— Мне очень понравилось… Я запомнил тогда ваше имя… Джесси Блонд.

— А я вас возбуждаю? — вдруг спросила Юдит и пристально посмотрела Андрею в глаза.

Он снова потупил взгляд, не зная что ответить. Возбуждает ли она его? Еще как возбуждает… Не рассказывать же ей сколько часов он провел у экрана телевизора наслаждаясь ее обнаженным телом и сколько раз кончал, глядя на нее. Мог ли он признаться Юдит, что любит ее, любит давно и безнадежно. И что эта любовь не вписывается ни в какие рамки, что она не похожа на любовь обычную, с человеческими страстями. Здесь была любовь совсем другая. А вот какая, он и сам не мог в этом разобраться. И чего ему стоило сейчас сидеть рядом и болтать с ней о всяких глупостях. Одно прикосновение к ней приводило в трепет, ее аромат будоражил, а взгляд сводил с ума. И было одно желание — бросить все и убежать. Вернуться домой, к Ленке и все забыть… Навсегда…

— Ты такой милый, — неожиданно сказала Юдит, словно поняв о чем он думает. Она слегка коснулась губами его щеки, — Я помогу тебе сделать хороший фильм. Не волнуйся.

Она потрепала ладонью волосы на затылке Андрея, встала и элегантно покачивая бедрами ушла к себе в гримерку. За всей этой сценой, из противоположного конца гостиной, наблюдал Монти. Его лицо было пунцовым, он грохнул палкой по перилам лестницы и вышел из комнаты.

Чтобы окончательно отвлечься от дурных мыслей, Лена решила съездить к матери, тем более не виделась с ней уже несколько месяцев, и после первого же гудка она услышала в телефонной трубке родной голос.

— Мама, привет. Ты никуда уходишь?

— А почему ты спрашиваешь, неужели собрались в гости?

— Андрей в командировке. А я что-то соскучилась по тебе… Не выгонишь?

— Ленка, ты как дурочкой была, так дурочкой и осталась…

— Значит не выгонишь, — улыбнулась Лена. — Скоро буду. Что-нибудь купить к чаю?

— Не надо деньги тратить. Все есть, — строго ответила мама и положила трубку.

Лена все равно не послушалась и купила в кондитерской большой «Киевский торт». Она с детства знала, что мама очень его любит и всяким подаркам предпочитает это сладкое чудо. Дома ничего не изменилось, даже запах. Изменилась только мама, и не в худшую сторону. У нее была новая прическа, неумело подкрашенные глаза и даже маникюр. Она явно стеснялась этого и всячески старалась отвлечь дочь, уводя разговор в сторону.

— А куда Андрей уехал? — спросила она.

— В Венгрии что-то снимает, — почти не соврала Лена.

— А почему ты с ним не поехала?

Лена на секунду представила, что бы было, если бы она поехала с ним. И снова мысли об измене завертелись у нее в голове. Она представила как ее Андрея домогаются похотливые шлюхи, как раздевают его, вертят перед ним своими голыми задами, смущают упругими сиськами, хватают руками, а он не сопротивляется, а закатив от наслаждения глаза, с удовольствием принимает все их ласки. Фантазии Лены заходили все дальше и дальше, рисуя в ее сознании самые невероятные сексуальные извращения…

— Лена, о чем ты думаешь? — спросила мама, заметив, что дочь ее совсем не слушает.

— Прости. Что-то я волнуюсь за Андрея.

— Какие-то серьезные съемки?

— Ой, мама, серьезные. Такие серьезные, что я себе места не нахожу…

— Расскажешь?

— Наверное нет, боюсь сглазить, — уклончиво ответила Лена и пока мать разливала чай, снова погрузилась в свои мысли, и ничего хорошего там не было.

Она почему-то была уверена, что Андрей не устоит перед соблазном, хотя сегодняшняя ночь говорила совсем о другом. И если бы была такая возможность, Лена готова была повторить все хоть сейчас. Ей было так хорошо в последние дни, она столько нового узнала о себе и об Андрее, в кои то веки Лена перестала сдерживать свои эмоции и свои чувства, впервые в жизни ощутив настоящее блаженство и настоящую страсть. Эти мысли в родительском доме, где даже слово «секс» было под запретом, выглядели как-то кощунственно.

— А я вот смотрю на тебя и мне кажется, что ты сильно изменилась. Похорошела как-то. Глазки горят. Щечки розовенькие стали. Ты спортом занялась?

— Да, немножко… Ходим с Андреем в фитнес клуб… После работы.

— Вот и молодцы. А внука мне не планируете?

— Мама, рановато еще о внуках думать, ты еще такая молодая, — Лена многозначительно посмотрела на мать, давая понять, что она все заметила, и прическу, и макияж, и маникюр.

— Да, захотелось почувствовать себя женщиной. Отец как умер, я ни разу в парикмахерскую не ходила.

Лена вдруг вспомнила похороны отца и его секретный подвал в гараже. И вопрос, который она так много лет хотела задать, вырвался сам собой:

— Мам, скажи честно, ты любила отца?

Мать подняла глаза и пристально посмотрела на дочь. Взгляд у нее стал тяжелый, словно она не понимала о чем идет речь и слово любовь услышала в первый раз.

— Мы прожили вместе почти двадцать лет…

— Я это и так знаю, — перебила ее Лена, — Ответь, ты любила его или нет?

— Лена, зачем ты устроила этот допрос?

— Потому что я знаю об отце то, чего не знаешь ты. Я знаю его секрет, но не понимаю почему ему пришлось это делать.

— Что «это»?

— Ну вот, получается, что теперь я должна ответить на твой вопрос, так и не получив ответ от тебя. Но я буду настойчива, — Лена перешла на повышенный тон, — Так ты любила его или нет?!

— Нет, — почти шепотом сказала мама, закрыла лицо руками и заплакала.

Лена подсела к ней на диван, обняла и тоже заревела. Утирая слезы и всхлипывая она рассказала матери об отцовском убежище, о фотографиях сотен голых женщин, которыми были оклеены стены гаражного подвала, и о своем предположении чем он там занимался.

— Пожалуйста, не осуждай отца, — перебила ее мать, — Это я во всем виновата… Он любил меня еще со школы… А я его предала… И отдалась я ему только один раз в жизни, в ночь после свадьбы… Больше он ко мне не прикасался… Я так решила… Понимаю, что это было издевательством. Понимаю, что вела себя как последняя тварь, но ничего сделать с собой не могла. Мне было противно этим заниматься. А он не ушел, не бросил меня, потому что любил. Любил такой, какая я есть. И я не осуждаю его за тех голых женщин, он же мужик, наоборот, я горжусь им. Он всю жизнь думал, что тот единственный раз стал счастливым для нас и благодаря ему на свет появилась ты… А я, как последняя тварь, всю жизнь обманывала его…, — мать сделала длинную паузу, глубоко вздохнула и тихо сказала потупив взгляд. — Я была беременной еще до свадьбы…

У Лены в одно мгновение высохли слезы.

— Ты хочешь сказать, что он не мой отец?…

Мать кивнула и снова уткнулась лицом в ладони.

Андрей в своем сценарии напридумывал много чего и сейчас, за несколько минут до начала съемки, сильно засомневался, что сможет реализовать хоть часть из задуманного. Но больше всего смущала перемена, которая произошла с Монти. Андрей заметил, что тот перестал улыбаться и заигрывать, перестал давать советы и комментировать сценарий, он просто сидел рядом и без всяких эмоций смотрел на то, как на площадке суетится съемочная группа. Он оживился только когда из гримерки вышла Юдит, и начал орать на техперсонал, подгоняя их.

— Что-то не нравится мне поведения этого жирного упыря, — сказал Андрей, повернувшись к сидящему сзади Диме.

— А он взревновал тебя к своей красавице.

— С чего это вдруг, — удивился Андрей.

— Мне Тереза рассказала, что эта девчонка — его любовница, а ты с ней целовался на виду у всех.

— Не целовался я с ней, — возмущенно ответил Андрей. — Она меня сама в щеку поцеловала.

— Это ничего не меняет. Жирдяй ей чуть голову в гримерке не оторвал. Тереза слышала, как он орал на нее и угрожал тебе, если еще раз заметит вас вместе.

— Интересная история получается — сам подсунул нам эту красотку, а теперь еще и не подходи к ней. Больной он что ли?

— Больной он или нет, это не нам решать, но я тебе советую держаться и от нее, и от него подальше. Тереза сказала, что Монти не так прост, как кажется, — Дима на секунду прервался, посмотрел по сторонам, и продолжил, — Ну что, я думаю, все готово… Можно начинать.