— Однако перейдем к делу. Как всегда, существуют казалось бы непреодолимые затруднения. Состав экспедиции к Шару давно определен и промульгирован.

Ник Улин легким наклоном головы выразил сожаление.

— И все же я изыскал возможность удовлетворить Вашу просьбу. Герцог Лусонский неожиданно выразил желание лично посмотреть на Шар. Поэтому император принял решение расширить экспедиционные штаты. Создается особый исследовательский отряд во главе с герцогом. Я буду ходатайствовать о включении Вас в его состав.

— Благодарю.

— Ваше подчинение герцогу, как говорится, — не более чем пустая формальность. Вы можете всецело сосредоточиться на выполнении собственной программы исследований. Однако у меня все же будет к вам одно пожелание, в какой-то степени отягощающее ваше участие в предстоящей экспедиции. Если не сочтете это чересчур обременительным, то по возможности держитесь ближе к холе Яфету. Надеюсь, вы найдете с ним общий язык.

— Хола… это искусственное существо?

— Как посмотреть. В каком-то смысле, конечно, искусственное. Холы созданы Лоркасом, это так. Но как разумное существо каждый хола формируется сам.

Поскольку Ник Улин промолчал, советник продолжил:

— В общем, всем на удивление — а в первую очередь самого Лоркаса — мы у себя под боком обнаружили уникальнейшую цивилизацию. С полностью нашей структурой мышления, но в ином телесном облике. Это явилось огромной неожиданностью.

— Да-да, припоминаю… чрезвычайное происшествие… на Блезире.

— Вы совершенно правы. Блезирцы и в кошмарном сне не могли представить, что их заурядные биологические конструкции обретут собственное сознание и способность к самостоятельному мышлению. Преодолевая человеческие стереотипы, холы вынуждены были пойти на крайние меры. Подняли чуть ли не вооруженное восстание. К счастью, обошлось без жертв.

— У нас, на Квартаре те события аукнулись очередным реанимированием повального увлечения проблемами искусственного интеллекта… А холы вроде бы требовали предоставить им удобную для проживания планету. Заявляли, что будут строить собственную цивилизацию, независимую от нашей.

— Было такое. Но, как говорится, скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. До сих пор холы пребывают на Блезире. Их эмиссары побывали на нескольких планетах, пригодных для колонизации. Но приемлемого плана их освоения разработать не удалось. Почему так, перечислялось много обстоятельств. Однако, я полагаю, причина одна: хол катастрофически мало для самостоятельного освоения дикой планеты. Новый мир, своя биосфера — это не островок в океане. И даже не материк. Недаром в первую партию колонистов включают не менее пяти тысяч человек.

— Согласен с Вами.

— Император предложил холам поселиться в Ирии — подавляющее большинство планетных систем в нем вообще не требует никаких переделок для комфортного пребывания. В настоящее время делегация хол подбирает себе пристанище покрасивее.

Опять Ирий! Ник Улин не смог сдержать гримасы осуждения. Глаза Шоанара смотрели не мигая.

— В общем, возьмите негласное шефство над Яфетом. Он является основным объектом и по сути единственным действующим лицом уникального научного эксперимента и потому исключительно ценен для всего ученого мира. Третий сын Индры и Афины — вначале холы выбирали себе весьма претенциозные имена — он первым среди сородичей прошел генную реконструкцию. В отличие от родителей, при благоприятных условиях продолжительность его жизни неопределенно длинна. Для науки важен постоянный мониторинг его физического и психологического состояния.

— Понятно.

— Кроме того, чрезвычайно высоко положение Яфета в нашем, человеческом обществе — он личный телохранитель императора.

— Даже так?

— Покидая Ремиту после завершения преподавательской деятельности в королевском лицее, Лоркас обещал подарить одну холу своему любимому ученику, Олмиру.

— Подарить? Подарить разумное существо как какой-то неодушевленный предмет?

— Давая свое обещание, Лоркас не знал о действительном статусе своих созданий. А Яфет сам выразил желание служить императору.

— Тогда почему его отправляют к Шару?

— Согласно его желанию слетать туда. После рождения наследника император планирует некоторое время находиться в своей новой резиденции в Ирии. Яфет там не нужен. В то же время участие в межзвездной исследовательской экспедиции, как он считает, благотворно скажется на его общем уровне развития, расширит кругозор.

— Должен ли я воспринимать Ваши слова как поручение о способствовании его обучению?

— Ну, не поручение, не указание… благое пожелание… при условии, если это Вас не затруднит. Я полагаю, что просто общение с таким человеком, как Вы, будет ему полезно. Быть может, и Вы сможете извлечь кое-что полезное для себя при общении с ним.

— Я понял Вас.

— Итак, наш разговор, как я понимаю, закончен? У Вас есть еще какие-нибудь просьбы или пожелания?

— Нет, благодарю Вас. Единственно — один вопрос.

— Слушаю.

— Вы проигнорировали мою аналитическую справку. Ту, что содержала рекомендации прекратить вообще все контакты и с Медузами, и с Шаром, и с прочими созданиями Перворожденных, каковые могут быть выявлены в будущем. Почему? Показались неубедительными мои аргументы?

— Ваше первое послание? Где вы настаивали на полном запрете полетов к Шару?

— Да-да, именно оно.

Советник склонил голову, и глаз его не было видно. После долгого молчания сказал:

— Ладно, буду предельно откровенен с вами. Я имел доверительную беседу с императором. Он назвал нежелательным любые исследования Медузы Страута. А также высказал опасения по поводу результативности наших исследований Шара. Более того, он… скажем так, дал неблагоприятный прогноз судьбы всей подготавливаемой экспедиции.

— Прогноз? Будьте добры, расскажите подробнее. Какие формулировки прозвучали из уст Олмира… э… Держателя…

— Удерживателя!

— Ох, простите. Олмира Удерживателя. Конечно, Удерживателя — у меня просто не то вырвалось. Какие при этом слова он использовал?

Советник явно смутился.

— Видите ли, особы такого ранга, как император, обычно высказываются иносказательно. Существует целый штат царедворцев, чтоб интерпретировать их пожелания и… ожидания.

— И все же, что конкретно сказал ваш император?

— Что сказал — останется только между мной и им, — твердо ответил советник. После непродолжительно паузы добавил: — Считайте, он мимоходом выразил озабоченность безопасностью экспедиции. А затем задал риторический вопрос о ее целесообразности, что вынуждает ускорить ее подготовку.

Видя недоумение собеседника, Шоанар счел нужным пояснить:

— Скажите, вам в детстве не случалось заставлять себя забегать в неосвещенную комнату только для того, чтобы еще разочек пережить страх темноты?

— Ну, мои детские фобии здесь ни при чем… Я, кажется, понимаю, что вы хотели сказать: нельзя идти против человеческой природы. Возможность дерзать — одно из главных наших качеств. Новый полет к Шару необходим хотя бы только потому, что возникли опасения в его благополучном исходе, — Ник Улин глубоко задумался.

Разговор застопорился, и Шоанар поднялся для прощального рукопожатия.

— Понравилась ли вам Ремита? Надеюсь, вас, как нашего уважаемого гостя, принимали с должным радушием?

— Я не жалею о времени пребывания здесь. Очень интересная планета, приветливые и уверенные в себе люди.

— Все же, мне кажется, вы что-то не договариваете, не так ли? Мне показалось, что вам было неприятно упоминание об Ирии. Это так?

— У меня сложное отношение не только к новым рукотворным мирам, но и ко всей космической деятельности Содружества.

— ?

— Помните скандальное заявление Уренара о том, что изобретение алфавита в конечном счете затормозило прогресс человечества? Альтернативное направление — письменность, основанная на языке символов, преемница древнейших рисунков, пиктограмм — не выдержала конкуренции, оказалась заброшенной. В результате было нарушено равновесие между развитием нашего образного и логического мышления. Это отразилось даже на физическом строении человека — левое полушарие мозга, специализирующееся на выполнении простейших действий, логических и математических, стало подавлять правое, оперирующее сложными, образными понятиями. Возможно, мы уже навсегда ушли с равновесного пути эволюции мышления. По моим представлениям, примерно такая же картина с нашей безудержной космической экспансией: вместо того, чтобы сосредоточиться на изучении своего внутреннего мира, человек впустую тратит силы и время на исследования дальних созвездий и освоение новых планет.