========== 64. Трое друзей Джеймса Поттера I ==========

Лили Эванс

— Лилс, твой любимый пирог с патокой, — Алиса посмотрела на нее своими большими глазами и потянулась за тарелкой с пирогом. — Будешь?

Лили взглянула на свой любимый десерт. Пирог с патокой, блюдо, которое домовики довольно редко готовили, за последнюю неделю появлялся на их столе каждый день. Лили была уверена, что без вмешательства Джеймса тут не обошлось.

Она бросила быстрый взгляд в сторону Мародеров, сразу встретившись взглядом с Джеймсом. Ее словно током прошибло, встретив любимые карие глаза. Она сразу опустила глаза и отвернулась.

Лили с трудом переживала их расставание. Прошло уже почти две недели, но она все никак не могла привыкнуть к отсутствию Джеймса в ее жизни. За те три месяца, что они встречались, он стал неотъемлемой ее частью. Она уже не могла и дня представить, без его ласкового, влюбленного взгляда, без его широкой улыбки, без его нескончаемых шуток, без его нежных и крепких объятий. И сейчас, лишившись всего этого в один момент, Лили чувствовала себя глубоко несчастной. Чтобы хоть как-то отвлечься, она нагружала себя работой. Брала дополнительные часы у мадам Помфри, соглашалась заменить других старост на дежурствах, помогала профессору Слизнорту на кружках по зельеварению для младшекурсников, с особым рвением принималась за домашнюю работу, делая ее в двойном объеме.

Все это неплохо помогало, но лишь на время. Стоило остаться одной и в тишине, все мысли тут же возвращались к Джеймсу и его предательству. Как только наступала ночь, на нее каждый раз с новой силой обрушивалась пронзительная боль, что причинил ей Джеймс своим поступком. Она постоянно прокручивала в голове картинки с ним и той девушкой, не понимая, как он мог так поступить. Она не могла с этим смириться, не могла простить его и не могла понять. Лили искала ему оправдание и не находила, не в силах смириться с его изменой.

Иногда она думала, что, возможно, сама виновата в этом. Возможно, ей не следовало кричать на Джеймса, когда он устроил сцену ревности в Большом зале. Возможно, ей следовало все спокойно ему объяснить. Возможно, ей не следовало его изводить столько времени, лишая близости, возможно, ей следовало переступить через себя и свой страх. Возможно, ей надо было более активно проявлять свою любовь к нему. Тысяча «возможно» и никакой уверенности. По итогу, она все равно оставалась при мнении, что он не имел никакого права так поступать. Не имел никакого права разбивать ей сердце, когда она ему так верила.

Лили понимала, что она не сможет его простить, но бездействие Джеймса в первую неделю после их расставания повергало ее в замешательство. Она думала, он хотя бы сделает попытку загладить свою вину. Лили видела, что он тоже очень страдает. И порой она не знала, от чего сильнее болит сердце, от его предательства или от его несчастного вида.

Во время матча, что Лили провела в Больничном Крыле, она ни на миг не находила покоя. И хоть головой она была рядом с мадам Помфри, помогая лечить детей, душой она находилась на стадионе. Рядом с Джеймсом.

Лили никогда не была поклонником квиддича, но матчи, в которых участвовал Джеймс, всегда посещала. Не столько из интереса, сколько из-за страха за него. Учитывая его любовь к трюкам, к опасности и к всеобщему вниманию, она боялась, что однажды все это плохо закончится.

Лили с замиранием сердца слушала голос Алисы, который слабо доносился со стадиона до Больничного Крыла. Ей еще никогда так не хотелось, чтобы Джеймс поскорее поймал снитч и игра закончилась.

У нее сердце перестало биться, когда она услышала, что в Джеймса попали бладжером, а снитч поймала ловец Когтеврана. Лили с ужасом представляла, какую травму мог получить Джеймс, что даже умудрился упустить снитч. Она боялась, что он доживает последние минуты. Лили все бросила и побежала на стадион, ничего не объяснив мадам Помфри. Но на стадионе Джеймса не оказалось, а от проходящих мимо студентов услышала, что он улетел с поля сразу после игры. Лили поспешила вернуться в Больничное Крыло, по дороге ругая себя за глупость. Ведь она знала, что на школьной игре не может случиться ничего страшного. Что Джеймс, как бы ни любил выпендриваться, профессионал и не способен погибнуть под бладжером.

Она увидела его, когда он вернулся в гостиную после игры, живой и вполне довольный. Видела, как он веселится в окружении команды и друзей. Лили, не в силах на это смотреть, сразу ушла в свою комнату.

Всю неделю, что Джеймс бездействовал, она старательно отгоняла от себя мысль, что он ее разлюбил. И сейчас, глядя на его улыбку, на то, с каким воодушевлением он говорит об игре, Лили вдруг осознала, что все кончено. Навсегда.

От этой мысли сердце сжималось, и глаза наполнялись слезами. Лили было плохо и горько от того, что Джеймс даже не пытается извиниться, от того, что она его по-прежнему любит, от того, что его предательство разбивает ей сердце раз за разом, стоит его увидеть. От того, что она запуталась и не знает, что делать.

Она провела очередную бессонную ночь, уснув лишь под утро. А все воскресенье помогала старостам Слизерина избавляться от потопа в подземельях. Прорвались водопроводные трубы, частично затопив нижний уровень. Во всех остальных подземельях вода стояла по щиколотку, в том числе и в гостиной Слизерина. Лили знала чьих рук это дело и от того злилась на Джеймса вдвойне сильнее. Ведь он знал, что ей придется убирать последствия их ночных развлечений, и все равно устроил потоп. Но даже это расстраивало ее не так сильно, как то, что он вернулся к своей прежней жизни, проводя время в шумных компаниях, устраивая ночные вылазки и неприятности для слизеринцев, полностью забыв про нее.

Лили так вымоталась за неделю, измучавшись переживаниями и бессонницами, что уснула, едва голова коснулась подушки. Она твердо решила, раз Джеймс даже не пытается извиниться, раз он решил жить, как и раньше, то и она будет. По крайней мере, постарается.

Но когда Лили разлепила утром глаза, первым делом увидела на тумбочке букет пионов бордового оттенка. Лили резко откинула одеяло и села, взяв в руки букет. Сердце мгновенно сбилось с ритма. Записки к букету никакой не было, но Лили знала, что это от Джеймса. Точно такие же цветы он ей принес, когда они были летом в доме Поттеров. Лили физически ощущала, как в груди вновь зарождается надежда.

Она терялась в догадках, как он смог достать эти цветы в такое время года. И как он смог пронести их ей в спальню.

Весь день Джеймс делал вид, что он не причем. Он не подходил к ней с разговорами и даже старался не смотреть в ее сторону.

Лили не знала, как реагировать на все это. Ее сердце каждый раз замирало, стоило ему появиться в поле видимости. Ее душа каждый раз рвалась к нему на встречу, желая только одного — вновь обнять его и уткнуться носом в шею. Но головой она понимала, предательство прощать никогда нельзя. Ее принципы, ее убеждения всегда говорили ей, что никто не заслуживает второго шанса.

На следующее утро Лили нашла на тумбочке рисунок. Он был выполнен схематически, но на нем легко угадывалась круглая поляна, с пробегающей рядом рекой, старый дуб, шалаш на нем и сидящие внутри две маленькие фигурки.

У нее ком в горле встал, вспоминая летнюю августовскую ночь, когда Джеймс ее впервые поцеловал, сидя на том самом шалаше.

Весь день Лили себе места не находила, терзаясь мучениями. Джеймс по-прежнему делал вид, что ни к чему непричастен.

Утро следующего дня Лили уже ждала с легким нетерпением. И когда она проснулась, а на тумбочке ничего не оказалось, испытала глубокое разочарование. Но первым уроком у нее было окно, и, вернувшись в спальню после завтрака в компании Алисы, обнаружила на тумбочке красивую, хрустальную вазочку, в которой был любимый ею яблочный сорбет. Мороженое в Хогвартсе подавали только по праздникам, и то не всегда, поэтому Лили даже не сдержала восхищенного возгласа. Именно это мороженое они с Джеймсом ели в Косом переулке в последние дни летних каникул.