София понимала, что происходит нечто странное. Она не чувствовала ни страха, ни паники, ни ужаса. Только бесконечную пустоту и безмятежность внутри, будто из нее выкачали все эмоции. Она даже плакать не могла, хотя очень хотелось забиться в истерике.

Она села на пол, схватившись за волосы и не зная, что делать.

В дверь вдруг постучали и вошел Луи. София тут же взлетела на ноги, устремляя на брата взгляд.

— Какого хрена происходит? — крикнула она. София даже не ощущала привычного ускоренного сердцебиения, пугаясь этого не меньше. — Я надеюсь, эта не та отрава, что ты приготовил для меня?

— Это не «Империус», если ты об этом, — произнес Луи, с нескрываемым беспокойством глядя на Софию. — И я готовил его не для тебя, а для… одного заказа. Я не знал, что отец захочет это использовать на тебе.

— Что вы мне дали? — шепотом спросила она. — Что со мной?

— Обычная успокаивающая настойка, — осторожно произнес Луи. — Подавляющая магию и лишние… эмоции.

София выдала весь арсенал нецензурных слов, что знала.

— Как ты мог, Луи?

— Это необходимо, София.

— Кому необходимо?! Кому?! Родителям всегда было плевать, почему сейчас?! — София только лишь головой понимала, что она должна злиться и сопротивляться, ощущая в душе ужасающее спокойствие и равнодушие.

— Это большая удача, София, ты не понимаешь. Регулус Блэк…

— Регулус никогда не согласится! — перебила она Луи. — Он знает, что я с Сириусом! И он никогда не согласится! — снова прокричала она, в первую очередь пытаясь убедить в этом себя. У нее вдруг появилась крошечная надежда, что Регулус этого не допустит, не позволит поженить их против ее воли. Только у нее мелькнула надежда в душе, как она почувствовала, что сердце ускоряет ритм и в душе поднимается злость. — Регулус на это не пойдет, он не согласится.

— Регулус ждет этого события не меньше нас, — произнес Луи, подходя к ней. — Все было обговорено еще летом.

— Летом? Он знал? — тихо спросила она, не веря в услышанное. — Он все это время знал?! — закричала она.

София снова выругалась, пнув попутно стул, который опять отлетел в балконную дверь. Мысли метались в голове, не давая ухватиться хотя бы за одну. Она не понимала, как Регулус мог знать все это время о помолвке и притворяться, словно ничего не происходит. Как мог ничего ей не рассказывать. Как она могла так доверять ему. София всегда искренне верила, что Регулус не способен ни на что плохое в ее отношении. А выходит, что Сириус был прав, когда постоянно говорил ей, что брат что-то задумал.

— Сириус… — она вскинула голову на брата, только сейчас вспомнив о Блэке. — Луи, прошу, напиши Сириусу.

Она подлетела к Луи, хватая его за руки, умоляюще глядя в глаза.

— Пожалуйста, напиши. Он что-нибудь придумает.

— Это исключено, София, — сказал он, отцепляя ее руки от себя. — Этот брак важен для всех нас. И я не могу так рисковать.

— Кому важен? — опять прокричала София, понимая, что Луи недоговаривает. — Родителям? Блэкам? Может, им самим тогда и пожениться?!

Луи терпеливо прикрыл глаза, явно никак не собираясь это комментировать.

— Ты же знаешь, Луи, я никогда на это не пойду! Я буду сопротивляться до конца!

— Будешь сопротивляться, отец в тебя зелье выльет, и тогда уж точно никакого выбора у тебя не будет, — шепотом произнес Луи. — Хотя бы сейчас веди себя умнее, София.

София следила за ним тяжелым взглядом, глядя, как он проходит до окна.

— Если вы сделаете это, я клянусь, убью их всех, — прошипела София. — Кажется, только смертью можно расторгнуть кровный договор, да? Вы все выжили из ума, если решили, что я добровольно соглашусь.

— Ты всегда была эгоисткой, София! — произнес Луи, резко разворачиваясь на нее и устремляя яростный взгляд. — Всегда только о себе думала, и никогда — о семье!

София уже хотела разразиться гневной тирадой о том, что и семья никогда не думала о ней, но Луи и слова не дал ей вставить.

— Ты даже не представляешь, на какие жертвы мне приходится идти! От чего мне пришлось отказаться, и чего я лишился! Поверь, брак с Регулусом Блэком покажется тебе счастьем!

София и правда никогда не задумывалась о судьбе брата. Если она всегда ему рассказывала все, что было у нее на душе, то Луи никогда не делился с ней ничем личным. Но сейчас ей было совсем не до этого.

— Нашей семье пришлось переехать в Англию. Ты, наверное, даже представить не можешь, что пришлось перенести родителям, полностью поменяв свою жизнь.

— Это же их решение было! Переезжать сюда! Я этого хотела меньше всех!

— Нам пришлось! Никто этого не хотел! — повысив голос, произнес он. София во все глаза смотрела на брата, который еще ни разу в жизни не кричал на нее. — Всем нам иногда приходится делать вещи, которые нам не нравятся.

Луи подошел к ней, посмотрев сверху вниз.

— Я надеюсь, София, тебе хватит ума не сопротивляться и не устраивать очередной концерт, — вкрадчиво произнес он, — и не ухудшать и без того плачевное положение нашей семьи.

София не спускала с него злобного взгляда. Последняя надежда в лице брата рушилась на глазах. Она не понимала, и не хотела понимать, для чего он приплел положение их семьи, которое, София была уверена, вовсе не плачевное.

Луи, не дождавшись от нее никакого ответа, обошел ее и направился на выход.

— Я тебя никогда не прощу, Луи, — бросила она ему в спину.

Он остановился на секунду, но ничего не ответил, в следующее мгновение закрыв за собой дверь.

София упала на кровать. У нее не было ни одной идеи, как спастись. Все это казалось злой шуткой. Она никак не могла поверить в происходящее, никак не могла осознать, что все это происходит с ней. Что ее и правда собираются обручить с Регулусом. Что ей придется подписать договор, который лишит ее всего.

У нее не укладывалось в голове, что Регулус обо всем знал. Она без конца перебирала в памяти все бесчисленные вечера, что они проводили вместе. Вспоминала, как он признался ей в любви, как они поцеловались, и как он предложил остаться друзьями. София вспоминала и поражалась, как он мог так ловко притворяться. Она уже не была уверена ни в его чувствах, ни в его намерениях.

Она не понимала, как Регулус, зная ее, может думать, что она добровольно согласится на помолвку. Как он, зная, что она любит его брата, может захотеть быть с ней. Как Регулус, прекрасно зная своего брата, может думать, что он так просто отпустит ее.

Она вспоминала о Сириусе, который без конца твердил, что брату верить нельзя, что он задумал что-то. Сколько раз он просил ее держаться подальше от Регулуса, а она только ругалась в ответ. Впрочем, если бы даже она держалась от него подальше, это вряд ли бы ее спасло.

Мысли о Блэке вновь что-то всколыхнули в груди. Вновь ускорился пульс, а в душе мелькнул страх. Она держалась за мысли о нем, как за спасательный круг, который не давал ей потонуть в безразличии. Без конца вспоминала все встречи с ним, заново проживала рождественский бал и все счастливые моменты, чувствуя, как в груди все больше поднимается эмоций. Эмоции, которые были ей так необходимы, чтобы полностью не потерять контроль над собой.

***

— София, — произнес мягкий голос. — София, пора вставать.

Она открыла глаза и резко села. Она опять уснула и, судя по всему, в нее опять влили блокирующее зелье, потому что она опять ничего не чувствовала.

— Что ты тут делаешь? — спросила она у матери, которая последний раз в ее комнате появлялась лет шесть назад.

— Пришла помочь тебе подготовиться, — ответила она, слегка нахмурив брови и с беспокойством глядя на дочь.

— Разве эта грязная работа не для домовиков?

— Не говори так, — она приподняла уголки губ, в попытке улыбнуться.

София бросила на нее равнодушный взгляд. Она поднялась с кровати, уткнувшись взглядом в платье, что висело на дверце шкафа. София усмехнулась и подошла к нему, беря в руки ткань. Платье было без бретелей, из темной, почти черной, ткани, сплошь расшитое камнями и на свету переливалось, слово шкура змеиная.