Завернув книгу в крафтовую бумагу и расплатившись, они вышли из магазина.
— У вас тут где-нибудь есть почтовые совы? — спросила София. — Хочу сразу отправить.
Сириус, все еще не очень довольный от ее отношений со змеенышем, указал на помещение, на противоположной стороне улицы.
— Ну хватит дуться, Блэк, — улыбнулась София. — Если хочешь, можешь тоже завести себе отношения с какой-нибудь второкурсницей с Гриффиндора.
— Мерлин, звучит мерзко, — скривился Сириус.
— Я имела в виду дружеские отношения, — закатив глаза, пояснила она.
— Стоит ли напоминать, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает? — усмехнулся Сириус, с холодом посмотрев на нее, явно подразумевая ее дружбу с Регулусом.
Улыбка с ее лица тут же исчезла. Она слишком остро переживала поступок Регулуса. И все еще не смирилась с его предательством. София искренне дорожила их отношениями, и всегда верила, что Регулус куда лучше, чем о нем отзывался Сириус, и даже лучше, чем считал себя сам Регулус. И вся ситуация с помолвкой больно на ней отразилась. Она все еще злилась на него, и, наверное, не скоро сможет простить ему это. София не понимала, почему Регулус не сообщил ей еще в школе о помолвке, и главное, почему он решил, что она добровольно на все это согласится. И у нее в голове не укладывалось, как он мог желать жениться на ней, зная, что она любит его брата.
— Прости, — выдавил из себя Блэк, беря ее за руку, и замечая ее резкую смену настроения.
Они с Сириусом еще ни разу не обсуждали все произошедшее. Они слишком хорошо и беззаботно проводили время, чтобы поднимать такие темы. И София была уверена, стоит им заговорить об этом, они опять разругаются, даже несмотря на то, что будут заодно. А они за эти дни даже не ругались ни разу, только спорили раз двадцать, поэтому совершенно не хотелось портить такую наметившуюся тенденцию.
Она мотнула головой, как бы говоря, что все нормально, и улыбнулась.
— Когда я буду подписывать подарок Като, тебя тоже указать?
Блэк вначале презрительно фыркнул, но тут же всполошился.
— Да-да, укажи. И заодно напиши, как восхитительно ты проводишь время со мной.
«Привет, Като!
Как проходят твои каникулы?
Надеюсь, ты хотя бы в праздники даешь себе отдохнуть, а не грузишь себя заумной литературой. Поэтому высылаю тебе небольшой подарок, чтобы ты мог отвлечься.
Я уже успела соскучиться по нашим вечерам. Я так давно не чувствовала вкуса позорного поражения в шахматы. Никто не говорит мне о вреде курения и не помогает мудрыми советами, когда они так необходимы. С нетерпением жду нашей встречи.
P.S. Я проживаю по-настоящему волшебные дни на побережье Блэкпула в компании Сириуса Блэка. И эту строчку я написала совершенно добровольно.
София»
После отправки посылки, Сириус повел ее дальше по городу. Основная часть Блэкпула выходила к морю и простиралась на многие мили, казалось, ей конца и края нет. Они зашли в местный филиал «Сладкого королевства» и набрали пару пакетов сладостей. Прошли мимо знаменитого парка аттракционов и посетили самый первый джазовый бар, удачно попав на живое выступление.
К концу вечера они оказалась на противоположном конце Блэкпула. Конечно, им можно было бы трансгрессировать, но Сириус решил прокатить ее на настоящем электрическом трамвае. Именно в Блэкпуле появился первый в Великобритании электрический транспорт, и по сей день сохранился в первозданном виде.
Небольшой, кирпичного цвета, вагончик, вез их вдоль побережья. Солнце уже заходило, окрашивая синее море в желто-багряные цвета, отражаясь в окнах вагона и ослепляя глаза.
На набережной гуляло много народу, несмотря на то, что был не туристический сезон и то, что к вечеру заметно похолодало. Из-за усилившегося ветра вход на Блэкпульскую башню закрыли. Сириус из-за этого странно расстроился, он очень хотел показать ей вид на море именно в момент заката. Но тут же воодушевился, и предложил купить магловского бренди и посидеть на берегу.
К ночи они остались совершенно одни на всем бесконечном пляже. Бутылку они так и не открыли, зато зацеловали губы друг друга до посинения.
Сириус Блэк
Сириус становился по-настоящему зависимым. И если раньше он страшился этого, боялся, избегал, старался убить это в себе и закопать поглубже, то сейчас он полностью сдался под своими чувствами. И ему это нравилось. Нравилось, как его пробирает до костей от взглядов. Как пробегает ток под кожей от прикосновений. Как по душе разливается тягучий мед, слыша голос и смех.
Он полностью отдавался своим эмоциям, позволяя им накрывать его с головой, и получая от этого безграничное удовольствие.
Сердце порой не выдерживало, задыхаясь в бешеном ритме, от осознания, что он для нее такая же слабость и страсть. Им никто не нужен был в целом мире. Их небольшой мирок на отшибе Блэкпула был лучшим прибежищем на земле, где каждую секунду, каждое мгновение они наслаждались друг другом.
Je t’aime, Sirius.
Ее слова с признанием звучали лучше любой мелодии.
Je t’aime, Sirius.
Он повторял их себе, ощущая, как каждое слово, каждый звук отдается в самой глубине души.
Сириус не знал, ждет ли она от него ответных слов. Он был убежден, что ей это не надо. Да и он сам не мог сказать, что чувствует именно «любовь». Что-то совершенно безумное было в его душе, нечто, что перекрывало разум, не давало дышать, сводило с ума, и требовало всегда быть рядом: слышать, касаться и чувствовать.
Он не знал этому названия, и выражал свои чувства, как мог, без лишних слов и неловких объяснений.
Одним из его любимых занятий было смотреть на нее. Он мог наблюдать за ней вечность. За тем, как она спит, слегка приоткрыв рот и закинув на него руку и ногу. Или за тем, как она сидит возле камина, придвигаясь к нему чересчур близко, словно не ощущая его жара. Или за тем, с каким восторгом она смотрит на волны и отражающееся в них заходящее солнце. Или наблюдать за тем, как она, не дыша, смотрит на ночное небо, усыпанное звездами. Сириус видел отражение этих звезд в ее глазах и чувствовал себя самым глупым романтиком в мире. В такой момент он обычно сразу отворачивался и озвучивал какую-нибудь пошлую шутку. Бланк начинала глупо хихикать, а у него вновь сердце на миг замирало, видя ее улыбку и блеск в глазах.
Но ему все еще не давал покоя тот момент, когда ее парализовало от страха при взгляде на своего отца. Сириус это, наверное, никогда не забудет. Не забудет о том, сколько ужаса было в ее глазах, когда они только сбежали с площади Гриммо.
Сириуса в тот момент и самого не слабо трясло от пережитого. От встречи с матерью, от встречи с домом, в котором он поклялся никогда больше не появляться. Но ради нее он взял себя в руки. Натянул улыбку на лицо и старался выглядеть беззаботным. Больше всего в тот момент ему хотелось, чтобы она чувствовала себя защищенной рядом с ним. Сириус никогда не видел Бланк напуганной. До этого момента он вообще сомневался, что она может чего-то бояться. Она всегда ему напоминала маленького, но очень грозного зверя, что способен глотку любому перегрызть. Ему нравилась в ней эта черта, это бесстрашие. Но увидев ее загнанный взгляд, услышав ее тонкий всхлип, вырвавшийся из груди, у него сердце на части разрывалось. Хотелось укрыть ее от всего мира.
Он был рад, что она быстро пришла в себя. Он боялся, что она будет переживать и страдать. Но Бланк удивительным образом быстро забыла обо всем. Хотя временами ему и казалось, что она вновь выглядит потерянной и испуганной, но стоило ей взглянуть на него, и ее взгляд тут же менялся, зажигая огонь внутри.
— Хватит пялиться на меня, — чуть слышно произнесла она, все еще лежа с закрытыми глазами и едва заметно улыбаясь.
— Хочу и буду, — ответил Сириус, — ты мне не запретишь.
Они только вернулись из Блэкпула, уставшие, но безумно счастливые. Бланк сразу завалилась спать, а Сириус не смог отказаться от своей появившейся привычки просмотреть колдофото. Он до невозможия обожал каждый снимок, где она присутствовала.
