Мысли эти ему не нравились и были противны всему его нутру. И единственное, чего ему сейчас хотелось, это отправиться в замок, найти ее и будь, что будет. В глубине души он понимал, что опять ударился в крайности и что Лили, его милая, добрая Лили, просто не способна на подобную низость. Но факт того, что она ему даже не попыталась что-то объяснить, что она так легко бросила его, вызывали в нем ураган невыносимой боли.

И лучшим решением в данный момент было напиться, забыться и повеселиться. Потому что нельзя вечно страдать и унижаться перед ней, всему есть предел.

Джеймс посмотрел на своих друзей, которые сейчас подняли очередной бурный спор по поводу политики Министерства, которое полностью бездействует в надвигающейся войне. Он так был счастлив быть в их окружении. Находясь уже в сильно подпитом состоянии, у него даже слезы на глаза навернулись, от мысли, что все они пришли по первому его зову. Что никто из них не придумал никакой отговорки, что все они отложили свои дела и пришли, как только узнали, что он в беде. Он подумал, что уж кто-кто, а эти люди никогда не предадут, в отличии от подлых девчонок.

— Я вас так люблю, — сказал он им.

Все тут же повернулись в его сторону, а ему стало немного неловко за влажность в своих глазах.

— Ой, Сохатый, ну ты чего, — притворно запричитал Сириус, расплываясь в улыбке.

— Мы тоже тебя любим, Джеймс, — улыбнулся Ремус, а Северус согласно кивнул:

— Только давай без слез.

Сириус не удержался и рассмеялся, тут же оборачиваясь псом, запрыгивая к Джеймсу на диван и облизывая его лицо, под его возмущенные крики. Как всегда думали Мародеры, для Сириуса это единственный не постыдный способ открыто проявить свою любовь.

Дальше вечер пошел немного веселее. Они старательно избегали темы девчонок, отношений и всего, что могло этого хоть как-то касаться. Джеймс заметно развеселел и хотел предложить погулять, но не успел и рта раскрыть.

— Нам пора возвращаться в замок, — сказал Ремус, поднимаясь с дивана.

— Прекрати, Рем, — поморщился Сириус, который уже тоже был навеселе, — раз в месяц решили развлечься, а ты все «пора в замок, пора в замок».

— Ремус совершенно прав, — поддержал того Северус, — к тому же, Джеймсу определенно уже хватит пить.

— Кто это сказал? — усмехнулся Джеймс, — Джеймс только во вкус вошел.

— Когда Сохатый говорит о себе в третьем лице, это верный признак того, что ему пора спать, — мрачно заметил Северус, под громкий смех Сириуса, который решил, что это шутка.

Северус с Ремусом переглянулись, понимая, что отправить этих двоих сейчас в замок задачка не из простых.

— Джеймс, ты помнишь, что тебе утром надо встретиться с Лили? — спросил Ремус.

Джеймс скорчил недовольное лицо.

— Я буду готов принять ее к обеду, — сказал он, — с извинениями. Так ей и передайте.

— А еще у нас первым уроком Трансфигурация, — сказал Северус.

— О, вот Минни расстраивать совсем не хочется! — заплетающимся языком произнес Джеймс, криво усмехаясь. — Замечательная, все-таки, женщина… Будь она моложе лет на двадцать, у Эванс бы и шанса не было.

Сириус опять громко рассмеялся, которого тут же подхватил и Джеймс, смех которого больше походил на истерику.

— Вот Минни, наверное, не ломалась бы столько месяцев, — сказал Джеймс, отдышавшись.

— Ты отвратителен, Джеймс, — произнес Северус, скривив губы, — неужели ты себе это представляешь?

Джеймс этот вопрос проигнорировал.

— А еще Минни в квиддич играла! — воскликнул он, — вы знали? На позиции охотника. И была лучшей в этом.

— Правда? — удивился Сириус, — она, наверное, в молодости была очень горячей.

— И как это вообще связано? — проворчал Северус.

— Поэтому, Джеймс, давай ты не будешь расстраивать Минни и явишься завтра на урок вовремя и трезвый, — сказал Ремус.

Джеймс тяжело вздохнул, думая, что Ремус прав, опаздывать и приходить пьяным нельзя.

— Ты прав, Рем, — сказал Джеймс, поднимая на него глаза и начиная улыбаться, — на Трансфигурацию мы завтра не пойдем.

Сириус его с удовольствием поддержал, а Ремус только недовольно головой покачал. Джеймс поднялся с дивана и повернулся к Сириусу.

— У меня появилась идея, — сказал он Сириусу, — пойдемте в «Три метлы»!

Сириус тут же подорвался с радостным криком.

— Вы с ума сошли, — разочарованно протянул Ремус.

— Вы не можете туда пойти, — строго сказал Северус, — вас могут увидеть преподаватели.

— Да не в первый раз! — Джеймс махнул рукой и уже начал надевать свою куртку, в предвкушении повеселиться. — Кто не рискует, тот не пьет, — Джеймс громко икнул, — шампанского. А мы же гриффиндорцы! Риск — это наше все!

— Годрик сейчас в гробу перевернулся, — сказал Северус, с недовольством глядя на друга.

— Сириус, ты же понимаешь, что это плохая идея? — обратился к нему Ремус.

— Почему плохая? — изумился Сириус, — идея прекрасная. Сохатому не помешает отвлечься.

— Сохатому не помешает, — кивнул Джеймс, с трудом застегивая замок.

— Мы не можем пойти с вами, — сказал Северус, глядя то на Джеймса, то на Сириуса, — как-то не хочется вылететь из школы на последнем курсе.

— Все нормально, — Сириус похлопал того по плечу и кивнул на Джеймса, — я за ним прослежу.

— А за тобой-то кто проследит? — спросил у него Ремус.

— Эй, эй, — оскорбился Сириус, — я абсолютно трезв и способен присмотреть за Джеймсом.

Джеймс чуть не растаял от заботы и поддержки друга. Он навалился на его плечо, расплываясь в улыбке и невнятно произнес:

— Да, Бродяга, как стекло.

— Ну, по сравнению с тобой, конечно, — хмыкнул Северус.

— Мам, пап, слушайте, все нормально, — уверенно сказал Сириус, сдерживая смех и глядя на Северуса и Ремуса, — мы погуляем еще немного и вернемся в замок. В самом деле, не в первый раз.

Те на него с сомнением смотрели, пока Джеймс все еще мучался с замком на курке.

— К тому же, еще только недавно был отбой, — продолжил Сириус, — есть шанс встретить Эванс в гостиной. А ей нельзя такого Джеймса видеть, — он повернулся на друга и, заметив его мучения, достал палочку, произнося заклинание, от чего молния тут же застегнулась, а Джеймс растекся в улыбке.

— Ладно, — сказал Ремус, — только, пожалуйста, Сириус, не наделайте глупостей.

— Да никогда! — возмутился он.

Ремус бросил еще один беспокойный взгляд на Джеймса и Сириуса и, вместе с Северусом, скрылся в проходе.

— Ну, что, Сохатый, готов повеселиться? — спросил Сириус, накидывая на себя куртку.

— Сохатый готов, — ответил он.

Они вышли на улицу и направились в сторону Хогсмида. На улице уже была непроглядная тьма, а на черном небе горели сотни тысяч звезд.

— Только посмотри, как красиво, — тихо сказал Джеймс, останавливаясь и глядя в небо.

— Давай мы не будем смотреть на звезды, — усмехнулся Сириус, — ничего голубее придумать невозможно.

Джеймс посмеялся и шатающейся походкой пошел за другом.

Они направились в «Три метлы», предварительно проверив, чтобы там не было преподавателей.

В пабе уже было значительно меньше народу, чем днем, но все равно людно и шумно. Из студентов были только он с Сириусом и еще несколько пуффендуек с седьмого и шестого курсов, которые непонятно каким образом оказались в пабе в такой час. Они сразу все сели за один большой стол, позднее к которому еще присоединились несколько местных жителей.

Для Джеймса это было то, что нужно. Веселая компания, громкая музыка и медовуха, которую разливал им Сириус из-под полы.

После закрытия «Трех метел» загул плавно перетек в «Кабанью голову», все в том же составе.

Джеймс уже полностью потерял счет времени, счет выпитым стаканам огневиски и ощущение реальности. Вокруг все кружилось яркими фейерверками, в голове звучал громкий смех людей, голос Сириуса и джазовые мелодии, которые заполняли бар. Джеймс смотрел на окружающие его счастливые лица и все они сливались в одно большое. Он уже с трудом отдавал отчет своим действиям и с ужасом осознавал, что он, кажется, даже что-то пел и танцевал.