– Давай, ты не будешь задавать мне вопросы. Не сейчас. Хорошо?

– Хорошо. Если ты пообещаешь, что не будешь пить так, будто тебя раздирают муки неразделенной любви.

– Не буду. – улыбнувшись, ответил он и они не сговариваясь повернулись к бегавшим по поляне Милице и Роману.

– На помощь! – кричала во все горло, загнанная на дерево Милица. – Спасите меня от этого безумца. Варвар. Женоне-навистник. Ногу оторвешь! – недолго провисев на ветке, девушка разжала пальцы и съехала Роману прямо в руки. Ловко подхватив, он отнес ее к ручью и наклонился.

– Сейчас я охлажу твой пыл, несносная девчонка. Холодная ванна пойдет тебе на пользу.

– Ромочка, миленький! – жалобно верещала барахтающаяся Милица. – Прости меня. Я больше не буду. Я просто хотела расширить твои познания в палеонтологии. А что если мы сделали открытие? И это древнейшее поселение людей. Ты станешь знаменитым. Мы все будем купаться в лучах твоей славы. И что? Разве не мог этот кроманьонец или неандерта-лец петь своей милой песни? А? Хочешь, я тебе тоже спою…

С улыбкой наблюдая за сценкой Андрей, бережно поднял с земли череп, и заглянул в глазницы.

– Бедный череп! – вспоминая Гамлета, задумчиво, произнес он. – И ты когда-то был божьим отроком. Ты оглушал долину своим криком. Любил и был любим. Возможно, был вождем воинственного племени. И после смерти кем-то спрятан от посторонних глаз. Всем в этом мире быть обращенным в прах. Шутам и королям, всем быть «затычками для бочек».* / Гамлет / Бедный череп! – Андрей осторожно поставил череп на валун, подхватил на руки Татьяну, закружил, и выбежав с ней на поляну.

– Не знаю, как насчет неандертальцев, но не простреливали головы. – разглядывая пулевое отверстие на затылке, бросил Денни вслед удаляющейся паре. Затем, он долго наблюдал, как веселится молодежь; как, сбросив маску злой иронии, Роман с приставленными к голове растопыренными пальцами, гонялся за повизгивающей Милицей. И вспомнил молодость; она могла состоять точно из таких же глупостей…

Через несколько секунд, словно опомнившись, Денни быстро вернул череп в пещеру, и подняв руки в характерной позе к небу, прошептал: «Да не потревожат больше никто праха твоего».

В Хамышки они попали, поздним вечером, когда темно-оранжевый диск солнца, наполовину скрывшись за Трезубцем*, одел темнеющие склоны в вечерний туалет. Дом, принимавших их, хозяев стоял на высоком берегу Белой. Он был обнесен каменной оградой, поверх которой проступал зеленый мох. Стараниями Денни, приезду столичных гостей придали празднично характер. Столы, расставленные посреди двора, были обильно заставлены едой. Несколько мальчишек поддерживали в каменном мангале, огонь для шашлыка.

Оставив компанию друзей, Андрей устроился на разогревшемся за день, светло-коричневом валуне, с чудесной панорамой на долину. Вид на ущелье впечатлял. Белая лента реки, с грохотом прокладывая путь, играючи раздвигала монументальные колоны гор. Где-то здесь, в изломах скал таились врата времени; от пика, к пику, изгибаясь, тянулся мост между небом и землей.

Порывшись в карманах, Андрей достал затушенную накануне папиросу; прикурил; сделал несколько глубоких затяжек и лег, широко раскинув руки. В одно мгновение, он погрузился в мягкую поверхность камня; тело сковало, и его маленький космический ковчег, взмыл, рассекая воздух в синеву…

Это был космос… Удел – дарованный разумным существам, мистическая сфера, зажатая между внутренним и внешними мирами. Пространство и обитель духов, мечущихся в угловатых плоскостях. Все здесь покрыто тайной и каждый звук, малейший отблеск света скрывали вечные тайны бытия. Здесь, в райских кущах жил Адам. Из этих мест, Ной обозревал, данные его потомкам, земли… Отсюда человечество начало свой трудный путь…

– Ты видишь нас? – во все сознание, прогремел механический голос.

– Нет…

– Прозрей! И насладись шествием ариев…

Открыв глаза, Андрей увидел себя в окружении людей в звериных шкурах. Один их них положил руку ему на голову, другой держал за плечо.

– Мы ждали тебя! – сказал, незнакомец. Отошел в сторону, и больше не заслоняя вид на долину, открыл перед Андреем совершенно новый пейзаж. Перед его глазами, до горизонта, тянулись длинные караваны; в небе парили странные создания похожие на птеродактилей; крылатые слоны, прокладывали им путь. Люди в древних одеяниях гнали перед собой мамонтов и волосатых носорогов. Торжественное шествие сопровождал барабанный бой.

– Мы люди Севера! Мы жили в сказочной стране Айрана Веджа.*(Арийский простор). Над нашими долинами витал Дух Света;*(Ахурамазда), вокруг его дворца на горе Меру, небесные светила водили хоровод. Мы изучали звезды, пасли на тучных пастбищах огромных буйволов; объезжали быстроногих лошадей. Мы были молоды и непорочны, как сама природа. И наши мысли не нарушали установленной гармонии богов. Мы жили так всегда, одной семьей, тысячелетия. Пока отдельные из нас не возгордились, и не заполнили свои сосуды страстью. И в заблуждении своем, не встали на порочный путь. Так началась война…

Миллионы демонов пытались подчинить себе тех, кто не свернул с начертанной дороги. И Боги дали праведникам свое оружие… И развернулась ужасающая битва; на океанском дне, земле, на небе, в космосе; все зримые и незримые пространства населила смерть.

И не было почтения к Высшей Силе; в невежестве своем, грешники отреклись от Абсолютной Истины, предав забвению Причину Всех Причин. И запылало Небо; и стало оно полем брани, ареной противостояния демонов и богов. Виманы *(древние летательные машины, описанные в Махабхарате) раздирая плоть материи, обрушивая на землю реки пламени; и пожирающие все живое, смертоносные лучи. Земля гудела, раскалывались горы, солнце померкло и над землю встала темнота. Когда же ярость Неба спала, и стихли огненные вихри, а воды океана обрели покой, на все пространство Ариев пришла зима…

Разорванное Солнце спрятало свой лик. Оно остыло, не согревая наши жилища, и с Севера, от цитадели небожителей, на нас стала надвигаться Белая Стена.

Так Боги покарали нас. Так смертные узрели ярость неба. Так в душах грешников укоренился страх. И тогда, самый мудрый из нас, развел священный огненный цветок.

Сорок ночей небо расцвечивали его блики, и языки пламени взывали к милости богов. На сорок первую, на небе вспых-нула звезда и небесный луч, ведомый десницей Бога осветил наш путь. Ты видишь его? – грозно вопросила женщина .

– Я вижу свет! – сказал Андрей. – Я вижу треугольник из лучей. Я вижу белокурых воинов едва удерживающих, закованных в доспехи, злобных псов. Я вижу медленно ползущие, гусеничные колесницы; огромных сотрясающих пространство, механических слонов. Вокруг меня снуют, светящиеся пауки. Тела их сплошь усыпаны прожекторами; своими юркими лучами они прощупывают путь. Я вижу небо, усыпанное летательными аппаратами немыслимых размеров и замысловатых форм. Ими управляют воины в панцирных скафандрах.

– Если ты видишь это шествие, – все с нарастающей силой зазвучал голос, – возьми перо и пиши.

Почувствовав в руке тонкую веточку, Андрей, вновь ощутил твердь камня и, встав на колено стал непроизвольно выводить узоры. Некто, неведомый, водил его рукой, и на удивительно податливой структуре камня, всплывали светящиеся геометрические знаки.

– Эти узоры – магические символы! – удаляясь, наставлял

голос. – Они очерчивают твое новое пространство. Проникнись ими и ты найдешь нас….

Светящиеся знаки плавали вокруг Андрея. Они кружили перед ним, выстраиваясь в сложные, замысловатые фигуры,

стремясь запечатлеть в его сознании, неведомо откуда всплывший, странный мир…

35/

У костра.

Кавказ 1988г.

– Эй, соня! Просыпайся.

Открыв глаза, сквозь пелену видений, Андрей стал различать знакомые лица. Склонившись над нам Милица целовала его в глаза.

– Пригрелся, тут на солнышке и забыл про всех…