Король пришёл достаточно быстро. Ещё до его появления в дверном проёме как Хаз, так и Шаб почувствовали неприятные мурашки, пробегающие по телу. Девушка быстро поклонилась и отступила в самый дальний угол комнаты. Ей до дрожи было противно поднимать на короля взгляд. Будь она вольна - бы давно покинула помещение, но Хаз была обязана присутствовать как главная фрейлина и лекарка королевы. Шаб не сделал назад ни единого шага, но его лицо сразу же исказилось неприязнью, и он провожал отца прожигающим взглядом. Тот же не обращал никакого внимания и, торжественно хлопнув в ладони, воскликнул:

— Слава Богам за этот небесный дар в столь нелёгкие для нас времена!

Придворный лекарь закашлялся. Король удивлённо смотрел на Эдею, будто ожидал, что от его появления она сразу же очнётся. Рассчитывал, что от его присутствия она даже из могилы бы встала. Но ожидания не оправдались. Если бы она была в сознании, он бы, возможно, даже попробовал обнять это костлявое тельце, но сейчас ему этого, право, не очень хотелось, поэтому он развернулся к выходу, как бы выполнив свой королевский долг, и объявил перед уходом:

— Сегодня устроим торжественный пир по случаю беременности королевы!

«Как будто это то, что сейчас ей нужно. Лучше бы вообще не приходил», — подумал про себя Шаб с ненавистью, которая по необъяснимым причинам возрастала в его сердце с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Лекарь ринулся следом за королём, и Шаб тоже с интересом последовал за ними.

— Ваше Величество, — тихо зашептал лекарь, догнав короля за дверью. — Вы же осознаёте, что дитя, вероятнее всего, не от Вас?

— И что? — ответил король. — Вы имеете какие-то сомнения на мой счёт?

— Нет-нет, что Вы, — закашлялся лекарь. — Ничего подобного. Просто я поражён.

— Возможно, это последняя попытка для неё родить ещё одного мальчика. Если это снова будет очередная бесполезная девчонка, я самолично убью и её, и мать. Но, если родится мальчик, который будет способен стать наследником и положить конец войне, мне всё равно, чей он.

— Но, Ваше Величество, вдруг Вас снова постигнет разочарование? Может, не следует позволить этому случиться и избежать нежелательных последствий? — настаивал лекарь.

— Вы, кажется, забываетесь, — пригрозил король. — Решаю здесь я, а не Вы. Поэтому держите свой язык за зубами, пока не откусили.

Шаб был шокирован, стоя за стеной и подслушав всё. Не прошло и дня, как они обнаружили, что будущий ребёнок Эдеи — бастард. А сколько же времени им понадобится, чтобы понять, чей именно? Некий страх родился в его душе. Не столько за себя, сколько за Эдею. Если родится мальчик, то всё будет хорошо. А если девочка? За что наказывать Эдею? Она ведь даже не в себе была, когда… Шаб сглотнул напряжённо. Ситуация сложилась не самая лучшая. Значит ли это, что нужно начинать действовать?

Шаб опомнился, вырываясь из своих мыслей, лишь тогда, когда сзади подошла Хаз, и он вздрогнул от неожиданности.

— Скажите, Вас что-то тревожит? — решила спросить она осторожно.

— Только твоя неслышимая походка, — ответил он, нахмурив брови. Он пытался скрыть своё недовольство оттого, что Хаз объявила новость на весь замок. Неужели она не могла тихо и неприметно осведомить лишь одного Шаба? Хотя, верно, она ведь не должна была знать, зачем ему это, так с чего бы она сообщила ему? Злиться было не на что, но Шаб всё же был огорчён и бездарно пытался отвести тему от того, что его действительно встревожило. — Как фрейлине королевы, тебе надо больше есть и вырасти наконец. Совсем же ещё недоросль. Потому-то я и не верю в твои способности, ибо не представляю, как в твои годы можно успеть столько выучить. Даже если жить в монастыре и ничем не заниматься, кроме обучения.

— Что Вы имеете в виду? — Хаз удивлённо вскинула брови. — Не понимаю, о чём Вы.

— Меня удивляет уровень твоего образования, — честно сознался Шаб и снизошёл даже до лести. — Хоть ты и утверждаешь, что твои способности не столь обширны, но мне кажется, что ты разбираешься не только в лекарственных травах, но и в ядовитых, и в грибах, и в свойствах каждого - как целебного, так и опасного - растения. Признаться, до сих пор не до конца верю в это, но если бы ты могла это доказать… я бы больше не стал называть тебя шарлатанкой. И поразился бы, сколь юна ты и сколь велики твои знания. Я до сих пор не освоил множество правил этикета, пускай меня обучали им всю жизнь. И, кроме чтения и арифметики, не знаю больше практически ничего.

— Я заметила, Ваше Высочество, — сказала она достаточно грубо, понимая, что Шаб бросает ей вызов. Но позже осознала свою ошибку. — Прошу прощения, и Вы правы, что я во многом разбираюсь, но я не храню эти знания в своей голове. Мне помогают книги о лекарственных и ядовитых растениях, что я привезла с собой из моего родного дома, и я благодарна всем сердцем монаху, что научил меня грамоте. Но есть и то, в чём Вы не правы. Вы ошиблись, если думали, что я младше Вас. А, если я правильно поняла, именно так Вы и думали, — она улыбнулась. — Но на самом деле мне двадцать один год отроду. Я на четыре года старше Вас, Ваше Высочество.

Шаб малость опешил от такого известия. Он бы и подумать не мог, что это правда, но и доказать обратное никак нельзя было. Перед ним была всё та же миниатюрная фрейлина с ужасно короткими волосами и мальчишеским лицом, а ощущение и отношение как-то резко изменилось.

— Выходит, что ты даже на год старше Шейна? — в изумлении уточнил он. — Вот умора.

— Ох, принц Шейн, я ведь должна сегодня навестить его, — она вдруг всполошилась и подняла подол платья. — Прошу прощения, но мне нужно срочно идти. Пожалуйста, сообщите мне, когда королева очнётся.

Хаз ушла очень спешно и оставила Шаба наедине со своими собственными размышлениями. А его порой очень опасно оставлять в раздумьях, что уже было доказано не раз. Когда гул от шагов по коридору совсем затих, шум начался в его голове. Он прокручивал раз за разом короткий разговор между королём и лекарем, и его одолевала неистовая ярость. Король омерзителен, и у Шаба одна лишь мысль о том, что он собирается убить возлюбленную мать, вызывала гнев и презрение. Этому ничтожному человеку было всё равно, что это за ребёнок, но Шабу — нет. Потому что это был его ребёнок, и Шаб знал, что примет его таким, какой он есть: будь это хоть мальчик, хоть девочка, хоть чудовище. Даже несмотря на былую нелюбовь к девушкам и то, что детей у него никогда и в мыслях не было, Шаб был вдохновлён одним лишь осознанием, что это его плоть и кровь и плоть и кровь его возлюбленной Эдеи. А ведь их плоть и кровь общая, одна на двоих, значит и ребёнок в целых два раза роднее.

Шаб не хотел лишиться Эдеи. Не хотел, чтобы его будущий ребёнок был убит во дворце или отправлен на войну и убит уже там, как его старшие братья. В этом королевстве с этим правителем детей этой династии не ждало ничего, кроме нелепой неоправданной смерти. И Шаб уже давно осознал, что реальную власть имеет не его брат, равно как и покойные братья не имели ни единой её крупицы. За всем стоит этот несправедливый и так умело притворяющийся непричастным король. Шаб тоже умеет притворяться непричастным, но, когда ему что-то нужно, он идёт и импульсивно берёт это. Поэтому сейчас он, зная, что Хаз ушла по делам, пробрался в её небольшие фрейлинские покои.

У неё было совсем немного вещей, поэтому отыскать что-либо не составило бы труда. Шаб немного покопошился в комоде, где стояли всякие склянки, поискал под кроватью, найдя там лишь склад порванной ногтями Эдеи одежды. Наконец в деревянном полу он обнаружил крупную доску, что сдвигалась в сторону, открывая тайник. Под доской находилась сумка, с которой Хаз приехала в замок в тот день, когда Шаб совершил свой роковой поступок. Это действительно была та вещь, что заслуживала тщательного сокрытия, но Хаз не обеспечила ей должную сохранность. В сумке была охапка разных трав, несколько бинтов и мотков марли, мази, снадобья, крест и святая вода. А также несколько книг, среди которых Шаба интересовала лишь одна-единственная — «Ядовитые растения и грибы. Яды и их действие. Противоядия». Только противоядия Шабу были не нужны.