— Начинать так начинать, — вздохнул Андрей и посмотрел на Сашу, нависшего над камерой, — Ты готов? — тот утвердительно кивнул, — Ну тогда поехали…

И все как-то само собой завертелось на площадке, складывалось такое впечатление, что все всё знали: куда идти, что делать, где сесть, как лечь. Андрей в первые минуты даже почувствовал себя здесь лишним. Он не успел, как говориться, и глазом моргнуть, как голые парни раздели Юдит и перенесли ее на диван, а та вызывающе расставив ноги уселась так, что их члены уткнулись ей прямо в лицо. Юдит обхватила их руками и принялась поочередно целовать, облизывать язычком, и обхватив губами, слегка покусывать. Андрей закрыл глаза и отвернулся от монитора, он даже не мог представить, что ему будет так противно наблюдать за происходящим на площадке. Оказалось, что тех нескольких минут, проведенных наедине с Юдит было достаточно, чтобы страсть виртуальная переросла в нечто похожее на настоящую любовь. Или это была вовсе не любовь, а что-то другое?

Андрей не понимал, что с ним происходит, но внутри все клокотало, а рядом стоял Монти, попыхивал своей толстенной сигарой, довольно сопел и периодически что-то орал, обращаясь к актерам. Юдит безропотно выполняла все его команды и лишь изредка бросала молящий взгляд в сторону Андрея, а тот продолжал сидеть, опустив голову и закрыв глаза.

А на площадке все шло не так как обычно. Нежный минет, с которого начинается любая сцена, вдруг превратился в жесточайшее надругательство. Разгоряченные парни, повинуюсь воле своего босса, готовы были растерзать партнершу. Юдит задыхалась, её тошнило, но негласные законы жанра не позволяли ей останавливаться, съемка обязана продолжаться до тех пор, пока не прозвучит команда режиссера «стоп», но вместо этого, неожиданно для всех, Монти крикнул: «Cumshot!» Ласл и Габор одновременно посмотрели в его сторону. В их взглядах читался вопрос: «Кончать прямо сейчас?!»

— Да, я сказал! Поставьте ее на колени! Габор, кончай ей на лицо! Ласло сзади! — продолжал орать Монти.

Юдит не успев опомниться, оказалась на полу. Ласло, подгоняемый криками, обхватил ручищами ее бедра, и со всей силы рванул на себя. Юдит вздрогнула, и в ту же секунду страшная боль сковала ее мышцы, а глаза наполнились слезами. Но несмотря на это, она продолжала работать на камеру, имитируя неподдельную страсть. Внутри все горело огнем и каждое новое движение словно разрывало ее изнутри. Ласло же не останавливался, а только наращивал амплитуду, все чаще и чаще шлепая своим выбритым лобком по ее затвердевшим ягодицам.

— Габор! Теперь ты! — услышала Юдит истошный крик Монти и парень, как послушный раб, стал на колени, уткнувшись головкой своего члена в ее крепко сжатые губы.

Мертвая тишина нависла над площадкой, вся съемочная группа в недоумении замерла, опасливо поглядывая на разгоряченного Монти. Никто не понимал, зачем он все это устроил, зачем издевается над своей любимицей, зачем унижает ее перед чужими людьми.

Дима осторожно взял Терезу за руку и прошептал:

— Он что с ума сошел? Ей же больно… У вас, что всегда такое на съемках?

— Я сама в шоке, — так же тихо ответила Тереза. — Сама такое впервые вижу…

— Заткнулись все! — заорал Монти. — Кончать!!! Быстро!!

Ласло покраснел, и сделав еще несколько интенсивных движений, затрясся в предоргазмических конвульсиях. Юдит, стоя на коленях, обессиленно опустила голову вниз, но Ласло схватил ее за волосы и держал так, пока Габор не кончил. Она лишь успела прикрыть глаза…

— Стоп! — неожиданно для всех закричал Андрей и вскочил со своего места, перевернув стул. — Прекратить..! Я приказываю..! Остановить съемку!

Монти презрительно посмотрел на него, сплюнул себе под ноги и отвернувшись от Андрея, затушил сигару об экран монитора. Потом, не торопясь подошел к Юдит и оттолкнув, подбежавшую к ней гримершу с салфетками, слегка наклонившись, тихо сказал:

— Надеюсь, детка, ты все поняла?

После чего снова презрительно сплюнул, и прихрамывая направился к выходу. В дверях он на секунду остановился, окинул взглядом съемочную площадку, и задержав взгляд на Андрее, крикнул:

— Можете продолжать…

Юдит, закрыв глаза стояла на коленях и по ее щекам, катились два прозрачных ручейка слез…

На рабочем столе Натальи Андреевны задребезжал телефон. Она отложила в сторону бумаги и сняла трубку:

— Здравствуй, Наташенька, — услышала она срывающийся от плача голос своей подруги.

— Что случилось, Света?

— Я дура… Я все рассказала Ленке…

— Что значит «все»?

— Ты можешь приехать ко мне?

— Могу, но только после работы… — ответила Наталья Андреевна, но услышав в трубке вздох отчаяния, согласилась. — Ладно, я постараюсь отпроситься.

Она была единственным человеком, кто знал всю историю появления на свет Лены. Давным-давно две подруги, поклялись, что никогда никому ничего не расскажут и почти тридцать лет хранили эту тайну. За это время миленькая Наташка превратилась в деловую Наталью Андреевну, а хохотушка Светка, в угрюмую Светлану Владимировну — две несчастные женщины с изломанными судьбами.

Наташа на всю жизнь запомнила тот вечер, когда в ее окно стукнул камешек, и она, одернув занавеску, увидела внизу свою подружку, которая сидела на лавочке, прижав ноги к груди, и обхватив их руками, беззвучно плакала.

— Светка, ты чего? — спросила Наташа, спустившись вниз и присев рядом. — Ты поругалась с родителями?

Света отодвинулась, сжалась еще больше и отрицательно замотала головой.

— Серега обидел?

— Нет… Не обидел… Он… Он… Он…

Света уже не плакала, она выла, вцепившись в свои волосы, словно стараясь этой болью заглушить боль другую. И только сейчас Наташа заметила изодранное платье и бурые пятна на нем. Она придвинулась ближе и попыталась обнять подругу, но та дернула плечами, сбросив ее руки и пересела на край лавочки.

— Ну, так ничего не получится, — сказала Наташа, — Ты же сама пришла ко мне. Сама позвала. Значит, рассказывай. Будем думать, что делать дальше.

Света уткнулась ей в плечо и заревела…

Еще со школы в нее были влюблены двое мальчишек — Сергей и Денис. Сергей был местным хулиганом, который держал в страхе школьных малолеток и терроризировал всех без исключения девчонок. Свою тайную любовь к симпатичной Светке он проявлял странным образом — ей доставалось больше других. Денис был полной противоположностью Сергея и охарактеризовать его можно было всего тремя словами: хлюпик, тихоня, очкарик. Он постоянно ходил с синяками и шишками, которые получал после стычек со своим соперником, но несмотря на это упрямо, каждый вечер, выдергивал из Светкиных рук портфель и молча нес его до самого ее дома. Ничего другого, чтобы проявить свои чувств, он придумать не мог.

В этом противостоянии они дотянули до конца школы. Денис поступил в институт, в тот же, в который поступила Света, а Сергей, получил повестку из военкомата, и это было лучше перспективы загреметь в колонию за хулиганку. Все шло к тому, что Света, наконец, примет ухаживания Дениса и согласиться стать его женой, тем более, он при каждой встрече давал ей понять, что готов, как угодно долго, ждать ее согласия, но непредсказуемая женская логика поставила его в тупик — Света начала встречаться с Сергеем, и на проводах сидела рядом с ним, как и положено девушке, которая пообещала дождаться парня из армии…

— Он напился, как свинья, — всхлипывая продолжила свой рассказ Света, — Лапал меня при всех, лез целоваться… А потом говорит: «Пойдем прогуляемся»…

— И ты, дура, поперлась… — грубо перебила ее Наташа. — Как-будто не знаешь, чем заканчиваются такие «прогулки».

— Ну откуда я могла знать… Говорил, что любит безумно… А потом толкнул в сторону… Между гаражей… — Света закрыла лицо руками, растирая слезы, потоком хлынувшие из глаз. — Я стою на коленях в грязи…, а он штаны расстегнул, схватил за волосы и начал мне в рот тыкаться…

— Вот, тварь… — сочувственно произнесла Наташа, явно ожидая продолжения. — А потом?