Он ушел, но Андрей еще долго думал об этом импозантном старике, с аристократическими манерами и проникновенными глазами.

– О чем это ты шептался, с главным врагом всея Великой Британии? – с улыбкой на лице, обнял его отчим. – Должен сразу тебя предупредить, при всей циничности, просто необходимой разведчику, он так и остался верен духу Киплинга, который культивировался в их семье.

– Начали с плана Ванзее…

– План Ванзее это выдумка. Не слушай вышедших на пенсию разведчиков. Каждый из них глубоко уверен, что именно ему открыты все тайны мира, и что именно он спас планету от неминуемой гибели. Поэтому, они пишут мемуары.

– Я умолчу о вашем наблюдении. Деду оно не очень понравится.

– И твоего деда, и этого вальяжного британца, с большой натяжкой можно назвать разведчиками. Они, скорее, борцы за идею. Их профиль гораздо шире, простых охотников за тайнами.

– Дед, очень гордится своей работой в органах, особенно во внешней разведке.

– Насколько я знаю…, – начал, было, отчим и запнулся. – А впрочем, предлагаю выпить за твоего деда. Или ты пьешь исключительно с боевыми генералами?

23\

Кольцо

Геленджик 1985г.

Шведские ювелиры не разочаровали. Андрей остался доволен покупкой. Изящная подарочная коробочка, роскошное кольцо из золота трех цветов; на тоненькой завитушке, изумруд и два бриллианта. Для студента, просто царский подарок… Хорошо зная Татьяну, он не сомневался, ей понравиться. Более того, она будет крайне удивлена, и первое, что скажет ему: «Наконец, ты стал мужчиной».

Если вдуматься, ему необыкновенно повезло с ней. Умная, неординарная, красивая…, конечно, он любил её. Её мягкие черты лица, зеленые глаза, озорную улыбку. А то, что она была немного старше, даже придавало шарм их отношениям.

Она всецело отдалась своему чувству, как скульптор ваяя из него мужчину. Во многом, она формировала его настроения, взгляды на жизнь. Взамен, он мучил её, детским эгоизмом, взбалмошностью, равнодушием. Часто, просто игнорировал. И только сейчас, его, как осенило. Если, он кого и любил, так только её…

Никогда, он так не спешил. В Москве ненадолго заскочил домой, принял душ, набрал летнюю одежду и тут же умчался в аэропорт. Перекусил в легкую, купил цветы, но как назло, рейс отложили; а время, тоже назло, ползло невыносимо медленно. Дозвониться до Татьяны и Романа, он не смог, но предупредил администрацию что задержится.

В Анапу они прилетели поздно вечером. Тут же нашелся таксист, вызвавшийся, за четвертак, доставить его в Геленджик. Пансионат они нашли быстро, труднее было в целостности и сохранности доставить лилии; её любимые цветы. Только лилии и ничего другого. Он хорошо помнил, как она как-то сказала ему, выставив из пены свою ножку: «В моей жизни, есть только две незаменимые вещи, это ванная и лилии».

За административной стойкой, проверив паспорт, красивая девушка выдала ему ключи.

– Прекрасный букет! – вздохнула она, выразительно закрыв глаза. – Ничто нас так не радует, как цветы…

Он подарил ей два, одарил воздушным поцелуем и заспешил в номер. Он все продумал. Это будет настоящий сюрприз. Женщины любят сюрпризы, как и все сентиментальное. Нужна только помощь Романа. Главное, создать эффект неожиданности. Но номер оказался пуст… Нисколько не расстроившись, Андрей выпил немного для храбрости, повалился в кресло, и с шумом выдохнул из себя воздух.

Он чувствовал вдохновение. Оно, оказывается, обитало вовсе не на книжных полках, не в умозаключениях мыслителей, или философов; не в откровениях поэтов, а в захолустном рыбацком городишке на берегу моря, где с каждой точки пространства, вместе с волшебной музыкой, на сознание накатывали волны любви.

В комнате, залитой лунным светом, раздувая занавески, хозяйничал легкий ветер. Мечтательно закрыв глаза, Андрей задремал…Еще какое-то время, он слышал приглушенные голоса. Кто-то страстно объяснялся за стеной… затем послышались трепетные возгласы женщины, скрип кровати. Все вокруг, и в его сознании, тонуло в море любви.

Сон был глубокий, но тревожный; проснувшись, он присел на кровати напряженно думая. Затем осторожно вышел на балкон, постоял недолго вслушиваясь в тишину; наконец перекинувшись через перила заглянул на соседний балкон. Его он узнал сразу, Татьянин зонтик, она неизменно брала его с собой, «на юга».

Взбодрившись, Андрей сунул в карман коробку с кольцом, быстро перебрался на соседнюю площадку, поправился и под мелодию циркового марша вбежал в темное помещение номера…

Медленно, очень медленно, глупая улыбка сползала с его лица; через мгновение, по нему скользнула растерянность; затем, обезображивающий оскал; и наконец, застыла злая, с оттенками иронии, ухмылка. На кровати, сплетенные в клубок, лежали два обнаженных тела. Рядом, на полу, горкой возвышалась скомканная простыня.

Постояв недолго, он опустил голову, и отвел взгляд… Земля предательски уходила из под ног. В комнате слышался хруст сжимаемых в кулак костей. С трудом подавив рвущийся наружу крик, он включив свет, поднял со стола бокал с недопитым шампанским, и осушил залпом. Затем, чтобы не наделать глупостей, быстро вышел из номера, оставив дверь распахнутой.

За стойкой администрации его встретило заспанное лицо дежурной. Он оставил ей весь букет и вышел на улицу. Огромное звездное небо сразу же навалилось на него всей своей злой и невыносимо темной мощью; яростными, безжалостно жалящими, звездами. Не успел он пройти и сотни метров, как его окликнул знакомый голос.

– Эй, жених! Похоже, тебе опять требуются помощь!

Это был таксист с аэропорта.

– Ты еще не уехал? – машинально спросил Андрей.

– Сегодня у меня фарт. Клиенты так и прут! Сейчас, найду пару человек и обратно.

– Считай, что уже нашел. Давай, в аэропорт. И желательно, как можно скорее…

Весь обратный путь, Андрей не отводил глаз от окна; но ничего не видел. Чувствуя неладное, водитель вызвался взять ему билет.

– Не обязательно Москва. – не поднимая головы, сказал Андрей. – Главное, чтобы это был ближайший рейс.

– Нальчик! – через полчаса, протягивая билет радостно сообщил водитель.

– Пусть будет Нальчик. – пожал плечами Андрей. – Мне всегда нравился Эльбрус…

24\

Музы

Будапешт 1938

Графине Эву Г. и баронессу Элизабет К., Миклош-младший представил Раулю сухо, даже подчеркнуто официально. Надолго склонившись над рукой баронессы, Рауль исподлобья посылал в его сторону растерянные взгляды.

– Гордый сын викингов, решил сходу завоевать трофей, руку нашей Элизабет! – пошутил Миклош. – Только учти, это изящество – достояние Венгрии. Мы будем сражаться за неё до конца.

– Как мило! – дождавшись когда Рауль выпрямится, Элиза-бет притянула его к себе и поцеловала в щеку. – Даже одним прикосновением мужчина может раскрыть женщине всю свою сущность.

– Эва! Ты видела? – демонстрируя озабоченность, прижал к себе графиню Миклош. – Просто, залп молний… Мы в эпицентре бури зарождения страстей….

– Поцелуй Климта! – улыбаясь, подыграла Миклошу графиня.

– Скорее, очарованного викинга! – нашелся Рауль.

– Да, вы обладатель страшного оружия! – коснулась она паль-цем его губ. – Сразили сразу двух девушек. Причем одну в самое сердце…

– Берегись женщин, Рауль. – сказал Миклош. – Они так ветрены, и непостоянны. Стоит отойти от них лишь на секунду, как они уже поклоняются другим богам.

– Не слушайте брюзжащих женоненавистников, Рауль! – наседая, баронесса ткнула в грудь палацем Миклоша. – Любите женщин! И тогда, ваша естественность и обаяние пробьют любую броню.

– На помощь, Рауль! – отступая, взмолился Миклош. – Кажется, на меня объявлена охота.

После такого, словно разыгранного по сценарию знакомства, Рауль почувствовал раскрепощение и легкость. Девушки, вели себя на удивление непринужденно. Громко смеялись, острили, пытаясь вызвать в нем смущение. Принимать участие в охоте, они категорически отказались, предложив конную прогулку. В седлах, держались свободно, легко преодолевая сложные, даже для опытных наездников преграды.