Мерзость…
— София, я прошу тебя, не сопротивляйся отцу, — прошептала мадам де Бланк. — Ты знаешь, нам всем только хуже будет.
София перевела на мать ледяной взгляд. «Не сопротивляться отцу» — то, что ей твердили с самого детства. Господин де Бланк был настоящим деспотом и тираном, он не гнушался поднимать руку на Софию и посылать в нее проклятья. Хотя, подобное обращение заслуживали все, кто осмеливался ослушаться его. Будь то домовой эльф, подчиненный или родная дочь.
София неплохо научилась «не сопротивляться отцу», всего лишь не попадаясь ему на глаза. Она быстро поняла, что если она не будет из себя ничего представлять, от нее не будут ничего ждать. И правда, вскоре отец перестал ее замечать. Но не уставал повторять на семейных ужинах, какая она «пропащая» и «безнадежная», попутно обвиняя в этом ее мать. Софию это всегда забавляло, ее мать и правда не интересовалась ничем, кроме нарядов, светских приемов и кто на ком женился в высших кругах. И как бы ее мать не любила выместить недовольство на ней или на домовиках, ее отцу она никогда не перечила. Перед своим мужем мадам де Бланк всегда была кроткой и покладистой, безупречной супругой. София смотрела на это с презрением. Мама никогда за нее не заступалась, никогда не защищала от нападок отца в детстве, позволяя измываться над ней. И София порой даже не знала, кто хуже: отец, который может послать в нее проклятье, или мать, которая равнодушно на это смотрит.
— За что ты меня ненавидишь? — спросила София бесцветным голосом.
Мадам де Бланк, совершенно не по аристократически, раскрыла рот от возмущения.
— Что, прости? — ахнула она.
— За что ты меня ненавидишь? — повторила свой вопрос София, значительно повысив голос. Она уже даже не утруждала себя вежливым обращением, перейдя на «ты», и не скрывая своего отвращения. Ей вдруг захотелось хотя бы мать на эмоции вывести, обвинив ее во всех грехах. — Ты ведь всю жизнь меня ненавидишь! Тебя саму силой выдали замуж за папу! А теперь ты хочешь также поступить со мной?! Хочешь, чтобы я, как и ты, ненавидела своего мужа?! Ненавидела своих детей и ненавидела свою жизнь?!
София с ненавистью во взгляде наблюдала, как мадам де Бланк не спеша снимает свои белые, шелковые перчатки.
— Благодаря тебе, я и так уже пол своей жизни ненавидела! — прокричала София, подходя к матери. — Только и думаешь, как бы мою жизнь еще испор…
Договорить она не успела. Мадам де Бланк коротко размахнулась и звонко ударила ее по лицу. София схватилась рукой за обжигающий след на лице, во все глаза глядя на мать, приоткрыв рот.
— Какого?!..
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — произнесла она, сверкнув на нее глазами, точь-в-точь, как София, в моменты своих вспышек гнева. — Ты маленькая, неблагодарная девчонка. Я ненавидела твоего отца, но никогда, никогда не ненавидела тебя. Вы с Луи — все, что у меня есть.
София нервно рассмеялась, ни в слово не веря.
— Думаешь, кто позволял тебе вести себя как заблагорассудится? Кто покрывал все твои бесконечные проступки, умоляя твоего отца не вышвыривать тебя на улицу? Кто исполнял все твои прихоти по щелчку пальцев?
София еще никогда не видела мать в таком состоянии. Красивое лицо перекосила гримаса злости и отчаяния, даже волосы, казалось, наэлектризовались. Губы дрожат и в глазах такой знакомый гнев.
— София хочет поехать в Шармбатон, а не оставаться на домашнем обучении? Пожалуйста, — продолжала мадам де Бланк. — София хочет дружить с грязнокровым мальчишкой? Пусть, чем бы дитя не тешилось. София хочет играть на магловском инструменте? Купите для нее самый лучший. София опять сбежала из дома? Проследите, чтобы она была в безопасности.
Мадам де Бланк сделала короткую передышку, нервно поджав губы, словно не давая вырваться грубым словам.
— Говоришь, я тебя ненавидела всю жизнь? Ты всю жизнь проверяла на прочность наши нервы с отцом, испытывала, как далеко можешь зайти. Ты даже представить не можешь, сколько раз мне приходилось унижаться, чтобы отец не отказался от тебя, и что мне ради этого приходилось делать.
У нее дернулась рука, будто она вновь хочет ударить Софию.
— Рассказать тебе, что мне стоило уговаривать твоего отца разрешить тебе погулять на каникулах в магловских кварталах? Или, может быть, ты хочешь знать, за кого отец хотел тебя выдать, когда тебе было двенадцать? Или когда тебе было пятнадцать? Если бы ты только знала, от каких неудачных браков я тебя спасла, ты бы сейчас вприпрыжку бежала к Блэкам.
— То есть, по-твоему, этот брак будет удачный?! — выпалила София, зацепившись за последнюю фразу, сделав вид, что предыдущей речи и не слышала.
Ей много чего хотелось ответить матери. И то, что она никогда не чувствовала той заботы, о которой она тут говорила. Что она никогда не чувствовала даже немного любви. Что она всю жизнь была предоставлена сама себе, и откуда ей было знать, что кто-то где-то там переживает за нее. Но сейчас все жертвы матери мало ее волновали. Она даже сомневалась, правда ли все это. Ведь единственный, кто о ней хоть немного заботился, всегда был Луи.
Мадам де Бланк приложила ладонь к лицу, прикрыв глаза, и устало вздохнула.
— Пора взрослеть, София, — произнесла она, отнимая руку от лица и глядя на дочь привычным холодным взглядом. — Помолвка неизбежна, как бы ты не сопротивлялась. Ты сделаешь это либо по-хорошему, либо по-плохому. И если не хочешь испытывать на себе гнев отца, лучше согласиться.
— Я сделаю так, что вы все пожалеете об этом, — шепотом произнесла София, не сводя взгляда с матери. — Пожалеете вы. Пожалеет Регулус. Пожалеют Блэки.
Ее мозг уже вовсю рисовал ей картины самой жестокой расправы со всеми. Чтобы не случилось сейчас, даже если ее заставят подписать договор, она знала, она никогда не смирится с этим и будет бороться каждую секунду. Она найдет способ расторгнуть договор и найдет способ всем отомстить.
— Очень хорошо, а теперь, надевай платье.
София и с места не сдвинулась. Мадам де Бланк достала палочку и одним движением содрала с нее джинсы с футболкой.
— Не заставляй применять силу, София, — сказала она.
Ругаясь сквозь зубы, София сдернула платье с плечиков и стала надевать на себя. Ограненные кристаллы, что были по краю декольте и спины, неприятно царапали кожу. Само платье было ужасно узким. И лишь скрытый разрез вдоль ноги давал хоть небольшую возможность свободно двигаться.
— Что это? — спросила мадам де Бланк, расширенными глазами глядя на засосы на шее и ключах своей дочери.
София растянула губы в ядовитой усмешке.
— Засосы, мама, — с явным удовольствием на лице, сказала она. — Мой парень оставил.
София повернулась к ней лицом, видя, как с ее губ так и просится сорваться какая-нибудь грубость, назвав ее «дешевкой» или еще как хуже, но мадам де Бланк умела держать себя в руках.
— Кстати, — сказала София, — знаешь, как зовут моего парня? Сириус Блэк, — медленно проговорила она и, видя замешательство на лице матери, добавила: — Да, тоже Блэк. Между прочим, старший брат Регулуса.
Мадам де Бланк ничего не отвечала, кажется, пытаясь осознать сказанное, а София усмехнулась:
— Представляю, что будет с Сириусом, когда он узнает об этой помолвке. Он вас всех на гриффиндорский флаг порвет.
София только сейчас сообразила, что она не одна, что Сириус не допустит никакой свадьбы. Даже если ее заставят подписать договор, он найдет способ его расторгнуть.
Хотя она все еще не теряла надежду избежать и этого. Отсутствие лишних эмоций и мыслей сыграло, в целом, не такую плохую роль. Будь она под эмоциями, она давно бы наделала глупостей, и отец вылил в нее «Империус». А холодная голова без конца работала, пытаясь найти хоть какую-нибудь лазейку. Она знала, из дома ей не сбежать. Но такой шанс может представиться в доме Блэков, а значит до этого момента ей надо вести себя спокойно и не вызывать лишних подозрений.
— Я не знала, что у Регулуса есть брат, — тихо сказала мама. София вновь посмотрела на мать. Она, к удивлению Софии, выглядела растерянной. Она снова подняла свою палочку и, что-то прошептав, стала убирать засосы с шеи Софии.
