Или запугать, заставить развернуться и уйти? Может, Аматэрасу не хочет, чтобы ее камигакари узнала правду? Эми с мрачным видом пошла вверх по лестнице. Широ, бесшумно ступая, отправился следом.

– Как люди выносят эту вонь? – проворчал он.

Оглянувшись, Эми увидела, что кицунэ морщит нос и озирается.

– Какую вонь?

– Выхлопные газы, химия, мусор. Я чую их даже среди деревьев. Людские города изгажены.

Эми вскинула бровь и продолжила подниматься.

– Не думала, что ёкаям нравятся города.

– Зачастую не нравятся. Встречаются не такие уж плохие парки, из тех, что побольше. Туда часто наведываются те, кто предпочитает легкую добычу. – Широ усмехнулся, но не потому, что ему было весело, а чтобы показать острые клыки. – Люди нечасто забираются в глушь, так что голодные ёкаи сами к ним приходят.

Эми сдержала отвращение, не желая доставить ему удовольствие лицезреть ее реакцию.

– И часто ты ешь людей?

– Человеческую плоть поглощают лишь низшие из нашего рода, – опередил Широ с ответом тихий, лишенный эмоций голос из темноты.

Эми застыла как вкопанная и огляделась. На лестницу, несколькими ступеньками выше, шагнул Юмэй; его черные косодэ и хакама сливались с ночными красками.

– Те, кто обладает собственной силой, – продолжил он, – не нуждаются в человеческой плоти, дабы укреплять свою ки с помощью их энергии.

– Так вот почему ёкаи едят людей? – спросила Эми, сдерживая порыв отодвинуться от Тэнгу подальше. От одного его вида у нее заныли подживающие раны на шее. – Вы поглощаете их ки?

– Нам не обязательно есть людей, – отозвался сзади Широ. – Но ради такой чистой ки, как у тебя, любой бы сделал исключение.

– Почему ты здесь? – спросила у Юмэя Эми, не обращая внимание на кицунэ. – Я думала, ты не явишься.

– Он следит, чтобы я не удрал, прежде чем верну ему долг. – Широ прошел к Юмэю и мельком бросил блеснувший алым взгляд на Эми. – После того как ты снимешь онэнджу, конечно.

Как подозревала сама Эми, Юмэй явился, как раз чтобы убедиться, что она разберется с онэнджу, как и обещала. Выходит, Широ знал, что Тэнгу будет поблизости. Еще одна ложь, но указывать на нее не было смысла: если повезет, уже через час Эми навсегда распрощается с обоими ёкаями.

– Я сниму онэнджу, как только выйду после встречи с Изанами, – сказала она Широ. – Так, может, перейдем к делу?

Ёкаи бок о бок двинулись вверх по ступеням. Эми зашагала следом и, глядя, как уши кицунэ подергиваются на каждый звук, вдруг поняла, что Широ наверняка напряжен не меньше, чем она сама. Когда он избавится от онэнджу, к нему вернется сила и все станет иначе. Может, стоит попросить у Изанами защиты? Вряд ли Широ сразу на нее нападет, но Эми не могла быть всецело в этом уверена. Она не забыла, что он обманывал ее, что он позволил Юмэю ее ранить. И одновременно не могла представить, что ёкай, который нес ее домой на руках, который дал покормить себя и заснул у нее в спальне, убьет ее за то, что она честно выполнит уговор.

В конце лестницы стояли еще одни огромные тории. Широ и Юмэй замерли перед ними и подвинулись, пропуская Эми между собой. За тории виднелся храм – внушительная группа соединенных между собой построек с красивыми изогнутыми крышами. Он был не столь впечатляющим, как храм Аматэрасу в Шионе, однако уступал все же не сильно.

Эми прошла мимо ёкаев и низко поклонилась перед вратами. А затем, глубоко вздохнув, миновала их. Ее ноги вновь окутала покалывающая кожу сила, из метки камигакари вырвалась вспышка страха. Эми не обратила на это внимания и обернулась.

Широ и Юмэй стояли за тории, наблюдая за ней алыми и серебристыми глазами.

– Ждите здесь. – Эми стянула шапку с шарфом и бросила их кицунэ. – Вернусь, как только поговорю с Изанами.

– Вернешься? – донеслось тихое, угрожающее мурлыкание.

– Да. – Она выдержала испытующий взгляд. – Я выполню свою часть уговора, Широ.

Он всмотрелся в нее еще на мгновение, а потом кивнул. Эми шагнула к храму.

– Эми?

Она вновь взглянула на кицунэ, удивленная странной ноткой в его голосе. Широ перевел взгляд на молитвенный зал.

– Будь осторожна. Ками куда более искусны по части обмана, нежели ёкаи.

Эми моргнула.

– Х-хорошо. Спасибо.

Нервно облизнув губы, она еще раз посмотрела на Широ и Юмэя, а потом пересекла храмовый двор. Остановившись у фонтанчика, взяла гладкий бамбуковый черпак и выполнила ритуал омовения. Чем ближе становился зал, тем быстрее иссякала ее уверенность. Фонари под загнутой крышей озаряли пустой двор. Миновав огромные статуи кома-ину, Эми поднялась по истоптанным тысячами ног ступеням и, наконец, предстала перед деревянной табличкой с изображением Изанами – красивой женщины с длинными черными волосами – и гор позади нее. Изанами была амацуками земли.

Эми прошла мимо ящика для пожертвований и колоколов, у которых прихожане молились, – за ними, словно часовые, возвышались массивные двери. Она оглянулась, почти ожидая, что сейчас ее кто-нибудь остановит. Приоткрыв одну створку, с опаской заглянула в темноту. И беспрепятственно вошла.

Пустой, просторный зал был окутан мраком. Эми оставила дверь приоткрытой, чтобы впустить хоть немного света, и робко вошла. Обувь застучала по деревянному полу. Изанами здесь. Эми не нужен был Юмэй, чтобы это подтвердить; все здесь лучилось божественной силой ками: земля и деревья, стены и пол.

Дальний конец зала по-прежнему скрывался во тьме, но стоило Эми приблизиться, как свет из открытой двери как будто вытянулся вперед, и она постепенно различила возвышение. А за ним – искусно вырезанный алтарь во всю стену. Посреди него располагалось большое овальное зеркало – шинтай, с помощью которого Изанами направляла свою силу храму, когда не была тут лично.

Оторвав взгляд от зеркала, Эми вдруг обратила внимание на то, чего еще мгновение назад не заметила, – на возвышении перед алтарем сидела окутанная тенями неподвижная фигура.

– Кто проник в храм Изанами, амацуками земли?

Властный голос раздался слева. Эми застыла на месте. Тени расступились, и она увидела у алтаря человека. Напротив него стоял еще один, тоже в темном облачении каннуши. Фигура на возвышении безмолвно наблюдала, почти невидимая.

Эми опустилась на колени и низко склонила голову в поклоне.

– Прошу простить мое вторжение, – начала она, и дрожащий голос разнесся эхом по огромному залу. – Я пришла молить о встрече с Изанами.

– Кто ты такая, – гаркнул человек у алтаря, – чтобы требовать подобного?!

– Я… я Кимура Эми, мико Аматэрасу. Я пришла…

– Как смеет мико Аматэрасу ступать в святая святых Изанами?

Эми вздрогнула, не поднимая головы от пола.

– Ты не имеешь права здесь быть, – сурово продолжил каннуши. – Ты…

Он умолк. Эми медленно подняла голову. Фигура на возвышении прервала каннуши, вскинув ладонь.

– Подойди, Кимура Эми, – раздался шепот.

Она поднялась и шагнула вперед. Свет снова сдвинулся, тени рассеялись. Эми застыла.

Облаченный в церемониальное кимоно человек, который сидел на подушке, скрестив ноги, и наблюдал за ней темными, понимающими глазами, не мог быть Изанами. Ведь она женщина, а он – нет.

– Вы… не Изанами.

На имени амацуками голос дрогнул; разочарование охватило Эми с такой силой, что у нее чуть не подогнулись колени.

– Я Коянэ, – произнес мужчина. В каждом его слове дрожала сила, отдаваясь трепетом в теле Эми. – Я слуга госпожи Изанами и выполняю ее обязанности, когда она отсутствует.

– Вы ками?

– Да, – ответил он с мягкой улыбкой.

Лицо Коянэ было гладким, возраст его не коснулся. Длинные черные волосы, стянутые высоко на затылке в хвост, ниспадали на спину. Полы многослойного одеяния – кимоно, хакама, длинного хаори – оттенков бордового и коричневого растекались по возвышению. Эми уставилась на него, медленно осознавая, что смотрит на человеческое тело, которое занял ками. Если в руководстве каннуши говорилась правда, то мужчины, которого она видела перед собой, уже не существовало.