– Пора на базу, – заявил Трайнин. С проселочной пыльной дороги Василий вырулил на трассу Дмитровка – Некрасовка – Советский и через полчаса мы подъехали к зданию редакции газеты.

После короткого отдыха во второй половине дня я написал статью «Под покровом ночи на вахте рабочей». Она была оперативно опубликована в очередном номере. Полина Иннокентьевна с воодушевлением сообщила, что практика ночных рейдов и статья одобрены в райкоме партии и комитете народного контроля. Приказано: так держать!

Я продолжил участие в ночных и дневных рейдах. Кукуруза в тот год на поливных землях уродила щедро. Особенно на плантации механизатора колхоза «Путь коммунизма», о чем я поведал читателям в большом на страницу очерке «Золотые початки Владимира Олейника». Инструктора отдела пропаганды и агитации райкома партии на его основе (подобное практиковалось и с другими публикациями) выпустили красочный плакат.

Редактор не ошиблась в своем прогнозе. Опыт ночных рейдов в составе журналистов, народных контролеров, агрономов, инженеров и гидротехников, оказался эффективным для рационального использования днепровской воды и был распространен во всех районах области. Вскоре на полях более совершенные и производительные по площади орошения ДМУ «»Фрегат», «Каскад» и «Каравелла».

Интересное, кипучее было время, жизнь в селах била ключом! Каждый занимался полезным делом, у журналистов не возникало дефицита в выборе актуальных тем. Но, увы, та эпоха, когда я ступил на стезю журналистики, канула в Лету.

Утром, собравшись на планерку в кабинете редактора районной газеты «Приазовская звезда», сотрудники увидели импозантного, пышущего здоровьем розовощекого незнакомца. На нем был добротный костюм темно-синего цвета со знаком о высшем образовании, белая сорочка с галстуком, гармонирующем с костюмом. Вальяжно сел по праву руку от редактора Полины Иннокентьевны Ивановой, а коллеги – по обе стороны длинного стола.

Невольно возник вопрос, и не только у меня: «Кто такой? Среди райкомовских аппаратчиков я его не видел. Возможно, представитель обкома партии из сектора печати или цензор ЛИТО, опекающие средства массовой информации?» – предположил я. Интрига улетучилась, когда редактор представила незнакомца.

– В нашем полку прибыло, – бодро сообщила Полина Иннокентьевна. – Знакомьтесь, на вакантную должность замредактора назначен Аркадий Савельевич Спасеба, выпускник Киевской высшей партийной школы.

Слегка приподнявшись, он изобразил улыбку. Услышав необычную фамилию, сотрудники переглянулись. Редактор, уловив настроение подчиненных, заметила:

– Фамилия вежливая, очень позитивная, стимулирует доброе настроение и доверие. Уверена, что Аркадий Савельевич усилит наш творческий потенциал, подставит надежное плечо под общее дело, чтобы газета стала более содержательной и популярной среди читателей. Надеюсь, что благодаря его публикациям на актуальные темы, тираж значительно увеличится.

– Рад стараться, – пообещал он. Деловито занял кабинет рядом с редакторским. Мне, как и другим сотрудникам, не терпелось прочитать его творения. Но до того, как они появились, с новоиспеченным коллегой происходили забавные казусы.

На телефонные звонки, а в редакцию обращались не только чиновники из райкома партии, райисполкома, управления сельского хозяйства, «Сельхотехники», руководители совхозов, колхозов, птицефабрик, а также рядовые читатели по поводу житейских проблем. Обычно на эти сигналы о недостатках, журналисты оперативно реагировали, вместе с активистами народного контроля, фотокором выезжали на места, участвовали в рейдах, готовили публикации под рубриками: «Острый сигнал», «Народный контроль – в действии».

Аркадий Савельевич, несмотря на сорок два года от роду, оказался тяжелым на подъем. Поездкам на редакционном УАЗике по селам, полям, садам, виноградным плантациям, молочно-товарным фермам, свинарникам, кошарам и птичникам предпочитал кабинетный стиль работы. Информацию для публикаций черпал из справок, протоколов собраний и заседаний, которыми его снабжали заворготделом, инструктора райкома партии и специалисты райисполкома.

Даже Иванова, несмотря на большую занятость, связанную с правкой материалов, подготовленных сотрудниками и вычиткой полос (газета выходила 3 раза в неделю), в изредка выпадавшее свободное время, выезжала в села района, публиковала материалы на злободневные темы.

Поскольку замредактора почти постоянно находился в кабинете, то у него под рукой был телефонный аппарат, на номер которого чаще всего дозванивались настойчивые читатели. Заслышав зуммер аппарата, он поднимал трубку с рычага и степенно отвечал:

– Редакция, Спасеба у телефона.

На другом конце линии возникала пауза, потом с недоумением спрашивали:

– Уважаемый, за что вы меня благодарите?

– Фамилия у меня такая, – сообщал он спокойно, будто автоответчик, ибо и прежде приходилось сотни раз давать пояснения. Узнав об этом казусе, Полина Иннокентьевна посоветовала:

– Представляйтесь по имени-отчеству.

Он пытался запомнить фразу: «Редакция, Аркадий Савельевич слушает», но часто на звонки отвечал машинально: «Редакция, Спасеба у телефона» и бумерангом прилетал вопрос: «За что вы меня благодарите?»

Нет худа без добра, по району, как будто по «сарафанному радио», распространились слухи о том, что в редакции работают очень вежливые люди. Даже, не выслушав просьбы, жалобы читателей, заранее говорят спасибо».

После первой публикации А. Спасеба в редакцию поступило пять писем от бдительных читателей сталинской закалки, изучавших газету с использованием лупы. Они с возмущением сообщили, что в слове «спасибо», редакция проглядела две ошибки. Один из них, злорадствуя, рекомендовал, «коль пошла такая пляска, вместо слова «корова» писать карева. Мол, «вологодская карева… паровоз».

Чтобы предотвратить поток подобных упреков пришлось в короткой заметке «К сведению читателей» сообщить, что в редакции в должности заместителя редактора работает Аркадий Савельевич Спасеба.

Ожидания по части усиления творческого потенциала редакции Спасеба не оправдал. Ни сотрудники, ни читатели не дождались от него шедевров и перлов. В каком бы жанре, будь то статья, зарисовка, репортаж или фельетон, он не пытался преподнести материал, получались сухие косноязычные отчеты, протоколы с собраний и заседаний.

Цитаты из трудов Маркса, Энгельса, Ленина, Брежнева, материалов ХХ1V съезда и призывов ЦК КПСС составляли от 30 до 50 процентов содержания его творений. Более того, он постоянно упрекал коллег за то, что редко ссылаемся на труды классиков марксизма-ленинизма. К сожалению, практика прославления правящей партии до сих пор востребована.

Из жанров замредактора удавались лишь короткие заметки, отвечающие на вопросы: что, где, когда и кто?

Невольно вспомнился рассказ А.П. Чехова «Лошадиная фамилия». Фабула такова: измученный зубной болью генерал Булдеев по совету своего приказчика решил обратиться с депешей к знахарю, который без всяких лекарств заговаривает зубы, снимает боль.

Но приказчик забыл фамилию целителя, помнил лишь, что она связана с лошадьми. Вся прислуга генерала, в расчете на обещанную им премию, предлагала разные варианты лошадиной фамилии, но тщетно. Лишь когда зуб был удален врачом, не без его наводки, приказчик вспомнил злополучную фамилию Овсов. Бросился к Булдееву за премией, но тот сунул ему в лицо два кукиша.

Конечно, ситуация со Спасебой развивалась не столь драматически, а забавно. Стало понятно, что Аркадия Савельевича в ожидании вакансии на престижную, денежную должность, временно не по профилю устроили на вакантное место. Тяги к освоению азов журналистики, к литературному творчеству он не испытывал. По сути, сел не в свои сани, однотипными, словно под копирку, отчетами, показал профнепригодность. Проку от него оказалось немного и поэтому в коллективе облегченно вздохнули, когда через два месяца Спасебу по протекции заворготделом райкома партии назначили председателем профкома винзавода.