Радуясь удачному стечению обстоятельств, Смирнов решил долго в Озерном не задерживаться, благоразумно предполагая, что может запить и остаться без денег. Да и тянуло его обратно, к Лене. Почувствовав её близость, он уже ощущал постоянное желание быть с ней рядом, снова и снова. Конечно, он любил её. Как-то так получалось, что женщины немного избегали его, как бы это помягче сказать. То ли из-за его неряшливости, то ли из-за его постоянного пьянства. Он это знал и понимал, что только чрезвычайные обстоятельства заставили Лену Нечаеву приехать и поселиться у него. Но какие? Он бы никогда не поверил, что она его искала или, тем более, любила. Но он-то любил её. И хотел, конечно, чтобы она навсегда осталась с ним, он всегда мечтал об этом. И тут такой случай.
Лена очень правдоподобно рассказала ему, как она застрелила капитана. Такое трудно придумать совсем неопытной девчонке, это же почти готовый сценарий. В её рассказе он ощущал неподдельный страх, её страх. Те дни, что она жила у него, она безвылазно провела в четырёх стенах, изредка наведываясь в ближайший магазин. Кого же она тогда боится?
Без особого труда Лёша Смирнов остановился на постой у знакомой старушки. Остаток дня он скоротал за нехитрым ужином с болтливой бабкой и, даже не приложив никаких усилий, узнал обо всех новостях городка за последний год. И опять ничего про убийство капитана. И тут до него окончательно дошло, что никакого убийства просто не было. Капитан есть, Нечаева есть, а убийства нет! Нет! Он осторожно навёл бабку на Нечаевых.
– А, это какая? Учительница, что ли? Так она ведь замуж выходит за этого, как его, милиционера. Он жену схоронил весной, а с этой он давно живёт, три года почти. Важный такой он стал, говорят, теперь его в другой город переводят, начальником. А дочку ты её помнишь? Ленку? Так та, стрекоза, уже почти месяц как сбежала из дома, с каким-то приезжим, то ли с Ростова, то ли с Краснодара, вообщем, на юга потянулась. Мать уехала на пару дней, дом на неё оставила, так та и сбежала, да все деньги и ценные вещи с собой утащила, воровка. Вот…
– Ищут?
– Кого? Ленку, что ли? Да кому она нужна,– махнула старуха рукой, – непутёвая она, вся в отца, тот тоже баламут был хороший. Кто её искать будет? Мать, небось рада, что та сбежала, непутёвая, – подытожила уже немного пьяная бабка, совсем запутав Смирнова.
– А вы видели её, ну с этим вот, дружком?
– Нет, милиционер видел, как дружок её вечером к ней приехал, чернявый такой, видный парень. Так они всю ночь гуляли, весь дом перевернули вверх тормашками, деньги искали и нашли. Дверь выломали почему-то, вещи собрали и на вокзал, их и там видели.
Услышанное произвело на Лёшу приятное впечатление и немного успокоило его. Расслабившись, он ещё немного выпил и уже засыпая, подумал о том, что ему необходимо встретиться с матерью Лены как можно быстрее. Может быть, постараться объясниться с ней, рассказать ей всю правду. Он уже представлял себе, как вернётся к Лене с хорошими новостями и даже закрыл глаза в приятном возбуждении.
Со старшей Нечаевой он знаком не был, но знал, и где они жили, и где она работала. Когда утром ему никто не ответил на стук в дверь дома, то он, не задумываясь, побрёл в сторону ветеринарного техникума. Занятия там ещё не начались, но учителя уже готовились к предстоящим урокам. Мать Лены он узнал сразу, они были немного похожи. И попросив вежливо разрешения поговорить с ней он, смущаясь, представился. Как оказалось, смущался он не напрасно.
– Смирнов? Алексей Иванович? Как же, как же, я отлично помню эту вашу историю с театром, как вы там нагишом разгуливали.
– Простите, но это было совсем не так…– начал было он оправдываться, но она перебила его
– И не подумаю вас прощать, вы со своим театром все мозги ребёнку закрутили. А я-то думаю, кто там меня спрашивает? Я решила, что вы наш студент. Что вам от меня нужно? – категорически и строго спросила она. – Давайте побыстрее, я занята.
– Я здесь проездом и хотел узнать про Лену, то есть, я хотел просто увидеть её. Я утром рано заходил к вам домой, но мне не открыли. А где она?
– Лена? Она оказалась достойной ученицей вашего драматического кружка, стала настоящей артисткой, чтоб ей пусто было. Перед людьми опозорила, – Нечаева – старшая замолчала, лицо её почти почернело, и она пытливо вгляделась в него, – слушай, Алексей, а может быть, ты знаешь, где она? Или того парня, с кем она уехала? А? По описаниям ты на него не похож…
– Нет, нет, что вы,– очень естественно он чуть не отпрянул в сторону – я- то тут причём? Я же вам сказал, проездом я, по старой дружбе…
– Ну, ну, по дружбе. А может она у тебя, а?
– У меня? – он выложил весь свой артистический запал.
– Сбежала твоя ученица из дома, понял? Весь дом перевернула, воровка и сбежала, деньги все унесла и кое-какие ценные вещи. Один мой друг видел, как к ней парень приезжал, когда я на пару дней по делам отлучилась, зараза. Искать её хотели с милицией, я еле отговорила. Встретишь где свою артистку, передай ей, что видеть её больше не хочу. Никогда! И за то, что деньги украла, и за то, что дом перевернула со своим дружком, двери выломали, сволочи. Меня отец её мучил, всю молодость под откос пустил, теперь вот дочь. Всё! Не хочу больше её видеть! Я для себя пожить хочу, замуж выхожу! Всё, Алексей Иванович, у меня уроки.
Смирнов покачал головой, прощаясь с ней без лишних слов, и отступил на шаг назад. Он даже не забежал к бабке, прямиком из техникума поспешил прочь из Озерного. Он не очень спешил, времени было достаточно, чтобы успеть на двенадцатичасовой, проходящий поезд до Красноярска.
Он снова и снова анализировал про себя рассказ Лены, это даже стало занимать его, сплошная мистика, «…я выхватила пистолет из его куртки, висевшей на крючке в сенях, и стала целиться в середину двери, которую он взламывал. В глазах было темно, а уши чуть не лопались от его брани и крика. И когда уже дверь стала выскакивать из своих петель, я выстрелила, зажмурив глаза. Выстрел и звук рухнувшей двери произошли почти одновременно. Я едва успела отскочить в сторону и забилась в угол. Помню, что сразу вдруг стало невероятно тихо, было слышно как идёт дождь и наверное, почти с минуту я боялась открыть глаза. А когда открыла их, то сначала я увидела пустой дверной проём, выломанные дверные косяки и саму рухнувшую дверь. На ней лежал Григорий Евдокимович, голый, в одних огромных трусах. Его большая голова как-то неестественно была повернута в сторону…но, я его не разглядывала, я просто поняла, что убила его. Тогда я бросила пистолет рядом с ним, быстро перешагнула через него и из окна выскочила на улицу…»
Её рассказ был похож на правду, но вот последствия, она ведь просто не могла знать о них. Может быть, она просто промахнулась, а капитан потерял сознание от удара при падении двери. Ведь он упал вместе с ней, к тому же он был зверски пьян, не спал почти всю ночь. А может быть, заряд его пистолета был холостым, так, хлопушка на всякий случай. Он ненадолго потерял сознание, она этим воспользовалась и убежала, будучи абсолютно уверенной в том, что убила его и ей не миновать тюрьмы в любом случае. А труп, тем временем, пришёл в себя и пошёл своей дорогой.
Смирнов довольно улыбнулся, ему понравилось это – труп пришёл в себя. Не забыть записать в блокнот, подумал он, и вдали показалась железнодорожная станция. Ну а потом, когда капитан понял, что она сбежала, то он довершил разгром дома Нечаевых, подобрал свой пистолет и придумал всю эту историю про того чернявого парня, чтобы избежать ненужной огласки. Ведь этого южанина никто, кроме капитана и не видел. Шерлок Холмс тут не нужен. Смирнов очень понравился сам себе.
До прибытия его поезда ещё было время, но он точно знал, как скоротает его. Он похлопал по карману брюк, ощутив приятное шуршание бумаги. Это его вдохновило, но сначала он решил попытаться взять билет в кассе. Попытка – не пытка, весело подумал Смирнов, когда уже стоял перед самим зданием вокзала. Неожиданно сзади раздался резкий визг тормозов. Лёша остановился и медленно обернулся. Но, уже поворачиваясь, он чувствовал, что это по его душу. Так и есть. Перед ним, как вкопанный, резко остановился синий милицейский «УАЗ» ик, окутав окрестность столбом пыли. Передняя дверь распахнулась, почти всё пространство в машине занимал капитан с крупной бычьеобразной головой. Первое, что ощутил Лёша, так это неподдельное сочувствие Лене и, несмотря на грозный облик капитана, не удержался от улыбки.
