Наугад вытащив книгу в толстом кожаном переплете, она обнаружила, что это альбом с колдографиями.

— О, прекрасно, — шепотом произнесла, улыбнувшись. Альфард Блэк ее искренне заинтересовал еще со времен, когда она дневники переводила для Регулуса, а пожив в его доме, перемерив весь его гардероб, она и вовсе влюбилась в этого человека.

Забравшись обратно на кровать, она поудобнее устроилась и раскрыла первую страницу.

Альбом был составлен в хронологическом порядке и первые колдографии были из детства Альфарда. На всех колдофото всегда присутствовало много детей, но трое из них встречались куда чаще. Когда эти дети становились старше, София без труда узнавала Альфарда и Вальбургу. Третий ребенок — Сигнус, был их родным братом, как она поняла.

Она не ошиблась, думая, что Альфард был шутником и в целом очень доброжелательным человеком. Подпись к каждому фото заставляла ее улыбаться.

Чуть позднее на страницах стали появляться маленькие Регулус и Сириус, вызывая у нее тонну умиления. Они были поразительно похожи, словно близнецы, и до школьного возраста практически не различались.

Последнее их совместное фото было сделано в январе семьдесят шестого года. И Регулус, и Сириус стояли с явно читаемым недовольством на лице. Очевидно, уже тогда братья не ладили. Софии вдруг стало невыносимо грустно за них и она поспешила перелистнуть страницу.

На следующей колдографии были три девушки и подпись: «Три мои прекрасные розы». София не сразу смогла оторвать от них взгляд. Все девушки отличались красотой. Брюнетка, самая высокая из них, очень походила на Сириуса. С яркой броской внешностью и блеском в глазах, при взгляде на нее, сразу становилось понятно, что они с Сириусом родственники. По правую руку от нее стояла шатенка, ничуть не уступающая в красоте, но с более мягкими чертами лица и лукавым прищуром. И с другой стороны стояла блондинка. Она разительно отличалась от двух других девушек своей холодной внешностью. Ее утонченные, хрупкие черты и изящный поворот головы завораживали.

— Блэк, кто это? — София пихнула Сириуса в бок, показывая ему альбом. Он уже явно не спал, и лишь лежал рядом, уткнувшись в подушку.

— Кузины, — проворчал он, приоткрыв один глаз.

София снова посмотрела на снимок. Брюнетка хищно смотрела в камеру и едва заметно усмехалась. От одного ее вида в горле ком вставал и появлялось дискомфортное чувство.

— Это Беллатриса, — сказал Сириус, садясь рядом с ней, и показывая на брюнетку, ткнув пальцем в снимок и заставив ее поморщиться, — настоящая стерва. Фанатеет от Волан-де-Морта и три года назад приняла Метку. Гордость семьи, — добавил он с отвращением.

— А это кто? — спросила София, показав на блондинку. Она привлекла Софию больше других.

— Нарцисса, самая младшая из них, — ответил Сириус, скосив глаза на снимок. — Вышла замуж за Люциуса Малфоя, еще одного предполагаемого Пожирателя Смерти. Но сама Метку не приняла… хоть на это мозгов ей хватило.

София еще с мгновение смотрела на Нарциссу, которая нежно улыбалась фотографирующему, и взглянула на шатенку.

— Это Меда, — лицо Сириуса тут же смягчилось, и на губах появилась улыбка. — Андромеда. Моя любимая сестрица. Ее после школы хотели выдать замуж за младшего Селвина, но она сбежала с Тонксом, — Сириус расплылся в довольной улыбке, — большой скандал дома был.

Сириус принялся ей рассказывать о судьбе Андромеды, но София слушала его вполуха, ее взгляд не желал отпускать Беллатрису с Нарциссой, настолько разных по внешности и вызываемым эмоциям. Она еще мгновение задержала взгляд на Беллатрисе, вглядываясь в ее хищный оскал, и перевернула страницу.

На следующем снимке была изображена Андромеда в простом подвенечном платье, а рядом с ней веселый молодой человек с пшеничными волосами и широкой улыбкой. При одном только взгляде на него на душе теплело и на губах невольно появлялась улыбка.

— А вот и сам Тед Тонкс, — прокомментировал Сириус. — У них есть дочь Нимфадора, она метаморф, — добавил он и вдруг вскинул голову, посмотрев на Софию, — мы обязаны съездить к ним в гости!

— Что, прямо сейчас? — изогнув бровь, поинтересовалась София.

— Нет, в пасхальные каникулы, — ответил он и задумался, очевидно, уже планируя следующие каникулы. — Я напишу Меде письмо, они будут счастливы.

София была не против. Взглянуть на родственников Сириуса ей было интересно, как и в живую увидеть настоящего метаморфа. Конечно, только у Блэка могло быть в родне такое чудо природы.

На следующем снимке была Беллатриса, тоже в свадебном платье, а рядом с ней высокий, худой человек. Мужчина был очень некрасивым, с грубыми чертами лица, крупным носом и глубоко посаженными глазами. Но он завораживал. София не скоро отвела от него взгляд, глядя в его черные глаза и на его изогнутую усмешку тонких губ.

— Понравился? — усмехнулся Сириус. — Это Рудольфус Лестрейндж. Его семья одни из самых ярых и преданных сторонников Волан-де-Морта. У него еще есть младший брат — Рабастан, — Сириус ткнул пальцем в соседний групповой снимок, показав на молодого человека очень похожего на Рудольфуса, но значительно привлекательнее. — Уверен, Белла предпочла бы выйти за Рабастана, да ее никто не спросил, — произнес он с мстительным удовольствием в голосе.

София вновь перевела взгляд на свадебное фото, где были только Беллатриса и Рудольфус. Они удивительно гармонично смотрелись вместе. Яркая красота Беллатрисы и грубая, будто звериная, харизма Рудольфуса. Они вызывали неприятный трепет в глубине души.

— Давай дальше, — скомандовал Сириус.

София, полностью поглощенная неприятным чувством внутри, послушно перевернула страницу.

— А вот и Малфой, — произнес Сириус, глядя на фото Нарциссы, стоящей под руку с мужчиной, у которого были бесцветные волосы, такие же бесцветные глаза, и белая, как тонкая бумага, кожа.

— Его в детстве в котел с перекисью уронили? Почему он такой… тусклый?

Сириус негромко рассмеялся.

— Это их семейная черта, — ответил он, — Нарцисса идеально к ним вписалась.

София молча с этим не согласилась. Нарцисса хоть и была блондинкой, но у ее волос был приятный мягкий оттенок. На скулах у нее розовел легкий румянец, в отличие от мертвенно-бледного супруга. Как и глаза, они были не водянисто-серые, как у Малфоя, а ярко-голубые. Рядом с блеклым Малфоем, она заметно выделялась.

Когда снимки с семьей закончились, начались снимки с друзьями Альфарда. Целое множество колдофото с занятий, школьных мероприятий и матчей по квиддичу.

Множество колдофото, с изображенными на ними счастливыми и привлекательными людьми, и к каждому подпись. Два красивых молодых человека в парадных мантиях, и у обоих отросшие черные волосы, а один из них без конца вертит головой — «Я и Адриан на вечеринке клуба Слизней. Адриан высматривает леди с Когтеврана»; невысокая миниатюрная блондинка с длинным хвостом что-то с жаром объясняет высокой и стройной девушке с короткой стрижкой — «Элен вводит в курс дела Шарли и пытается завербовать её в свой суфражистский кружок. Шарли вежливо сопротивляется»; парень в очках с роговой оправой взбудоражено и раскрасневшись, кажется, кричит на убийственно спокойного молодого человека с прилизанными черными волосами и тонкими усами — «Хамильтон спорит с Юзиком. Юзик считает Оскара Уайльда безвкусным идиотом»; белобрысый юноша с мертвыми холодными глазами сидит за партой рядом с удивительно красивой девушкой, которая радостно хлопает в ладоши, а перед ними кролик — «Дамиан и Лукреция практикуют трансфигурацию. Кажется, этот кролик раньше был Адрианом, иначе не вижу причин для такой счастливой улыбки Лукреции».

София перелистывала одну страницу за другой, с легкой улыбкой наблюдая за жизнью Альфарда и его друзей. Но она вдруг резко замерла, наткнувшись на фото с выпускного, на котором Альфард был запечатлен в компании своего ближайшего друга.

— О, Мерлин, — протянула София, чувствуя, как учащается сердцебиение. Она даже приподнялась, раскрыв рот и уставившись на фото.