Хаз идёт по тёмным коридорам и старается не вглядываться в стены. Но вот же, там ничего нет, абсолютно ничего. Всё исчезло. Все те страшные видения и демоны из снов, просто она не видит этого, боится взглянуть и прозреть. И пускай эти демоны пугали её до мурашек, но они же были ей единственным напоминанием о том, кто она есть и кем она была. Поэтому Хаз просто не могла отпустить их до самого конца. Не хотела.

Воздуха!

Это чувство удушья настигает как всегда внезапно, и она, будто какой-то неведомой силой ведомая, идёт на стену замка. Там можно подышать, посмотреть на столицу вдалеке, на обрыв, на тёмный лес… Лес, пожалуй, сейчас не мешало бы выбросить из головы. И Хаз взбирается на стену, а там, как ни странно — он.

Шаб не замечает ничего вокруг и просто смотрит в серое небо и спрашивает себя, почему его глаза не такие же серые. Потом смотрит вниз. В его взгляде пустота и уверенность. А на руках кровь. С его рук стекает она и, падая, разбивается на множество мелких капелек где-то внизу.

— Шаб, — Хаз окликает его, и он лениво поворачивает голову в её сторону. Теперь и ей видно, что у него на лице испарина, а взгляд какой-то туманный и задурманенный. — Что ты здесь делаешь? Ты… покончил с ним?

— Да.

Отвечает он коротко и пошатывается. У Хаз перехватывает дыхание, потому что под его ногами нет ничего, кроме пустоты. И она подбегает к нему, цепляясь за подол платья. Он падает, но, благо, не вниз, а назад на стену. Хаз успевает немного смягчить его падение, и по итогу они оба оказываются на холодных камнях. Одной только его головы на коленях хватает, чтобы прибить её к месту. Шаба сильно лихорадит. Упал обессиленный прямо ей в руки, хоть они и поссорились не столь давно.

— Спокойна ли теперь твоя душа после содеянного? — спрашивает Хаз с лёгким укором.

Он кладёт руку себе на глаза и отворачивается в сторону. Не хочет, наверное, отвечать так, как она ожидает, но всё же…

— Нет, — признаётся он. — Лучше мне от этого не стало. Только хуже. Мне так тошно на душе. Я… так чертовски устал.

Хаз вздохнула и провела рукой по его волосам. Она не станет сетовать, что говорила ведь. Сделанного уже не воротишь, остаётся лишь смириться.

— Ты сделал неправильный, но всё же желанный для тебя выбор. Второй такой я совершить не позволю, — сказала Хаз строго. — Не приближайся к этой стене больше. По крайней мере, в одиночку. Если что, зови меня. Или кого-то, с кем тебе не захочется прыгать. Хорошо?

Он тихо кивнул и убрал руку с глаз, чтобы можно было удостовериться в том, что он честен. Хаз взяла её, повреждённую и вымазанную в крови, и нежно сжала в ладонях.

— Вы должны были встретиться с Нилом и Сейлой в обеденном зале, — вспомнила Хаз. — Надеюсь, что они смогли достойно похоронить королеву. Они, должно быть, уже давно ждут тебя. Отправимся к ним?

— Позже, — устало ответил Шаб. — Давай побудем так ещё совсем немного.

У него по щеке потекла слеза, и он зажмурился недовольно. Хаз отвернулась, потому что эти слёзы ему не нравятся и не должны быть увидены никем. И в таком молчании они просидели до самого рассвета.

***

У Сейлы мысли не выходили из головы. Они всполошились, словно фрейлины и стража, узнавшие о смерти короля. О смерти королевы узнали раньше, но не всем было дело до этого, что ж. И Сейла наблюдала за всем этим хаосом, выцепив служанку из суматохи и попросив заварить ей чаю. Лицо принцессы опухло, и она, лишь ухватив чашку, скрылась в обеденном зале и заперлась там вместе с Нилом. Тот расхаживал из стороны в сторону, не зная, что делать дальше и за что браться.

— Ну и где же они? — спрашивал он. — Судя по всему, у Шаба всё получилось. Тогда где же он? Неужели пустился в бега?

— Я уверена, что это не так, — ответила Сейла, дрожащими руками ставя чашку на блюдце. — Терпение.

А сама она тоже постукивала каблуками от волнения и ожидания. Необратимый процесс пошёл, и теперь дело было лишь за временем. А его нужна лишь капля, чтобы воцариться беспорядку и бунту. Сейла знала не понаслышке, как это всё происходит. После гибели первого принца, пока король ещё не успел вернуться и заменить его, началось немалое восстание, ибо люди желали видеть на троне кого-то совсем другого. Урегулировать это было трудно. Это отняло много времени и всколыхнуло всю страну, чем воспользовался юг и углубился в эти земли настолько, что теперь и с корнем не выдрать. Именно такого исхода Шейн и боялся. Они, наконец, смогли избавиться от семейного тирана, но стоило ли это блага целой страны?..

— Нил, — Сейла окликнула брата. — Знаешь, если говорить о престолонаследовании, то ты должен…

В дверь постучали. Она резко замолкла и, повернув голову ко входу, молниеносно подскочила, припав ухом к двери и спрашивая:

— Кто?

— Я, — услышала она голос Шаба и сразу же открыла.

Он вошёл, а следом тихой тенью прошмыгнула Хаз и закрыла двери. Руки Шаба были очищены и отмыты ею, но вот раны Нила беспокоили её, поэтому она сразу же пошла к нему с проверкой, всё ли в порядке.

— Ну наконец-то, — воскликнул он, вскинув руки и чуть не ударив её. — Ой, прошу прощения, я не нарочно.

Хаз кивнула и молча продолжила. Сейла села в кресло и стала нервно теребить чашку в руках, оставив предстоящий разговор на потом.

— Итак, настал час решить, кто из нас достоин стать новым королём, — пока Нил отвлёкся, начал с порога Шаб. — Безусловно ты, брат. Ты и так после смерти Шейна по праву наследования должен был стать правителем, поэтому это твоя судьба.

— Что? — удивился Нил. — Хоть ты и прав, но разве сам ты не стремился к трону?

— Трон мне больше не нужен, — с горечью в голосе ответил Шаб. — Теперь мне от него нет никакого проку.

— Как и мне, — вдохнул Нил. — Если бы только я мог сделать ту, что любил, своей королевой, я ради этого, может, и сам бы вонзил меч отцу в глотку. Но теперь всё тщетно и боле не имеет смысла.

— Ты желал трона только бабы ради? — спросил Шаб.

Сейла поперхнулась. Не так давно она бы и сама задала столь грубый вопрос, но теперь сидела молча. А Нил, напротив, выглядел обозлённым, и Хаз вполне бы могла попасть ему под руку. Но Шаб вовремя продолжил:

— Что ж, выходит, мы с тобой ничем не отличаемся. Все в отца.

Повисла тишина. Пришло осознание сказанного. Нил и Сейла, конечно же, догадывались об отношениях Шаба с матерью. Его частые хождения к ней, его стремление к трону, её беременность — всё было очевидно. Но спросить они не решались, да и сейчас не стали ничего уточнять. Хаз вздохнула с неким облегчением, понимая, что держать рот на замке больше нет нужды, ведь Шаб сам осмелился рассказать, пускай и при таких обстоятельствах. Неизвестно, приняли ли это Нил и Сейла, но, по крайней мере, они ничего не стали говорить. Быть может, переваривали эту информацию, не могли всё же до конца в это поверить. Нил просто перевёл тему:

— И всё же кто-то из нас должен занять трон, иначе эта страна окончательно развалится.

— Я не хочу.

— Боже, Шаб, ну что ты, как капризный ребёнок, — воскликнул брат.

— Вот видишь, куда мне, капризному ребёнку, править страной. Зачем мне, чёрт побери, нужна эта страна, что отняла у меня всё?

Это был резонный вопрос, но Нил не прекратил спорить, а Шаб не прекратил отказывать. Кто бы мог подумать, что в столь тёмное время два принца будут вот так вот бросаться друг в друга короной. Кажется, тело короля уже уложили и понесли на захоронение.

— Если ты не станешь королём, тебя ждёт наказание, — надавил Нил. — Изгнание или, того хуже, казнь. Но если ты займёшь трон, никто тебе и слова не скажет.

— Я не думаю, что кто-то будет гореть желанием отомстить за короля, — сказал Шаб. — Была ли у него сильная поддержка? Он растратил всё доверие и верность подчинённых за эти годы, и я уверен, что мне никто и слова против не скажет. Разве что слова благодарности. Да и, к тому же, я и так собирался уйти в изгнание. Самолично. Давно хотел уехать из этого замка, побывать во внешнем мире. Мы уже даже условились, что я освобожу Хаз и мы вместе отправимся в странствие.