— Лили Эванс, согласны ли вы, отныне и навсегда, быть Госпожой Сохатой? Любить и обожать меня, быть со мной в моменты радости, жить в здравии и богатстве, и знать, что даже смерть нас не разлучит?

— С превеликим удовольствием, Господин Сохатый! — звонко ответила Лили, подавая ему руку.

Он легко прикоснулся губами к ее кисти и поднялся на ноги. Достав кольцо, он надел его на безымянный палец Лили.

— Ну всё, назад пути нет, — с напускной строгостью сказал Джеймс.

А она взгляда не могла отвести от кольца невероятной красоты. Густо-красный квадратный камень с острыми гранями был вставлен в оправу из золота и окружен крошечными самоцветами. Джеймс ей когда-то давно рассказывал, что этот драгоценный камень — благородная рубиновая шпинель, является их фамильным камнем. Он наделен магическими свойствами, которые призваны защищать и оберегать своих носителей от темного и нежелательного воздействия.

— Какая красота… — завороженно произнесла она, продолжая разглядывать кольцо.

— Кстати, Бродяга будет шафером на свадьбе, — довольно сообщил Джеймс.

— Он уже согласился? — Лили наконец оторвала взгляд от кольца и посмотрела на Джеймса.

— Согласился.

— То есть, ты его спросил об этом раньше, чем меня? — с дрогнувшей улыбкой, спросила она.

— Верно, — с притворной серьезностью ответил Джеймс. — Если бы он не согласился быть шафером, никакой свадьбы не было бы.

Лили заливисто рассмеялась. Ей казалось, в этот момент её может рассмешить что угодно, настолько ей было хорошо.

— Я так счастлива, Джеймс, — выпалили она, с искрами в глазах глядя на него и подаваясь вперед, крепко обнимая его. — Как никогда раньше.

Она и сама не могла объяснить это чувство. Лили бы не сказала, что так на нее повлияло предложение о замужестве, в конце концов, Джеймс неприлично часто для мужчины об этом говорил. Она давно знала, что они всегда будут вместе и однажды поженятся. Она хотела этого всем сердцем.

Но душу все равно переполнял необъяснимый восторг и трепет.

Возможно, ей всего лишь было страшно перед неизвестностью. Уже завтра они вернутся в Англию, где идет жестокая и кровавая война, и места для радостных моментов останется не так и много. И сейчас она пыталась уловить все счастливые мгновения, усиливая и проживая их в полной мере. Так, как это всегда делал Джеймс.

Они за руку шли обратно в сторону замка, где на школьном дворе собрались все выпускники, ожидая запуска фейерверков. А Джеймс ей рассказывал, как он понял, что любит её. Как он любовался медными бликами в ее волосах, как наблюдал за ее тонкими руками, подбрасывающими ингредиенты в котел, и как ее «обалденные зеленые глаза» пронзили его в самое сердце.

Лили уже тысячу раз слышала эту историю, как на четвертом курсе он сидел на Зельях, смотрел на нее и понял, что жить без нее больше не сможет. Сколько раз слышала, а эта история, которая с каждым разом обрастала всё новыми подробностями, была у нее любимой.

— Кстати! — воскликнул вдруг Джеймс. — В тот же момент я и сказал Сириусу, что женюсь на тебе, а он шафером будет!

— Так ты это давно планировал?

— Разумеется, — усмехнулся Джеймс и вдруг напустил себя притворной важности. — Всё это было давно продумано и хорошо спланировано. Вначале я тебя доставал и терроризировал, потом осыпал комплиментами и ухаживал за тобой. Так надо было, всё это часть плана. Я знал, что однажды, в определенный момент, ты согласишься. Всё к этому и вело. Это была моя самая крупная проделка, в конце которой ты должна была надеть кольцо на палец и сказать «да».

Лили ему счастливо улыбнулась, выдержала паузу и ответила:

— Славная вышла шалость.