Что ж, шпионаж мне ничего не дал. Да и надо ли мне знать, чем занимается мерзавец и как «помогает» своим клиентам?

Тогда подошла к стойке и заказала себе молочный коктейль. Здесь хотя бы прохладно, не то, что на улице, где солнце плавит асфальт. Мужчина в свою очередь продолжал нервно курить, кажется, он всю пачку за эти сорок минут угомонил. И когда понял, что та пуста, попросил-таки у бармена кофе.

– Плохое утро? – обратилась к нему. И кто только за язык тянул.

– Могло быть и лучше, – сразу улыбнулся, развернулся ко мне. – Хотя знаете, уже лучше.

Ничего себе! Флиртует! Интересно, сколько ему? Лет сорок пять? А вида благородного, одет с иголочки.

– Валентин, – протянул мне руку.

– Яна, – пожала в ответ.

– Вы одна здесь?

И в этот момент в голове созрел совершенно дикий план. Если я хочу, чтобы Стрельцов сам от меня отказался, то я должна вынудить его это сделать. Да, я, скорее всего, сумасшедшая и очередной раз рою себе яму, но твою мать, я больше не хочу возвращаться на его гребаную яхту, не хочу сидеть в каюте под замком в том случае, если сукину сыну опять что-то не понравится.

– Одна, – и припала губами к соломинке.

– Как такое возможно, чтобы настолько привлекательная девушка и совершенно одна?

– Просто, я турагент. И здесь, скорее, с деловой поездкой.

– Ах, вот оно в чем дело. Я тоже в некотором смысле с деловой. И откуда вы?

– Из очень небольшого подмосковного городка. А вы?

– Из Питера. Ох, – глянул на часы, – я бы с вами еще с удовольствием пообщался, но время поджимает. Однако, я бы очень хотел встретиться с вами еще раз. Надеюсь, это возможно?

– Возможно.

– Может быть, даже завтра?

– Может быть, даже в семь часов вечера.

– Вы просто очаровательны. Тогда буду здесь завтра ровно в семь. Только прошу, не обманывайте меня, я слишком доверчивый.

Угу, доверчивый охотник за случайным перепихом. Уверена, у него и жена есть.

После столь милой беседы я поторопилась обратно в номер. Как я завтра все устрою, не знаю. Буду действовать по обстоятельствам.

А буквально через полчаса вернулся Стрельцов. Выглядел он замороченным и не слишком-то довольным, возможно, из-за жары, так как первым делом отправился в душ. Я же решила не нарываться и тихонько себе сидела перед телевизором, бесцельно переключая каналы и продолжая думать о завтрашнем дне.

– Ну что? – ощутила его руки на своих плечах. – По магазинам?

– Я бы предпочла вернуть чемодан. Там есть все, что мне нужно.

– Это скучно. Да и потом, твои тряпочки я видел, лоску в них мало. Что-то как-то поскупился Шахов на наряды для тебя.

От упоминания этого имени, по сердцу, словно лезвием полоснули. Он полоснул, этот долбанный хозяин жизни, который уж точно не поскупится на наряды, ведь собачонка должна быть пострижена и при хорошем ошейнике.

Как же меня от него тошнит! И немедленно поднялась.

– Куда собралась? – преградил путь.

– На воздух.

Демьян

– Там сейчас слишком жарко, – навис над ней.

Неужели обиделась? А ведь на правду не обижаются. Шахов, оказывается, не раскошелился даже на платья для девчонки. Все вещи в ее чемоданчике куплены в Остинах и Селах, причем давно.

– Ян? – уткнулся носом ей в волосы. – Ты уж прости, вышло резковато.

Все-таки ляпнул, не подумав. В итоге опять и снова обидел свою малышку. Просто, отчего-то зло берет, когда представляю, как этот ушлепок трогал её, целовал, а она велась на него, любила, наверняка лелеяла мечты. Почему бабы склонны любить подонков? Неужели настолько отключают мозг? Хотя, я тоже не подарок.

– Ничего страшного, я в тенёчке посижу, – процедила сквозь зубы.

– Претит моя компания? – и сделал шаг вперед, из-за чего крошке пришлось сесть.

– Тебе соврать или правду сказать? – плюхнулась на диван.

– Соври, – опустился на корточки.

На что Яночка рассерженно засопела:

– Ладно. Мне очень хорошо с тобой, получаю истинное удовольствие от твоего присутствия.

– Еще…

– Что еще? – а вот и растерянность в глазах.

– Давай, ври еще. Мне нравится. Как я тебе в постели?

– Как бог, – пробормотала.

– Отлично. Значит, тебе нравится, когда я здесь? – развел ей ноги и провел пальцем по центральному шву на джинсах.

А у кого-то щеки вспыхнули, да и смотрите-ка, зрачки расширились. Кажется, кто-то уже завелся.

– Что ты делаешь?

– Давай, отвечай. Люблю, когда мне нагло врут, – и расстегнул молнию, затем стянул с малышки джинсы. – Так, нравится?

– Да, – произнесла на выдохе.

– Я рад, – настала очередь трусиков. Удивительно, но она совершенно не сопротивлялась, наоборот, приподнялась, чтобы я их снял, правда, сразу после свела ноги. – Считаешь, сможешь меня сдержать? – повел ладонями по бедрам, накрыл колени и одним резким движением развел хулиганке ноги. Она прекрасна… Немного волос на лобке, аккуратная киска, где в складках розовеет то, что я уже не могу, как хочу попробовать. – Не зажимайся.

И подтащив ее ближе к краю, наконец-то припал губами к нежной коже, а Яна тотчас втянула животик, закусила нижнюю губу. Нравится тебе, моя сумасшедшая ундина, еще как нравится.

Я вылизывал ее бережно, осторожно, одной рукой держал, чтобы не ерзала, второй, помогал себе – аккуратно ласкал девчонку изнутри. А когда отрывался от нее, чтобы полюбоваться, видел, как маленькая лгунья хмурится, как облизывает губы. Но какое же удовольствие я испытал, когда Яна начала насаживаться на мои пальцы. Вдруг врунья задрожала, соски ее вмиг затвердели и, черт побери, она застонала.

И пока крошка не отошла, я скорее стащил с себя шорты. Яна лишь вздрогнула очередной раз, когда ощутила, как член наполняет ее, как входит сантиметр за сантиметром. Но не успел я войти до конца, как хулиганка потянула к себе и в самой наглой дерзкой манере поцеловала – со злостью, отчаянием, ненавистью и одновременно желанием. Даже заставлять не пришлось.

– Только не кончай в меня, – прошептала в губы.

– А если я хочу?

– Пожалуйста…

А как было бы здорово, случись малышке залететь. Пожалуй, от парочки отпрысков я бы не отказался, все ж след в истории оставить надо. Но так и быть, не сейчас.

Кончить пришлось в кулак, ибо пачкать ее единственную футболку было совсем неправильно. Н-да, ощущения совсем не те, какие-то половинчатые. Потому и дрочить не люблю, нет того кайфа.

– Теперь в город, – сел около нее.

– Теперь в душ, – поспешила прикрыться.

– У тебя есть десять минут.

На что крошка мотнула густой гривой, ознаменовав протест, и пошла в ванную. Увы, Яночка, случилось тебе попасть ко мне в руки, и что еще хуже, случилось понравиться мне.

А пока ее не было, я просматривал почту, на которую секретарь Орехова сбросила изрядное количество информации. Депутат поведал о небольшой, но весьма прибыльной текстильной фабрике в Индии, которая его же стараниями сейчас принадлежит родному брату и которую он, увы, не может теперь контролировать, а братец не собирается делиться прибылью. Как же бедолага сокрушался, что доверился Иуде и лучше бы свой драгоценный актив записал на жену, но нынче за женами депутатскими следят так же пристально, как за ними самими. Мне же предстоит посетить Ченнай и объяснить Орехову младшему, кто настоящий хозяин фабрики.

Но это всё только после отпуска, когда уже вернусь в Москву, когда… и тотчас перед глазами возникла картина, от которой перехватило дух. Я представил Яну, встречающую меня в квартире после утомительной поездки. Миниатюрная дикарка с круглым животом, где сидит мой первенец, она улыбается и пахнет так по-домашнему. Твою мать, я рехнулся! Но до чего же теплая фантазия, я физически ощутил это тепло, что медленно растеклось по телу.

Когда Яна вернулась в гостиную, я уже принял решение – никуда она от меня не денется.

– Готова? – поднялся.

– Нет, но это же ничего не изменит, верно?