– Куда лучше, чем мягкие и скользкие красные глаза, – съязвила Мия.

Чудовище молниеносно отшатнулось. Слишком свежие были воспоминания о причиненной ему боли.

– Что, испугался, паук мохнатый? – начала подтрунивать над ним Мия.

– Как смеешь ты разговаривать так со мной, негодница?

– А что ты мене сделаешь, чучело? Зальешь слезами? – смеялась она над своим тюремщиком.

– Ссстража! Угомоните её! – приказал Термит.

Двое гвардейцев отделились от роты и подошли к клетке, но тут же отринули назад, как только Мия направила на них свой факел. Они хорошо помнили, как на их плоти плясало пламя пожара в Лесу Теней.

– Ну что, помидорные глаза, не в силах тебе и твоей армии справиться с бедной беззащитной девочкой? – Мия откровенно издавалась.

Минутный гнев Термита вдруг сменился хитрой ухмылкой.

– Приведите сюда лесоруба, – скомандовал он.

– Но это её друг. Он не сможет сделать ей ничего плохого. Мы рискуем потерять над ним власть, – сказал один из призраков.

Но озлобленный дерзостью хозяин костяного города ничего не хотел слышать себе в упрек. Слишком долго он выращивал в себе ненависть, чтобы теперь не он, а она управляла им.

– Значит, подавите его волю. А ещё лучше – убедите, что мы и её друзья тоже. И мы, наконец, нашли её здесь – случайно запертую в этой клетке и хотим её освободить. А она, бедняжка, испуганная темнотой и голодом, боится нас.

Один из деревянных воинов кивнул и отправился вглубь тоннеля.

– Я покажу тебе, как хамить моему величеству.

Бедная Мия начала в испуге оглядываться по сторонам. Проследив за её взглядом, Человек-Термит предугадал её действия и приказал окружить клетку, чтобы девочка никуда не сбежала.

Через какое-то время из темноты пещеры вышел её друг. Глаз у него светились призрачным светом.

– Что с тобой, Паровозик? Ты какой-то странный, – робким голосом произнесла Мия, забившись в угол.

– Не бойся, Мия, мы тебя не обидим. Мы тебе поможем, – неживым хором отозвались все покойные внутри тела Пара.

– Мне не нужны «мы». Мне нужен ты. А эта чёрная гусеница пугает меня. У неё очень страшный правый глаз. Левый тоже был страшный, но теперь он подбитый и не такой суровый.

В ответ чудовище оскалило зубы.

– Это не гусеница – это наш новый друг. Он нам поможет. Не бойся, иди к нам. Подойди поближе.

Девочка замотала головой.

– Ты тоже неправильный. И тебя я тоже боюсь. Но я не хочу тебя бояться. Я хочу тебе верить.

– Тогда верь!

– Не могу, пока ты с этим пугалом.

– Что ж, это для твоего же блага, – пожал плечами Пар и, взяв в руки топор, начал рубить клетку.

Мия закричала. Через две минуты от укрепления мало что осталось. Пар выхватил у девочки факел и постарался поймать её, но та вырвалась и пустилась бежать. Однако бежать было некуда – она лишь наткнулась на стену из деревянных солдат, после чего в исступлении начала метаться по оцепленному кругу.

– Теперь тебе от меня не убежать, – процедил Термит и направился к ней.

– Пар, проснись, они тебя околдовали! – завопила Мия.

– Нет, – спокойно ответил юноша, не вздрогнув ни на миг от душераздирающего крика ребёнка.

– Но они хотят убить Дайтрия, – пытаясь увернуться от тощих лап Термита, кричала девочка.

– Правильно. Он предатель. Он заманил нас в этот лес, провёл через ад, а потом отправил вниз – во тьму, на верную смерть, – всё тем же непоколебимым голосом отвечал ей Пар.

– Но ведь это чудовище – он и есть та самая смерть, о которой ты говоришь, – пыталась достучаться до друга уже схваченная Мия, всячески выбиваясь из лап гигантского насекомого.

– Нет, он друг, – Пар был как будто загипнотизирован. Но основной его слабостью было то, что он принял внушаемые ему мысли, как свои, согласился с ними, поверил в них. Мия этого не знала и изо всех сил пыталась докричаться до друга.

– Но Дайтрий хотел нам помочь! И тебе он хотел помочь. И поможет! В твоих поисках – разве ты забыл?

– Нет, он хотел нас обмануть. Он бы всё равно мне не помог, – уже с дрожью в голосе произнёс Пар. – Он предатель.

– А если нет? Если он – наш единственный шанс быть с нашими близкими? Ведь надо хотя бы попытаться.

Чудовище скрутило девочку и пошло прочь, унося пленницу с собой. Деревянные ряды солдат расступались перед ним, образуя длинный коридор.

– Паровозик, миленький, пожалуйста, не теряй себя среди… – ей не дали договорить.

«Хотя бы попытайся, – звенело в настоящей душе Пара. – А мы и пытаемся! Мы вырезаем солдат, чтобы добиться своей цели. Мы одолеем мудреца только ради того, чтобы добиться своей цели. Цели… А какая у нас… у меня цель? Кто я? Она сказала, чтобы я не терял себя. Но кто я? И кто такие мы? Кто это – мы?»

– Термит! – низким и грозным басом произнёс Пар.

Случилось то, чего так боялся владыка костного города. Пар сумел отделить себя от ликов озлобленный призраков. Свет из его глаз перешёл в тонкое лезвие каменного топора, который уже занял своё место в руке юноши.

На оклик Человек-Термит остановился и повернул голову, не ожидая, что подчинённый ему человек прорвется через тот туман безумия, что наслали на него жестокие души. В то же мгновение топор скользнул по шее насекомого, и чёрный шар с двумя красными горящими глазами укатился под ноги деревянных воинов.

Схватив Мию, безоружный Пар бросил в толпу почти потухший факел, чтобы разбить их ряды. Деревянные солдаты в ужасе отпрыгнули в стороны, сбивая с ног своих соплеменников. Эта ситуация выиграла для гостей подземелья время. С девочкой на руках, Пар рванул через опрокинутых воинов к выходу. За ними тут же кинулась толпа пришедших в себя кукол-гвардейцев.

Пар бежал быстро, но не настолько быстро, чтобы оторваться от погони. Он будто бы спал и только сейчас проснулся. После заточения в своём же собственном разуме, он окунулся в реальность, будто упал в ледяное озеро с головой. Теперь ему приходилось действовать, принимая радикальные решения. Одним из таких решений стала отрубленная голова Термита. Но время ещё не насытилось кровью – оно ждало новых жертв для своей жатвы.

«Если даже мы успеем выбраться на поверхность, деревянная армия схватит нас, – думал Пар, – а потом и Дайтрия».

Ситуация казалась безвыходной. В груди бешено колотилось сердце, будто уже стучало в ворота смерти, требуя впустить его в мир на другой стороне жизни, но голова всё ещё не хотела покидать свою шею, лихорадочно ища пути решения.

Город уже был позади, а ответ всё никак не приходил. Вдруг в памяти, словно из тумана выплыли слова призрака-политика: «Наш новый друг, переполненный ненавистью, поведёт нас». Только сейчас юноша понял всю суть этой фразы. «Нет, не поведу», – сказал он себе.

– Мия, – обратился к ней Пар, – помнишь, ты просила, чтобы я тебя не ронял?

– Ага, ты ещё сказал тогда, что мне не будет больнее, чем тогда, когда я прыгала со скалы.

– Вот-вот. Но именно это я и собираюсь сейчас сделать.

– Как это? Ты меня бросишь? Они же меня прибьют!

– Ты же не умеешь умирать, забыла? К тому же не убьют, а немножечко придавят.

– А после того, как придавят? – задала риторический вопрос Мия.

– А после этого выбирался из кучи деревянного мусора и топай ко мне – я буду ждать тебя на поверхности.

Девочка начала было ноющим голосом что-то возражать, но Пар прервал её.

– Верь мне, с тобой всё будет хорошо.

Не без тяжести на сердце, Пар бросил Мию солдатам под ноги, которые почти догнали посланцев Дайтрия. Пар слышал, как падают за его спиной неуклюжие деревянные призраки. Каждый из них пытался добраться до бедной девочки. Бегущие же позади – те, кто имел надежду поймать именно парня, пытались перепрыгнуть через гору своих соратников, обойти их, но в результате сами оказывались в этой куче. Они либо спотыкались, либо застревали в скалах, либо их сбивали те, кто бежали сзади. Молодому учёному было жаль девочку, но другого выхода он не видел. Время получило свою очередную жертву и, насытившись ей, дало Пару возможность не переживать о собственной шкуре.