Чем дальше читал Регулус, тем в больший ужас приходил.

Он не понимал, почему мягкосердечный и добродушный Альфард продолжает поддерживать Тома. На дядю это совершенно не походило. На того дядю, которого знал Регулус. Но Альфард не пропускал ни одной встречи.

Ни одной встречи, где они собирались и строили планы по завоеванию мира. Где все больше углублялись в изучение темной магии, где проводили поистине жуткие ритуалы, которые пугали своим количеством жертвоприношений, и создавали мощные артефакты.

Несколько раз дядя писал о личных встречах с Томом. Очевидно, они все еще были довольно близки. Хотя Регулус и не представлял, чтобы Том мог иметь близких друзей.

Но на одной из таких встреч Том вскользь обмолвился о крестражах.

Регулусу пришлось воспользоваться дополнительной литературой, поскольку в дневниках определение не давалось. Как оказалось, крестражем является сильный магический артефакт, который содержит в себе часть души волшебника. Создать его можно с помощью убийства, тем самым расколов душу пополам, и, с помощью магического ритуала, поместить часть души в определенный объект.

В книге, в которой Регулус нашел данную информацию, никаких более подробных данных не было. Лишь краткое определение. А вот какой именно ритуал необходимо проводить, что будет с душой, после ее раскола, как ее воссоединить или уничтожить, ничего не говорилось.

Но и без того было понятно, что магия эта очень темная. Регулусу еще не доводилось встречать ничего подобного, а уж он в домашней библиотеке многое повидал.

В дневниках об этом тоже было мало информация, хотя, как надеялся Регулус, он еще встретит упоминание о крестражах.

Как писал дядя, информацией о них Том ни с кем не делился, но Альфард знал, что одной из главных целей Тома является бессмертие. И, очевидно, он пытается этого достичь именно с помощью крестража.

Альфард не писал о том, решился ли Том на этот ритуал. Касательно этого вопроса он ставил лишь предположения. Но ответ и так был очевиден.

В Темном Лорде не осталось ничего человечного. Ни в его душе, ни во внешнем облике. А такой отпечаток накладывает только очень темная магия.

Регулус не верил, что кто-то способен на подобный поступок. На подобную жестокость к самому себе.

Самое ценное, что есть у человека, это душа. И вот как раз таки она — бессмертна. И желание навсегда привязать свою душу к земле, оставаясь в одном облике, казалось Регулусу глупым и трусливым.

Как говорил сам Дамблдор: для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. И Регулус был с ним согласен. Он читал научные работы, проведенные волшебниками, которые подтверждают, что душа человека способна перерождаться. Снова и снова.

Этому же были такие доказательства, как родственные души, которые можно увидеть через парные Патронусы. Эти души всегда будут вместе, будут находить друг друга сквозь время и пространство и воссоединяться.

И Регулус не верил, что кто-то добровольно лишил себя этого. Есть особые темные ритуалы, способные сохранять память человека и передавать ее вместе с душой в следующие жизни. Есть даже ритуалы, с помощью которых можно переродиться в определенном месте и в определенное время. Ритуалы эти были крайне сложные, но такому сильному волшебнику, как Том, это было бы вполне по силам.

Для Регулуса стало большим потрясением, что Темный Лорд решился на такое зверство и расколол свою душу надвое.

В мире не существует заклинания, способного убить душу. Но лишить ее бессмертия, лишить себя возможности перерождаться было два способа. Один из них — крестраж, создание которого губило душу навсегда. И второй — дементор. При поцелуе он вытягивает душу из человека, которая постепенно погибает внутри этого существа.

Неожиданно в памяти Регулуса всплыл Сириус, который предупреждал о том, что всех Пожирателей будут казнить через поцелуй дементора.

Надо было признать, Регулус об этом не знал. И испугался этого. Но боялся он не смерти. Лишиться души — вот что было действительно страшно.

Но еще его удивил сам жест от Сириуса. Регулус никак не мог понять мотив брата. Не понимал, для чего он пришел предупредить его. Регулус пытался найти в этом какой-то подвох, проанализировав каждое слово и взгляд Сириуса вдоль и поперек, и не находил его.

Возможно, Сириус попросту волновался. Только вот, неизвестно за кого больше. Может быть, за себя — ему однозначно будет стыдно перед своими друзьями за то, что его брат — Пожиратель Смерти. Может быть, за Софию — она вполне может влезть в неприятности, если будет продолжать общаться с ним.

А может быть, волновался за Регулуса. Но он практически сразу отмел эту мысль, приглушив разгоревшуюся надежду внутри, которую он похоронил много лет назад. Брат давно не интересуется его судьбой и выказывает полное безразличие к нему. И вряд ли он изменил своим правилам.

Поэтому все больше Регулус приходил к выводу, что Сириус беспокоится за Софию. Если Регулуса поймают, если выяснится, что он с Меткой, может и ее зацепить. Особенно учитывая, что он и так ей слишком многое рассказывает.

Но он не может не рассказывать. Он говорит ей самую малость, не вдаваясь в подробности, не называя ничьих имен. Он лишь делится своими переживаниями, потому что не может держать их в себе рядом с ней. Хотя и старается ее не волновать лишний раз.

Но ему так нужна ее вера в него. Она всегда верила, что он лучше, чем есть на самом деле. Это говорила она сама, и даже Сириус как-то раз об этом обмолвился. И хоть и было это не так, но эта вера помогала ему двигаться дальше. Она грела ему душу и не позволяла сдаваться.

Только вот даже этого ему было мало. Регулус все еще не мог смириться с тем, что София никогда с ним не будет. Всё его нутро отказывалось это принимать. Но подтверждение этому он видел каждый день.

По ней он давно, очень давно заметил, что она любит Сириуса. Любит по-настоящему и всем сердцем. И, как бы ни хотелось Регулусу это признавать, кажется, Сириус тоже ее любил.

Регулус часто за ними наблюдал. В Большом зале, на голгофе и школьном дворе, в учебных коридорах. Сириус ни на секунду ее из своих рук не выпускал. То за руку ее возьмет, то на колено руку положит, то пальцы в ее волосы запустит, то поцелует. И взгляда с нее горящего не спускает.

Регулус получал от этого ненормальное мазохистское удовольствие. Ведь ему, на самом деле, было очень больно на них смотреть. Потому что это он должен быть на месте Сириуса. Он должен ее обнимать и целовать. И на него она должна смотреть так, словно ничего важнее в мире нет.

Вот и сейчас. Он сидит в противоположном конце голгофы и взгляд от них не может отвести. И смотрит. Смотрит на то, как Сириус запускает руки под ее распахнутую мантию и притягивает к себе. Как он что-то шепчет ей на ушко с безобразно довольным выражением лица, а она откидывает голову и от души смеется. А Сириус переводит взгляд на ее лицо и с обожанием смотрит на ее улыбку. Он протягивает руку к ее волосам, а она, словно зная, что за этим последует, пытается увернуться, но Сириус ее крепко сжимает одной рукой, а другой тянет за кончик ленточки в ее волосах. Секундная борьба. Она, кажется, возмущается. А он только улыбается и прячет ленту в карман, пока ее волосы волнами распадаются по спине, отражая блики весеннего солнца. Улыбается он так мягко и непривычно, без типичной своей усмешки, и лишь слегка приподняв уголки губ. Он обхватывает ее лицо ладонями, наклоняется и оставляет десятки мимолетных поцелуев по всему ее лицу. Целуя ее нос, скулы и губы, перехватывает ее руку и целует ее ладонь и каждый пальчик по очереди.

Возможно, Сириус и вправду способен любить.

Возможно, Регулусу пора признать, что он лишний в этих отношениях, и постараться похоронить свою любовь к ней там же, где похоронил любовь к брату.