Другая, темная сторона его души, не желала расставаться с ней, как и не желала во всем признаваться. Она предлагала оставить все как есть и не дергаться. В конце концов, они еще слишком молоды, и кто знает, как сложится их судьба после окончания школы.

Горькие размышления Ремуса прервала сова, опустившись перед ними и выронив письмо. Взяв его в руки, Ремус с удивлением обнаружил, что письмо запечатано гербовой печатью Блэков. Еще больше поразился, увидев, что письмо предназначено не только для него, но и для Эшли.

— Это для нас двоих, — произнес он, торопливо распечатывая письмо.

— Правда? — изумилась Эшли, заглядывая в письмо. — От кого оно?

— От Сириуса и Софии, — ответил Ремус, все больше расплываясь в улыбке, по мере чтения письма.

— Что они пишут?

— Приглашают на Новый Год в Блэкпул, — сказал Ремус и посмотрел на Эшли. — Поедем?

========== 84. И снова Блэкпул ==========

София де Бланк

Трое суток пролетели в один миг. И это были лучшие дни. Лучшие каникулы. И лучшее время в жизни Софии.

Она наслаждалась Сириусом и его обществом в полной мере. Они не спали всю ночь, ложась только под утро и вставая к обеду. Они постоянно разговаривали и целовались. Слушали золотую коллекцию джаза Альфарда Блэка и танцевали. Они много смеялись и снова целовались. Вырисовывали снежных ангелов на снегу, спускались с высокой скалы к морю и напрочь спалили паэлью, в попытке ее приготовить. Изучали потолки в каждом помещении поместья. И снова целовались.

София не знала, от чего болит ее рот, от бесконечного смеха или горячих поцелуев, но она была счастлива, как никогда. И знала, чувствовала, что Сириус тоже.

Она испытывала невероятно легкость от своего признания ему. Ей в принципе всегда было трудно скрывать свои чувства, а уж безудержную любовь к Блэку она и вовсе не могла носить внутри себя. И когда она ему сказала заветные слова, испытала необычайное облегчение.

София не спрашивала ни его, ни себя, любит ли он ее в ответ. Она и так это чувствовала, и ей более чем достаточно было его присутствие рядом.

***

Правило Сириуса — ходить без одежды — не прижилось. Сириус это хоть и отрицал, но Софии казалось, что ветер с моря продувает дом насквозь. От холода спасали только камины. Камины и великолепный гардероб Альфарда Блэка.

София была в полном восторге от его вкуса. Поскольку своей одежды у нее с собой не было, Сириус уменьшил для нее одежду своего дяди. София чувствовала себя невероятно комфортно в белоснежных накрахмаленных рубашках и узких брюках со стрелками, дополняя это блестящими ботинками из крокодиловой кожи и яркими аксессуарами. Она надевала подтяжки с рисунком переплетающихся змей, и вдевала в петли манжетов серебряные запонки с гербом Блэков. Ей, для полного антуража, хотелось еще и нацепить его фамильные перстни, но Сириус отказался уменьшать их в размере. Он ненавидел все, где были хоть какие-то знаки отличия его семьи. София же не предавала этому никакого значения, и прихватила для себя еще и длинную трость, украшенную изумрудами и сапфирами, и по всей длине которой было выведено: «Чистота крови навек».

А вот Сириус был весьма равнодушен к гардеробу своего дяди, если не брать в учет его коллекцию кожаных курток и цветастых пижам. Зато крайне неравнодушен к соболиной шубе мадам де Бланк. Он не позволил Софии отправить ее в огонь, и носил шубу на голое тело. Из-за ширины его плеч шуба на нем не сходилась, открывая то, что в приличном обществе обычно прячут.

София смеялась до боли в животе, когда Сириус попросил ее сфотографировать его в шубе, и в самый ответственный момент распахивая ее, представ во всей своей красе.

Вообще, колдокамеру Альфарда Блэка они использовали круглые сутки. Запечатляя себя на каждом углу дома и в его округе. Несколько десятков колдографий кучей лежали возле кровати, а Сириус их каждый вечер пересматривал. Фотографировал в основном он, и София не могла не отметить, что его глазами она себе очень нравится.

— Вот черт, — воскликнула она, когда он в очередной раз перебирал снимки. — Твоя колдография осталась в доме родителей!

София только сейчас вспомнила, что колдофото, которое Сириус засунул в пачку сигарет, осталось в родительском поместье. А значит, прощай, колдофото.

— Жаль, — протянул Сириус, усмехаясь. — Оно было уникальным, повторить его не удастся. Я больше никогда не надену змеиный галстук.

София закатила глаза, но отвечать на это ничего не стала, про себя подумав, что она еще заставит его надеть слизеринскую расцветку.

— А еще футболка, — произнесла она. — Тоже там осталась…

— Я тебе новую сделаю, получше, — Сириус оставил колдографии и лег к ней на кровать, поцеловав в кончик носа.

— А укулеле! — воскликнула София. — О, Мерлин… на чем мне теперь играть?!

Она подумала о Луи. София знала, что брат обязательно к ней однажды явится, и она понадеялась, что он принесет ей ее любимый инструмент. София не представляла без него свою жизнь.

— Что-нибудь придумаем, — Сириус равнодушно пожал плечами.

Нахмурившись, она скосила на него глаза, недовольная его тоном. Ведь Блэк не меньше нее любил, когда она играла. Но он лежал без единого выражения на лице. И это значило только одно.

— Ты уже что-то придумал? — улыбнулась София, ложась на него сверху.

Сириус не удержался, и расплылся в ответной хитрой улыбке.

— Может быть, может быть…

— Знай, в дом родителей я пробираться не буду! — сразу сказала она, понимая, что он может и подобное предложить.

— Ноги твоей там больше не будет, — кивнул Сириус, — никогда.

— Тогда, что? — спросила она, проигнорировав внутренний голос, который был совершенно не согласен никогда больше не появляться в доме родителей.

— Есть у меня одна идея, — загадочно произнес Блэк, проводя руками по ее спине, талии и останавливаясь на ягодицах. — Но вам, мадемуазель, придется очень постараться…

Утром Сириус предложил съездить в город. До этого он ездил туда один, когда София еще спала, и привозил для них еду. Но сегодня была на редкость хорошая погода, и он сказал, что она обязана увидеть Блэкпул.

— Ты опять в этой шубе, — произнесла София, поднимаясь с кровати и глядя на Блэка, который снова надел длинный соболиный мех на голое тело.

— Мне нравится, — отрезал он, — я буду в ней ходить. Может быть, даже в Хогвартс в ней поеду.

София тихо рассмеялась, представив реакцию профессоров, явись Блэк на занятия в одной лишь шубе.

— Тогда хотя бы штаны надень, — улыбнулась она.

— Без штанов лучше, — Сириус улыбнулся ей в ответ, — все продувает и так… свободно.

Для убедительности он повертел бедрами из стороны в сторону. София закрыла лицо руками, сотрясаясь в беззвучном смехе.

Но надеть штаны Сириусу все-таки пришлось. Появляться в городе в столь непотребном виде было слишком даже для него. Поэтому под шубу он надел кожаные штаны в обтяжку и футболку.

София же вновь зависла в гардеробе Альфарда, выбирая теплую мантию, и остановив выбор на зимней мантии с коротким ворсом и с рисунком под зебру.

— Ну что ты там копаешься? — не выдержал Сириус, заходя в гардеробную.

— Мне нужно уменьшить это мантию, — сказала София, показывая на свой выбор.

— Ты в ней будешь похожа на… зебру, — усмехнулся Сириус, тем не менее, подходя ближе и доставая палочку.

— Ты ничего не понимаешь, — улыбнулась София, надевая на себя уменьшенную мантию и крутясь перед огромным зеркалом. — Это стиль!

Она остановила взгляд на Сириусе.

— Я хотя бы не надеваю на себя труп жестоко убитого животного.

— Ой, ну не начинай опять, — поморщился Блэк и, притянув ее к себе, поцеловал.

— После школы я создам общество защиты прав животных, и тебя я туда не приму, — высокомерно заявила она.

— Кого будешь защищать? — усмехнулся он. — Оленей? Собак?

— Ну, и их тоже… — ответила она, хотя, по большей части София думала о волшебных существах.