой была огромная чаша колодца. Настолько огромная, что она казалась небесным сводом. А если они ещё смотрели на небо сквозь призму воды, то небо могло попросту отразиться зеркально – вот так, – Тагар перевернул чертежи и посмотрел на них через просвет. – Тогда я могу прочитать эту карту звездного неба! Тогда я могу отыскать вход! Тогда я найду Дорогу всех Дорог. Мия – ты мой талисман. С тобой я приду к своей мечте. Эй, лодыри! Что вы там копаетесь? Собираемся и отправляемся в путь. Нас ждут великие дела. А где Бахтин?

– Он поскакал в город за новыми лошадьми. Этих мы вконец измучили. Они долго не протянут, – ответил Гожо.