Из нее полилась восполненная ки. Шимэнава и офуда вспыхнули белым светом. Инугами взвыл, окруженный взметнувшимся ветром. Веревка засияла еще ярче, и пес рухнул на камни двора, последний раз взвизгнув от боли.

Глаза Эми вдруг затопило синевой – и в этой синеве мелькнула белая маска. Амэонна наотмашь ударила Эми по лицу. Мир закружился, и девушка упала, обдирая руки и ноги. Женщина-ёкай схватила ее за волосы и поставила обратно.

– Как ты посмела вмешаться?! – прошипела Амэонна. – Жалкое людское отродье! Я тебя…

Она отбросила Эми прочь и рывком развернулась. За ней виднелся Широ – вновь в облике человека, – он прижал ногой шею инугами к земле и выдернул клинок из его тела. Сияние шимэнавы угасло.

– Сунэ! Мой милый Сунэкосури! – закричала Амэонна и бросилась к своему слуге.

Она взмахнула веером, посылая в Широ порыв ветра. Когда женщина-ёкай потянулась к инугами, кицунэ успел отпрыгнуть. Он обошел тело и подбежал к Эми. Она села, дрожа и удивленно глядя на свои окровавленные расцарапанные ладони. Колени оказались в таком же состоянии.

И все же это не шло ни в какое сравнение с Широ. Правая рука была вся покрыта запекшейся кровью. Из пореза на левой ладони текла свежая. Порез на груди окрасил белое косодэ алыми пятнами. Хакама на левом бедре были порваны, и ткань пропиталась красной влагой.

– Широ… – прошептала Эми в ужасе.

Амэонна ласково погладила морду инугами, а потом повернулась и медленно зашагала к ним. У ее ног вился ветер.

– Вы убили моего питомца! – Голос Амэонны охрип от ледяной ярости. – Вы понесете наказание за его смерть.

Широ стиснул оставшийся меч.

– Эми, поднимайся.

Она послушно встала на дрожащие ноги – хотя, конечно, понимала, что все равно не принесет никакой пользы.

Амэонна скривила губы в злобной ухмылке и поднесла веер к противоположному плечу. Ветер у ее ног пропал, а веер засветился – и она ударила им по диагонали.

Вода и ветер слились в трепещущее лезвие серебристой энергии. Оно полетело вперед так быстро, что ни Эми, ни Широ не успели отреагировать – и, пронзая воздух, как молния, врезалось в кицунэ.

На камни брызнула кровь. Широ рухнул на спину. Из глубокой раны от левого плеча до правого бедра потекли алые ручейки.

Сердце замерло в груди. Эми уставилась на Широ, так и не успев встать. Но теперь он сам оказался на земле, а его кровь заливала двор. Кицунэ не шевелился, голова его была отвернула от Эми, белые волосы закрывали лицо. Даже его грудь оставалась неподвижна. А вместе с ним не могла ни сдвинуться с места, ни даже вздохнуть и Эми.

Широ охнул, сотрясся от резкого вдоха. Повернул напряженное лицо, приоткрыв рубиновые глаза. Оскалился, глядя на Амэонну. Эми протянула к нему дрожащую руку, но он уже начал подниматься сам и каким-то чудом встал на ноги, поскользнувшись в луже собственной крови.

Амэонна холодно улыбнулась.

– Умоляешь наказать тебя еще разок, кицунэ?

Эми казалось, что она ничего не слышит за биением собственного сердца. Он стоит. Как он стоит с такими ранами? Как собирается сражаться, когда едва держит меч? У кого может настолько хватать воли сражаться, несмотря ни на что?

Улыбка Амэонны стала шире. Она вновь подняла веер.

Мир замер, замедлился, и Эми поняла, что должна сделать – что должна была сделать сразу, как только они попали в ловушку. Пока вокруг Амэонны клубилась энергия, Эми схватила Широ за правую руку и потянула за нижний виток онэнджу.

Из четок потекла сила, и они прилипли к Широ, не желая поддаваться. Жар обжигал пальцы, про́клятая ки разлилась по венам расплавленным свинцом. Стиснув зубы, Эми впилась пальцами в руку Широ и сорвала с него бусины.

Взрыв энергии ударил ей в лицо и отбросил назад так сильно, что Эми взлетела в воздух.

А потом ударилась о землю, задев головой камни. Череп пронзила боль, и все кончилось.

Эми распахнула глаза. На нее тут же накатили воспоминания, поднялась волной паника. Воздушно-водяной клинок Амэонны полоснул по Широ, его кровь залила все вокруг, но он все равно поднялся, чтобы продолжить сражаться. А потом Эми сняла еще один виток онэнджу, избавила его от второй части оков. Хватило ли этого? Или она опоздала?

Нащупав под собой землю, Эми оттолкнулась и села – чуточку быстрее, чем было нужно. Храмовый двор закружился водоворотом красных огней.

Зрение вернулось, но огонь никуда не пропал. Он пылал лужицами, словно кто-то разлил и поджег бензин. Между ним поблескивала вода, отражая мерцающий свет и создавая иллюзию, что пылает весь двор.

А посреди него стоял Широ; у его ног лежала Амэонна.

Оба меча покрывало танцующее пламя. Оно поднималось по рукам кицунэ тонкими линиями постоянно меняющихся узоров. За спиной Широ полукругом зависли полдюжины сфер – раскаленных добела в центре и синих с красно-оранжевым по краям. И три лисьих хвоста из призрачного бело-голубого огня.

Широ неподвижно стоял над поверженной противницей. Лишь трепетали языки пламени и медленно покачивались бесплотные хвосты.

Эми с трудом поднялась и прижала ладонь к пульсирующему болью месту за правым ухом. Рука окрасилась кровью. Едва переставляя ноги, Эми шагнула вперед. Ухо Широ дернулось в ее сторону. Он повернулся, полукруг сфер сдвинулся следом.

На его щеках горели красные отметины, а посреди лба пылал странный символ. Алые глаза сияли внутренней силой. Широ безучастно уставился на Эми, словно не узнавая ее. Блеснули онэнджу – оставшиеся два витка обхватывали его руку все так же плотно.

Эми застыла в нескольких шагах от Широ и посмотрела в его пустые глаза. Ее сердце бешено заколотилось, отдаваясь гулом в ушах.

– Не забывай меня, Широ, – хрипло произнесла она. – Тебе нельзя забыть меня.

Он медленно моргнул, и в его взгляде что-то переменилось, а губы изогнулись в привычной кривой усмешке.

– Это ты меня когда-нибудь забудешь, малышка-мико, – его голос прозвучал более хрипло, чем у нее, и в нем слышалось звериное рычание.

– Я тебя никогда не забуду, – проговорила Эми. – Я буду помнить тебя до последнего дня.

– Обещаешь?

Ее сердце вдруг екнуло.

– Да, обещаю.

Кивнув, Широ поднял ладони – на их тыльной стороне горели красным еще два символа – и смахнул пламя на мечи. Они исчезли. Кицунэ опустил руки, мерцающие узоры на них погасли.

И через миг он покачнулся.

Бросившись к нему, Эми успела его поддержать. Широ тяжело привалился к ней; горячая кровь из раны на его груди мгновенно пропитала ее блузку. Огненные хвосты растворились в воздухе, погасли и пылающие сферы. Сгибаясь под весом кицунэ, Эми осторожно уложила его на землю. Он откинулся на спину, тяжело дыша и жмурясь. Метки на лице больше не сияли, став простыми красными линиями на коже.

– Широ! – охнула Эми – ее ладони замерли над страшной раной – и заозиралась, словно могла этим как-то призвать помощь. Вокруг двора по-прежнему тускло мерцал барьер. – Широ, как нам выбраться из ловушки?

Он молчал, кривясь от боли. Эми душило отчаяние. Он терял слишком много крови. Как он выживет с такими жуткими ранами?..

Барьер вдруг дрогнул. Тело Амэонны позади них дернулось и безжизненно обмякло. Вспыхнув последний раз, барьер исчез.

– Эми!

Из тьмы выскочил Катсуо с катаной в руках. Его лицо исказилось от ярости и страха, и он бросился к Эми – и беспомощному ёкаю перед ней. Клинок засветился от ки, занесенный для смертельного удара.

Не задумываясь, Эми закрыла собой Широ.

– Стой, Катсуо! Он меня спас!

– В сторону, Эми!

– Это кицунэ! – завопила она. – Успокойся и послушай! Он не враг!

Катсуо опустил катану и скользнул взглядом от нее и Широ к двум мертвым ёкаям поодаль. Тело инугами начало таять, словно лед, его силуэт стал размытым. Эми осторожно села, готовая вновь заслонить собой Широ, как щитом.