До конца рабочего дня еле досидела и спаслась только крепким кофе, он хоть на какое-то время, но снимал тошноту. И как бы хотелось улизнуть незамеченной, но Дашка точно коршун поджидала у выхода. Что-то мне подсказывает, придется ей пусть не во всем, но в некоторых обстоятельствах отпуска все-таки сознаться, как например, в том, что таблетки я пила через пень колоду, а секс был частый и незащищенный.

– Как себя чувствуешь? – уставилась на меня с явным недоверием.

– Ладно, ладно… пойдем в аптеку. Куплю я этот тест.

– Так я и знала! – отчего-то расплылась широкой улыбкой.

– Ты чему обрадовалась? Тому, что я могу оказаться матерью-одиночкой или своей проницательности?

– Прости, – сразу стала серьезней, – наверно второму. Но, блин, Янка… вот это приключение у тебя было.

– Сама не рада.

И мы отправились в аптеку. Господи, только бы пронесло. Это же ребенок от Стрельцова! Я к такому не готова. Провизор мне выдала пакетик с тремя разными тестами. Сделаю сразу все, чтобы уж наверняка.

– Пойдем лучше ко мне, – Даша кивнула в сторону своего дома.

Жили мы так же по соседству, наши дома находились через дорогу. Но в отличие от меня, подруга жила одна, ее родители три года назад перебрались в частный дом в пяти километрах от города, где плотно занялись огородом и даже кур с индюшками завели.

– Что-то я боюсь, боюсь, что ты окажешься права.

– Но удостовериться в любом случае надо.

– Да, надо.

Пока шли, я снова чувствовала чье-то незримое присутствие. Боже, я так рехнусь скоро.

В квартире Даши были через двадцать минут, и я сразу же отправилась в туалет. А когда достала из пакета три коробки, ощутила новый приступ тошноты, но это уже точно стресс. Скоро на полочке лежали три тест-полоски, я же кусала ногти, сидя на крышке унитаза. У меня ведь и задержки-то нет. До предполагаемой менструации еще два дня.

Пять минут пролетели слишком быстро, пора было оценить результат, только я не смогла, смелости не хватило, в итоге позвала Дашку.

– Смотри сама, я не могу, – и покинула туалет.

Она моментально схватила тесты, а спустя пару секунд демонстративно развернула их окошечками ко мне.

– Допрыгалась, кобылка, – пожала плечами. – Все положительные.

Я беременна… ну всё…

– Мне хана, – и опустилась на диван.

– Почему сразу хана? – села рядом.

– А разве нет? Я забеременела от очень нехорошего человека. От монстра!

– Ну, то, что Шахов спал с другой и любит делать ставки, еще не делает его монстром. Козлом да, но не монстром.

Если бы только Даша знала, о каком монстре я говорю. И вот от него у меня должен быть ребенок? От насильника?!

– Не всё так просто, – принялась массировать виски.

– Не паникуй раньше времени. У тебя еще совсем маленький срок, выход есть.

– Ты про аборт?

На что она кивнула.

Наверно аборт был бы самым верным решением в моём случае. Твою мать, я же просила подонка быть осторожнее, но ему плевать на всех, кроме себя.

– Пойду-ка я домой, – глянула в окно, скоро уже темнеть начнет.

– Уверена? Могли бы ужин приготовить, да и вообще, две головы лучше, чем одна.

– Давай завтра, а сегодня мне надо побыть одной, переварить всё это.

И закинув тесты в сумку, отправилась домой. На свежем воздухе немного полегчало, даже прогуляться захотелось, но стоило отойти от подъезда, как опять возникло ощущение, что за мной следят. У меня явно развивается мания преследования.

С другой стороны, какой теперь прок от психолога? Большого смысла в этих врачевателях душ я никогда не видела, еще в школе некоторые ребята посещали психолога, но как-то им это не помогло, один так и отправился в колонию для несовершеннолетних, еще двое спились, а четвертый по сей день состоит на учете в психоневрологическом диспансере. Отсюда вывод –смысл платить огромные бабки за разговоры по душам, если мои проблемы это не решит? Забыть Стрельцова не забуду, беременность не рассосется, прошлого уже не изменить.

А дома бабушка напекла драников, достала банку сметаны. К черту психолога! Лучше драники, сметана и заламывание рук под одеялом перед сном. А еще лучше пойду завтра в церковь и поставлю свечку Стрельцову за здравие, говорят, на врагов действует хорошо. Но что делать с беременностью я не знаю. У меня внутри все переворачивается, стоит подумать об этом.

– Ян, – бабуля поставила передо мной чашку чая, – может, поделишься. Я ведь тебя никогда не ругала, не осуждала, ну чем я заслужила такое недоверие?

– Просто не хочу тебя лишний раз расстраивать.

– Думаешь, я не расстраиваюсь, когда вижу тебя в таком состоянии? Хуже всего не знать, что происходит с родным ребенком.

Об этом я не подумала. Н-да, хреновая из меня актриса. Но как же я ей расскажу? Или снова придется обойтись полуправдой?

– Я беременна.

– Вот так новости, – опустилась на стул.

– Ага, а Дашка посоветовала аборт, – зацепила вилкой драник и перетянула его к себе в тарелку.

– Значит, этой вертихвостке ты рассказала, а меня, видите ли, беспокоить не хотела. Дурында. Неудивительно, что она посоветовала аборт. Сама, небось, уже не раз бегала.

Бабуля всегда была невысокого мнения о моей подруге, что есть, то есть. Считала ее беспризорницей при живых родителях, мол, те совершенно не уделяли внимания дочери, из-за чего она творила что хотела. В принципе, не согласиться тут сложно. Дашка на самом деле росла как сорняк. Вечно себе на уме, вечно влипала в передряги, но в один прекрасный момент у Даши наконец-то включился мозг, случилось это сразу после того, как ее бросил парень. Она ждала его из армии, а дождалась смс, где любимый сообщил, что нашел другую и готовится к свадьбе. Это было для нее самым настоящим потрясением, Дашка повзрослела буквально за один день.

– Да никуда она не бегала, – макнула вкуснятину в сметану.

– Надеюсь, и ты не побежишь, – посмотрела на меня ну очень строго.

– Не знаю, бабуль. Не хочу я детей от этого человека.

– Но ребенок уже есть. И каким он будет человеком, зависит только от тебя. Как ты воспитаешь, как сильно любить будешь.

– А гены? А характер?

– Идеальных людей, Яна, нет. У всех есть свои недостатки.

– И что мне делать?

– Рожать и воспитывать. Я твоего отца родила в семнадцать и ничего, хуже от этого не стала, в красоте не потеряла, потом замуж вышла. Пусть Игорь Валентинович и был отчимом Димочке, но любил его как родного, и воспитал хорошим человеком, – в этот момент ее глаза заблестели.

Да, тяжело ей было потерять единственного сына. Мама с отцом поехали отмечать день рождения общего друга, а меня оставили с бабушкой. Наутро домой позвонили и сообщили, что в ночь случился пожар, деревянный дом сгорел дотла, а в нем сгорели и мои родители, и их друзья. Я тогда мало что понимала, вернее, ничего не понимала, мне было всего три года. Так и остались мы с бабушкой одни. Но хватит ли у меня сил и терпения быть такой же, как она? А главное, смогу ли я полюбить этого ребенка и не видеть в нём Стрельцова?

– Не грусти, родная, – улыбнулась, – я пока жива, одну тебя не оставлю. А ребенок – это счастье, кто бы чего ни говорил. Нынче модно разглагольствовать о карьере, о жизни для себя, но без ребенка жизнь женщины все равно неполноценная.

Казалось бы, всего несколько фраз и мне уже легче. Намного легче. Как будет завтра, кто знает, но сегодня, сейчас я чувствую в себе силы идти вперед.

– Спасибо.

– Ешь давай. А завтра борщ приготовлю, в нем витаминов много.

Впервые за эти дни у меня получилось уснуть сразу и проспать всю ночь.

А проснулась с легкой головой и, как ни странно, душой. Возможно, причина в том, что я призналась, сняла с себя этот груз, пусть и частично. Пора привыкать к мысли, что скоро моя жизнь изменится. Во-первых, начнет расти живот, коллеги и знакомые полезут с вопросами, к которым надо будет, как следует подготовиться, во-вторых, через девять месяцев родится ребенок. Пожалуй, деньги Стрельцова я все-таки оставлю. В нынешних условиях каждая копейка дорога. Но свечку за здравие я этому уроду все равно поставлю.