Несчастный сейчас же схватился за нос. Люди вокруг замерли, бармен так и застыл с шейкером в руках, зал погрузился в тишину.

– Какого хрена ты творишь, Стрельцов?! – взревел мой горе-ухажер.

– Какого хрена ты, выродок, присосался к моей бабе?! – кажется, Демьян приготовился ударить его второй раз.

– Откуда я знал, что она твоя! – зажмурился. – Она сама хотела!

В этот момент Демьян перевел бешеный взгляд на меня. Ну, все, допрыгалась.

– Сама хотела? – прорычал.

– Твою мать, – поспешил заткнуть нос платком Валентин. – Вы друг друга стоите, уроды! А ты! – ткнул в Стрельцова. – Ты еще ответишь за это! И скоро! Ни одного клиента у тебя больше не будет! Решала недоделанный!

– Завали хлебало, – отпихнул от себя его руку.

– Это ты своей шлюхе приказывай! Чтобы она не совала кому попало свой язык в рот!

И направился к выходу. Так, а мне наверно, конец.

Демьян так и смотрел на меня испепеляющим взглядом, но вокруг было слишком много свидетелей, иначе уже скрутил бы неверную пленницу в бараний рог.

– Идем в номер, – произнес низким голосом, от которого у меня похолодело в душе.

– Не пойду, – и глянула на бармена, надеюсь, полицию они вызовут, если подонок захочет меня порешить.

– Ты сейчас с огнем играешь, – заговорил совсем тихо, – я знаю, где ты живешь, мои люди тоже знают.

Вот же сукин сын! Бабушка! Знает урод, как надавить, а я дура даже не подумала об этом.

– Что будет в номере?

– Мы поговорим о том, что здесь произошло, – еле выдавил из себя.

– И ты не будешь распускать руки?

– Шкурку не попорчу, не переживай.

– Ладно.

Удивительно, но никто и слова не сказал против, когда Стрельцов взял меня под руку и потянул к выходу. Благородные европейцы, по всей видимости, решили не встревать в разборки первобытных русских. Да уж, цивилизованная Европа с ее борьбой за права человека, за свободы женщин. Как бы не так!

– Демьян, – рыпнулась, но тщетно, этот бультерьер намертво вцепился, – прошу, возьми себя в руки.

Но он шел, молча. А вокруг темнота, тишина, да если деспот решит меня придушить, здесь куча мест, где можно без проблем спрятать тело. Однако мы все-таки добрались до апартаментов, куда меня буквально затолкали, после чего Стрельцов вставил карточку в лоток и сейчас же загорелся свет, кондиционеры зашумели.

– Теперь рассказывай, – толкнул к дивану. – И смотри, подбирай слова очень осторожно. Какого черта я там увидел? Что это, твою мать, было?

Ну, Ярцева, вперед! Об этом ты ведь тоже не подумала, не так ли?

– А мне нечего рассказывать. Ты видел то, что видел.

– Что?! – и так ударил кулаком по двери, что на той образовалась сетка из трещин. – Быстро объяснилась! – задышал подобно взмыленному бизону.

Черт, мне бы сейчас в туалет, а лучше упасть в обморок. Руки уже откровенно тряслись, из-за чего пришлось обхватить себя.

– Я пошла в бар, – пробубнила, – а там был он.

– Не ври! Его не могло быть там! Говори правду, черт бы тебя побрал!

– Хорошо! – посмотрела ему в глаза. – Я хотела уйти с ним! Так лучше?! Я видела, – понизила голос, – вас в лобби, вы разговаривали. В тот день мы и познакомились, договорились о встрече.

– Какого?! – он явно не понимал, что к чему.

– Я хочу домой! И в нем я увидела возможность вернуться!

– Домой хочешь, возможность увидела… – закивал. – И что? Раздвинула бы ноги, если бы он пообещал помочь?

Так, а вот тут надо набраться смелости.

– Да! – выкрикнула. – Мне терять уже нечего.

В этот момент его глаза стали еще больше, взгляд – еще злее. Не убьет, так инвалидом наверно сделает. Черт, черт, черт… А он направился ко мне, схватил за руку и потащил в спальню. Да, видимо меня сейчас ждет самая настоящая пытка.

– Демьян! – взвизгнула. – Не смей! Я не пойду!

Только все мои попытки отобрать руку или затормозить оказались совершенно бесполезными. Стрельцов затащил в комнату, где швырнул к кровати, после чего направился к шкафу.

– Что ты собираешься делать? – следила за ним во все глаза.

Он тем временем открыл сначала шкаф, потом сейф, спустя секунду едва ли не в лицо мне прилетела сложенная вдвое и перетянутая зажимом стопка денег, следом прилетел мой паспорт.

– Обещанная плата за досуг, – процедил сквозь зубы, – а теперь вали отсюда.

Что?! Отпускает?! Вернее сказать, выгоняет.

– Чего уставилась?! – подлетел, опять схватил за предплечье. – Я же по-русски сказал. Убирайся! Шлюха, – потянул меня на себя.

Как очутилась за дверью, даже не поняла. В чувства привел громкий хлопок, за которым наступила тишина. Вот и всё? Я свободна? Мозг не принимал информацию, я не верила в происходящее, а ноги сами довели до лежака, что стоял у бассейна. Опустившись на него, уставилась на мерцающую в свете фонарей воду. Неужели сработало? Неужели я сейчас могу заказать такси и отправиться в аэропорт? Тогда какого хрена я сижу? Надо сматываться, пока зверь не передумал!

И поспешила в лобби, где вызвала такси. Осталось дождаться и всё… мои мучения окончены.

Демьян

Все они шлюхи… Какого хрена я решил, что она другая? Н-да, осознание получилось эффектным, словно по роже съездили горячей сковородкой.

Я сидел на диване в гостиной, смотрел в одну точку и не понимал, чего хочу больше – вернуть ее или выбросить из головы к чертовой матери. Да, её мотивы понятны, решила отделаться от меня и выбрала самый действенный способ, но твою мать, он оказался уж очень действенным, до сих пор в себя прийти не могу. Стоило их увидеть сосущимися, как внутри все перевернулось, стало противно, гадко. А главное, доверие, от него не осталось и следа. Одно дело догонять, когда от тебя пытаются убежать, другое, смотреть, как какой-то ушлепок облизывает твою бабу, а она и не против. Но я сам дебил, напридумывал себе розовых пони. Жизнь прозаична до безобразия.

Пусть катится в свой Мухосранск к своей прежней жизни. А за то, что спал с ней, я заплатил. Тридцать тысяч евро за глаза для этой… Твою мать… как погано-то, аж воздуха в груди не хватает.

Тогда встал и пошел на улицу. Конечно же, Ярцевой там уже не было. Добилась мерзавка чего хотела. Что ж, очередное доказательство мужской слабости перед этими дрянями. Они ничерта нас не боятся, как бы мы ни били кулаками по столу, как бы ни орали и не рвали на себе рубахи, они нас не боятся. Хитрые, изворотливые, лживые гадюки.

Опустившись на лежак у бассейна, всмотрелся в чёрное-чёрное небо. Такого в Москве нет. А здесь над головой бесконечность, безвременье. Мне-то казалось между нами появилась связь, по крайней мере, ее поведение в постели о многом говорило. Но хватит, я еще никому не позволял из себя веревки вить.

И полез в карман за телефоном. Вызов вывел на громкую связь:

– Не разбудил?

– «Что вы, Демьян Олегович. Я и забыла про сон с тех пор, как вы лишили меня зарплаты»

– Завтра я возвращаюсь. Предупреди команду. Отбываем после обеда.

– «Какие-нибудь особые распоряжения?»

– Никаких.

– «Хорошо. До завтра»

– Угу, – и положил телефон на лежак. В этот момент под ним что-то блеснуло.

В промежутке между плитками лежала маленькая бусина тёмно-красного цвета. С её платья, по всей видимости…

Яна

Я не верю, не могу поверить, что я дома, но я дома. Черт возьми, дома! Еду в такси! Теперь все позади, этот ад позади вместе с его главным демоном.

Когда машина подъехала к подъезду нашей старенькой пятиэтажки, что расположилась недалеко от главного здания администрации, я не сдержала слез. Так со слезами и вышла, и поднялась на третий этаж. У меня при себе была только дамская сумочка с телефоном, ключами, паспортом и тридцатью тысячами евро, именно в эту сумму подонок оценил мою девственность и проведенное вместе время. Что делать с его деньгами пока не знаю, я из них взяла только на перелет и дорогу, остальное уберу или вообще пожертвую в какой-нибудь благотворительный фонд, мне от Стрельцова ничего не нужно, хорошо бы и воспоминания куда-нибудь пожертвовать. Жаль, это невозможно…