— Как думаешь, — спросил он, в очередной раз кинув мячик, — Блэк придет извиняться?

Нет, нет, уходи из моей головы, Блэк, уходи…

…только не сейчас, не когда со мной Джо, уходи…

София начала понимать, что все это нереально, что все это ее подсознание и больное воображение. А может, и у Выручай-комнаты есть такая особенность — вызывать дух умершего. В любом случае, ей хотелось хотя бы немного побыть с Джори, но даже тут Блэк не мог оставить ее в покое.

— Слышать о нем не хочу! — выпалила София.

— Хочешь-хочешь, — сказал он, подмигнув ей.

— Ты же слышал, что он сказал! — с надрывом произнесла она. — О том, что я бездарная… вот это все!

— София, — Джори устало поморщился, — это же Блэк, у него не язык, а помело. Уверен, он так не считает…

— Даже не вздумай его выгораживать!

— И не собирался, — улыбнулся он. — Но ты ведь видела его реакцию, как он перетрухал, когда тебя увидел, а? — Джори коротко рассмеялся, посмотрев на нее взглядом, полным задора. — Согласись, это было забавно.

— Нет, не было, — бесцветным голосом сказала она.

— А я бы еще раз на это взглянул, — искренне сказал он и задумчиво посмотрел на нее. — Ты вообще сама на себя не похожа в последнее время. Ходишь вечно с этой беспросветной тоской на лице, вместо того, чтобы подойти к Блэку, вытрясти из него всю душу и поддать ему под гриффиндорский зад за все страдания.

— Ты не представляешь, как бы мне этого хотелось…

— Ну, еще не поздно…

— Поздно! — перебила она. — Уже слишком поздно! Пусть катится ко всем чертям!

— Это он еще успеет, — уверенно сказал Джори, — подумай лучше, что скажешь ему, когда увидишь…

— Я к нему и на милю не подойду!

— Ему будет очень не удобно перед тобой извиняться с такого расстояния.

— Никогда его не прощу! Никогда! — выдавила она, стараясь сдержать слезы.

— Напрасно, София, — сказал Джори, — ведь он, как никто другой, сможет сделать тебя счастливой. Даже мне это было не под силу, — добавил он, грустно улыбнувшись.

София чувствовала, как слезы беззвучно бегут по щекам. Она знала, что это говорит не Джори, знала, что это говорит ее подсознание. Но видеть, как эти слова произносит Джори, было невыносимо больно. Он словно знал, что ей с Блэком лучше, чем с ним, а у нее сердце сжималось от несправедливости и нежелания это признавать.

— Мне так не хватает тебя, Джо, — после долгого молчания произнесла София с нескрываемой тоской в голосе.

— Я знаю, София, но это пройдет, — он приподнял ладонь, выставив указательный палец, и остановился в дюйме от кончика ее носа. — Обязательно пройдет.

Он опустил руку, так и не задев ее, и с явной печалью посмотрел ей в глаза.

— Пора уже отпустить меня…

— Нет, никогда, — тихо ответила она, не спуская с него глаз.

— Отпусти, София, — слабо улыбнулся Джори, — и пообещай, что больше никогда сюда не придешь.

Она лишь помотала головой в ответ. Будь ее воля, она бы до конца дней осталась в этой комнате. Осталась с царившими тут воспоминаниями и с Джори.

— Ты ведь знаешь, что это необходимо, — сказал он. — К тому же, тебя там, наверное, Блэк уже обыскался, — улыбнулся Джори, — или его брательник…

София грустно усмехнулась.

— Я не прощаюсь, Пончик… ведь мы еще увидимся.

— Нет, Джо, не уходи! Нет!

Она видела, как его контур размывается, и, подавшись к нему навстречу, крепко сжала в объятиях, ощущая лишь пустоту и чувствуя, как он исчезает.

— Нет! — София резко села на кровати, тяжело дыша и вглядываясь в темноту. Она все еще была на узкой кровати, и все еще сжимала в руках подушку.

Джо…

…это сон…всего лишь сон.

На нее тут же мертвым грузом обрушилась реальность, напоминая, что Джори она никогда больше не увидит. Напоминая, что Блэку она не нужна.

Она рухнула обратно на кровать, ощущая, как вся боль от слов Блэка наваливается на нее с новой силой. Каждое его слово вновь и вновь звучало в голове, тонкими иглами вонзаясь в сердце, причиняя нестерпимую боль.

Никогда не прощу…

Она раз за разом прокручивала в голове его слова, чувствуя, как к невыносимой боли в груди примешивается ненависть, разжигая все внутри нее. И она знала, если она только увидит Блэка, она не просто поддаст ему под гриффиндорский зад, но и вонзит палочку ему в сердце, заставив страдать его не меньше.

Она поднялась с кровати, взглянув на настенные часы, которые показывали ровно полночь. София не понимала, как она могла проспать почти шесть часов, и при этом чувствовать себя так, словно пару кругов вокруг замка навернула.

Она пошла на выход, напоследок оглянувшись на комнату и с тоской замечая, что мысли о Джори уже совсем не помогают ей справляться с душераздирающей болью, которую причиняет Блэк.

София вышла в коридор, тут же замерев.

В коридоре на восьмом этаже всегда темно. Лишь из отдаленного окна падал свет на стальные доспехи, да пара факелов горела вдалеке.

Но пронзительный взгляд серых глаз, направленных на нее, был отчетливо виден.

— Что ты тут делаешь?..

========== 70. Душа моя ==========

Сириус Блэк

Сириус стоял, как громом пораженный. Он не рассчитывал, что его услышит Бланк. Он этого не хотел. Вся эта речь для нее не предназначалась. Все эти слова были не более чем жалкой попыткой убедить себя, что ему на нее плевать. Сколько раз он их повторял, а убедить себя так ни разу и не удалось.

Он пришел в себя, когда Бланк уходила с голгофы.

— На что уставились? — говорил Северус собравшейся публике. — Концерт окончен. Можете расходиться.

— Бродяга? — Джеймс тряс его за плечо, пытаясь привлечь его внимание. — Ты как?

Сириус взглянул на друга. Джеймс был вне себя от волнения, он весь покраснел и без конца взъерошивал свой хаос на голове.

Он перевел взгляд на Северуса, тот хмурился больше обычного, поджимая губы и недовольно глядя на него в ответ.

Сириус посмотрел на Ремуса, стоящего напротив него. Вот кто был в настоящей ярости. Весь бледный, отчего тонкие шрамы на лице выделяются сильнее обычно. Глаза горят, и между бровей пролегла складка. Тяжело дыша, он не отрывал от Сириуса гневного взгляда.

— Сириус! — опять позвал Джеймс.

— Да нормально все, — произнес он, отмахнувшись от Джеймса. Сириус достал еще одну сигарету и закурил.

— Нормально?! — необычайно тонким голосом, произнес Ремус.

— Никто не просил ее подслушивать, Ремус! — воскликнул Сириус.

— А кто просил тебя так говорить о ней? — Ремус тоже повысил голос. — Неужели ты и правда так считаешь, Сириус? Действительно считаешь ее…такой?! Действительно ненавидишь так, как говоришь?

— Почему ты так за нее переживаешь? — вспылил Сириус.

— Я не за нее переживаю, Сириус, сколько раз повторять…

Сириус на это лишь усмехнулся и крепко затянулся, вдыхая в себя едкий дым, разъедающий легкие. Делая одну длинную затяжку, за другой, пытаясь заполнить пустоту внутри.

— Почему ты ее каждый раз отталкиваешь, Сириус? — Ремус говорил уже спокойным голосом, взяв себя в руки. Свой гневный взгляд, он сменил на разочарованный, с жалостью глядя на Сириуса.

— Никто никого не отталкивает. Мы просто… она мне больше не интересна.

— Тогда почему ты следишь за ней по Карте? — спросил Ремус. — Почему у тебя вся кровать в ее лентах обвешана? Почему в подземельях каждый вечер пропадаешь?

Ремус говорил дрожащим от волнения голосом и не отрывал взгляда от Сириуса.

— Господи, да почему ты с другими не встречаешься, если вы уже расстались как три недели? — спросил он, так и не дождавшись ответа. — Почему так переживаешь о ее отношениях с Регулусом? Это совсем не похоже на то, что она тебе не интересна.

Сириусу нечего было ответить на все это, он лишь стоял с угрюмым выражением лица и смотрел куда-то мимо Ремуса, не желая сталкиваться с его разочарованным взглядом.