— Кронпринц, встань.
И он смиренно встал под возгласы и аплодисменты аристократов, чьи сыновья откупились от похода на войну за счёт семейных драгоценностей и приобрели за них же расположение короля. Встал и посмотрел на них взглядом, полным отчаяния и тихого смирения со своей судьбой, а также веры, что, возможно, он тот самый, что сумеет повлиять на исход этой войны и на самом деле сделать неоценимый вклад. С мыслью, что лучше уйти туда, где он хоть что-то сможет изменить, пока не стало слишком поздно для него.
— Благодарю, отец, — холодно сказал он. — Я отправлюсь завтра сразу же после захода солнца. И сделаю всё, что от меня потребуется. Ради нашей страны.
Шейн всегда казался Нилу непреклонным, никогда не предающим свои собственные принципы. И тот Шейн, что стоял сейчас перед ним, был совсем другим человеком. Знал бы Нил, что, вернувшись в замок, узнает такие новости, никогда бы не возвращался. Хоть Шейн и был всегда строгим, жёстким и до омерзения скрупулёзным, он никогда не действовал против интересов семьи. Даже если очень этого хотел. А теперь он уйдёт. Что значит, что на трон снова сядет король. Дети останутся без защиты, один на один с тем, кому плевать на всё, кроме себя и своих собственных желаний. А ведь Нил тоже недалеко ушёл. За время правления Шейна он уже привык и так пристрастился к тому, что делает лишь то, что хочет. Делал, и теперь его огорчает, что этому больше не бывать — не бывать его свободе.
Он истерически засмеялся. Пора сваливать с этой свалки, подумал он. Он ведь так любит убегать от проблем. Но если сбегать, то только с ней. Без неё его жизнь не имеет смысла, пусть даже она выгнала его и угрожала, чтобы он не вернулся. У Нила осталось много денег в запасе, ещё не потраченных на бордель. Сначала он копил их на то, чтобы выкупить Стеллу, пока не узнал, что она принадлежит самой себе и не продаётся навсегда. Но ведь если он убедит её, слёзно попросит, признается в своих чувствах, разве она не сбежит с ним? Бросит бордель и девушек, которым некуда податься… Нет, зная её, она этого ни за что не сделает. Тогда Нил возьмёт столько денег, чтобы выкупить каждую проститутку и освободить её от нужды на остаток жизни. И, когда у Стеллы не останется ничего, она пойдёт с ним. Будет вынуждена пойти. Это наилучшая его идея за последнее время. Это намного лучше, чем остаться и ждать, когда на войну после Шейна отправят уже его. И так он незаметно уходит с пира, надеясь больше никогда и ни за что сюда не вернуться.
— Объясни мне, что это значит? — обрывающимся голосом спрашивает Сейла у брата, когда тот вновь садится на своё место. Она въедается в него пытливым взглядом. — Что значит: ты уходишь на войну? Я впервые об этом слышу. Это такая шутка, не так ли, Шейн?
— Это не шутка, — говорит он, глядя ей в глаза. — Я так решил.
— Когда? — искажённо улыбнулась она. — До недавнего времени ты отрицал даже мысль о том, чтобы приблизиться к битве. Так когда ты успел?
— Вчера.
— Это издёвка такая? Ты принял решение вчера и уже готов привести его в действие? А как же обдумать? Посоветоваться, я не знаю, например, со мной?!
— Я посоветовался.
— Это что же получается? — она побледнела. — Это… из-за меня? Из-за того, что я попросила Хаз поговорить с тобой?
— Нет, — строго прервал он, — это моё решение. Я его принял самостоятельно, я взвесил для себя все «за» и «против». Ни ты, ни травница тут ни при чём. Поэтому успокойся и прими мой выбор, как я принял твой.
— Ах, так вот оно что! Это ты так мне мстишь, что я не захотела выходить замуж, не так ли?! — засмеялась она со слезами на глазах. — Как это низко с твоей стороны, брат!
— Сейла, — тяжело вздохнул Шейн, не имея сил спорить об уже решённом вопросе, — не веди себя, как ребёнок. Держи себя в руках.
Но было слишком поздно. Слёзы заполнили её глаза, и она не хотела больше его ни слышать, ни видеть, да и больше не могла этого вынести. Она могла бы пререкаться, но её голос и губы дрожали настолько, что ни один звук не мог вырваться. Поэтому она просто развернулась и выбежала из зала, захлопывая двери. Но кому было дело до этого на шумном пиру? Шейн не стал идти за ней, потому что знал, что она остынет, а остыть ей необходимо. Но её лицо заставило его сердце сжаться и на секунду усомниться в своём выборе. Только на секунду.
«Да здравствует король», — гулко и гордо отдавалось в голове правителя. Не ради этого ли он существует? Король выполнил на сегодня все свои обязательства: созвал людей, поведал новости и вдоволь наелся. Осталось только напиться и уединиться с той служанкой, что прикусывала свои очаровательные губки на каждом его слове. Или, например, с фрейлиной королевы, которая сегодня надела достаточно открытое и соблазнительное платье. Что ж, свой бокал, что оставлял во время объявления, он уже осушил до дна. А значит на очереди…
— Не соизволите ли сообщить, как обстоят дела у моей жены? — он вальяжно подплыл к Хаз, которая этого и не заметила, пребывая в шоке от известия о скором уходе принца Шейна.
— Ах, Ваше Величество… — вздрогнула монашка, отводя взгляд. Она вся задрожала от плохих воспоминаний, но старалась держать себя в руках и отвечать как положено. — Королева ещё не очнулась, к сожалению. Придворный врач сейчас присматривает за ней, и если Вы желаете справиться о подробностях её здоровья и состояния, лучше обратитесь непосредственно к нему.
— Но я почему-то полагаю, что Вы осведомлены лучше, так как сопровождаете её круглосуточно, — ухмыльнулся правитель, обхватывая Хаз за талию. От его слов у неё на лбу выступил холодный пот. — Не составите ли мне сегодня компанию? Я выслушаю ка-аждое Ваше слово. Клянусь, не упущу ни единого звука.
Хаз так хотелось провалиться под землю, сбежать, спрятаться. Но она не могла сопротивляться так же, как и в темнице, потому что король был настойчив и не принимал отказа, а её жизнь для него ничего не стоила. К тому же, тут было много народу, а перечить королю на людях равносильно мгновенной смерти. Лишь приказ — и она в петле. И пусть здесь так много людей, ни один из них не поможет ей, а скорее даже сам подержит её — и никого из них не смутит то, что у короля есть беременная жена, — чтобы король закончил начатое. В темнице он не довёл дело до конца. То был так, разогрев. А сегодня пьяный блеск в его водянистых глазах говорил о том, что он готов продолжить. И ей было некуда бежать. У неё не было дома, близких, денег для жизни, кроме того, что дало ей это проклятое место. У неё были лишь еда и кров, и она не хотела их потерять. Оставалось только смириться. Но она не успела.
Как только они вышли из зала, короля внезапно перестали держать ноги, и он рухнул на пол. Хаз сначала с облегчением решила, что он напился вусмерть, но резко изменила мнение, когда он начал плеваться кровью и блевотиной. Это привело Хаз в чувство, и она кинулась к нему, подхватывая этого тучного мужчину на свои хрупкие плечи. Разочарование и гнев поразили её. Даже не нужно было спрашивать, что случилось, ей всё было ясно с самого начала.
— Ваше Величество, я сейчас же отведу Вас к придворному лекарю, Вы только держитесь!
Король то приходил в сознание, извергая потоки брани и блевотины, то снова терял его. Единственными внятными словами за весь путь от зала до лекарских покоев были: «Никому не говори». Это было странно с его стороны, ведь, если дать знать о покушении на жизнь, это ускорило бы нахождение виновного. Но Хаз не оспаривала его решение, так как догадывалась, чьих это рук дело и какие последствия это ему сулит. Она забрала не все ядовитые растения, просчиталась. Но ей было не до этих мыслей, так как тащить грузного короля на своей спине, когда весь замок праздновал и никого не было поблизости (а если бы и были — помощи просить нельзя), было достаточно тяжело. Но она справилась.
— Придворный лекарь! — она ворвалась в его медицинские покои без лишних церемоний. — Скорее принесите противоядие, что я приготовила!
Незадолго до сожжения книги Хаз по просьбе старика, чтобы доказать тому своё мастерство и непричастность к ведьмовству, при нём же сделала по два экземпляра каждого противоядия, на которое нашлись ингредиенты, и передала рецепты придворному лекарю, поэтому сейчас им было, чем спасти короля. Если бы не это, приготовление заняло бы чересчур много времени, да и без рецепта… Ситуация была бы ужасной.
