– Вам на второй этаж, товарищ Бобров. Общий отдел. Кабинет номер 8.
Сева поднялся наверх, в сумрачном коридоре было тихо и прохладно. Он остановился у двери с цифрой 8, одёрнул на себе пиджак, поправил волосы и постучал.
– Войдите, – раздался женский голос.
Он вошёл и увидел стоящую к нему спиной в глубине комнаты женскую фигуру, разбиравшую корреспонденцию в маленьких почтовых ячейках. Она обернулась, и Бобров от удивления чуть не отступил назад. Перед ним стояла Наталья Прокофьева.
Телефонный звонок трезвонил достаточно долго. Бобров не спал, но брать трубку ему не хотелось. После выпитого голова отяжелела, под аккомпанемент телефонной трели он выпил ещё рюмку водки, запил её минеральной, бросил в рот кусочек лимона. Потом всё же взял трубку.
– Не разбудил? – Бобров, конечно, сразу узнал голос Северцева.
– Нет. Я ещё не ложился. Или ложился и проснулся, не помню. Слушаю вас.
– Это Северцев.
– Я понял, Сергей Владимирович, что это вы. Навряд ли, мне ещё кто-нибудь позвонит в этой дыре.
– М – да, – вежливо проглотил Северцев насчёт дыры и добавил,– я сожалею, что так поздно или так рано, не знаю. Нам, вероятно, необходимо встретиться и поговорить.
– Да. Может быть, – согласился Бобров. – Встретиться и поговорить. Конечно.
– Когда и где? – спросил Северцев. – Чтобы вам было удобно. Есть идеи?
– Мне всё равно, это ваша территория и ваша идея, вы и предлагайте.
– Хорошо, тогда поужинаем вместе, сегодня вечером. После шести часов я буду ждать вас в кафе «Скала», на набережной. Это место легко найти. Его все знают. Там такой комплекс незатейливый, кафе, парочка магазинов, лотерея и ещё что-то. Это недалеко от вашей гостиницы.
– Хорошо, я найду. Пусть будет «Скала». До вечера.
Бобров бросил трубку и посмотрел на часы. Было семь часов утра. Он прошёл в ванную, принял горячий душ и согрелся. Вышел, выпил остаток водки прямо из горла бутылки, закусил последним кусочком лимона, поставил будильник на полдень и лёг спать. Уже засыпая, сначала подумал о том, что, кажется, он напрасно приехал. А потом решил, что он много выпил.
Студенческие спортивные игры походили к концу. В финальной встрече по волейболу будущие экономисты встречались с будущими авиаинженерами. На трибунах маленького спортзала шум стоял неимоверный. Совсем немного не хватило Севе Боброву с друзьями до победы. Усталые и разочарованные этим поражением, под улюлюканье недоброжелательных трибун, они молча и торопливо шли в раздевалку. Рядом толпы болельщиков окружили их соперников и возбуждённо поздравляли с победой, хлопая по плечам и подбрасывая вверх.
– Это кто такой? – спросила Наталья Прокофьева у подруги, кивнув головой в сторону Боброва.
– Где? Кто тебя интересует, Наташа? Победители или проигравшие…
Наталья Прокофьева – студентка третьего курса, была членом спортивной комиссии студенческого комитета. По регламенту именно ей полагалось вручать дипломы и подарки победителям.
Наталья знала, что она красива. Ещё в школе, за ней начали толпой увиваться поклонники. Ей рассказывали, что её мать была драматической актрисой, большой популярности ей добиться не дала неожиданная и трагическая смерть. Наташа совсем не знала и не помнила её, мама была родом из Сибири и по рассказам, немногих знавших её, была очень красивой и совсем недолго прожила в Москве. Замуж за Александра Ивановича Прокофьева она вышла в самом начале своей артистической карьеры, но папа почему-то не любил вспоминать о ней. Для Наташи это оставалось самой большой тайной её жизни. Он тогда уже был достаточно известным деятелем в академическом мире и боготворил свою молодую жену. Александр Иванович был старше матери Натальи на двенадцать лет, ему уже было далеко за тридцать, когда родилась Наташа. С Еленой Нечаевой – так звали её мать, он познакомился случайно, во время одной из своих командировок в Новосибирск и привёз её в Москву. Почти через год и родилась Наташа. Рождение дочери положительно сказалось на артистической карьере матери, ведущие режиссёры один за другим стали предлагать ей роли. Она закружилась в лучах опьяняющей славы. Это не могло не сказаться на её отношениях с мужем. Но потом та самая автомобильная катастрофа и Александр Иванович стал вдовцом, так, во всяком случае, ей рассказывали. Но в семье было не принято распространяться на эту тему.
– Где? Кто тебя интересует?
– Вон тот высокий брюнет…
– А-а, это Сева Бобров с экономического факультета. То ли с Рязани, то ли с Казани, вообщем, деревня – матушка. Живёт в общаге, учится хорошо, не пьёт, не курит, по танцплощадкам не бегает. Как видишь сама, спортсмен. А что, симпатичный паренёк. Знаешь, Наташка, а у тебя глаз намётанный, надо же, я его сто лет знаю, а ты сразу разглядела. Приятный парень.
– Ты даёшь, подруга, откуда ты его можешь сто лет знать? Ты что, тоже казанская?
– Дружок его мне про него всё рассказал, Игорь Разумовский. Он уже месяц всё ко мне клеится. А он с твоим Бобровым в одной комнате живёт.
– Да-а-а?! С моим Бобровым?!– засмеялась Наталья. – С каких пор он стал моим?
– Понравился тебе? А что, положительный герой, честное слово. Тогда могу сообщить тебе ещё кое – что. У него есть девушка. Она с педагогического факультета иняза, англичанка, зовут Машей. И не просто девушка, а будущая жена, знаешь, этакая Татьяна Ларина, коса, краса и так далее и тому подобное. Одним словом – провинция.
– Брось болтать подруга, меня не интересует эта Ларина. Значит, ты говоришь, что Разумовский ухаживает за тобой? Скоро у меня день рождения. Вот и пригласил их на мой день рождения. Обоих. Только предупреди своего Разумовского, чтобы без этого положительного героя не являлся, понятно?
Наталья Прокофьева была хищницей. За её миловидной, располагающей внешностью скрывалась незаурядная, сильная и непростая натура. Современными технологиями экономики она занималась только для того, чтобы ублажить своего отца. А отца она любила и немного жалела. Она кое-что слышала о своей матери, о её судьбе, несмотря на то, что от неё это тщательно скрывали. Отец не любил вспоминать о ней и Наталья его не расстраивала ненужными расспросами, но не могла не чувствовать, что прошлое оставило в нём большую рану.
Александр Иванович мечтал увидеть свою дочь продолжателем своего дела, мечтал передать ей свой богатый опыт. Большим учёным, в полном смысле этого слова, он так и не стал, хотя и заработал, и как он полагал – справедливо, все или почти все существующие регалии академического мира. Он был признанным лидером – организатором науки, с ним считались, его уважали и ценили его мнение. Александр Иванович Прокофьев – был экспертом многочисленных внешнеэкономических комиссий, председателем ряда перспективных международных проектов, много лет был руководителем ведущих экономических университетов.
Единственную свою дочь он боготворил и дал ей прекрасное образование. Ещё в детстве она начала изучать иностранные языки и уже в школе она свободно могла изъясняться на английском и французском, с уважением относилась к точным наукам. С такой подготовкой и при такой поддержке не стоило большого труда вычислить дальнейший жизненный путь Натальи Прокофьевой. Уже, будучи студенткой, она знала, что пройдёт два – три года, и она начнёт свою трудовую деятельность где-нибудь в Европе, в каком-нибудь торговом представительстве или даже посольстве. Она готовила себя именно к такой роли и в своей подготовке она часто пользовалась советами отца. Одну тему они оба старательно старались обходить – это её личная жизнь. Отец никогда в её дела не вмешивался, предпочитая держать дистанцию, справедливо рассчитывая на её благоразумие. Наталья ценила это и старалась не подводить его. Ей это удавалось, он это ценил. Наталья чувствовала, что познакомившись с Бобровым, она может сильно угодить отцу. Александр Иванович был, в некотором роде, этаким национал – патриотом, приверженцем народности, обрядности, православия. Ему не нравились волосатые или сильно бритые и стильно одетые друзья дочери, которые иногда навещали её. Он не любил богему и даже не старался этого скрыть. То ли дело – Бобров! Высок, красив, умён, без вредных привычек, уважителен к старшим, не испорчен городской суетой и без тусовочных замашек. И самое главное – Бобров был родом из простой, русской, провинциальной и трудовой семьи. А это в глазах Александра Ивановича было достоинством. Ведь Прокофьеву было не безразлично, с кем дружит его дочь. Он понимал, что она девушка на выданье и что рано или поздно ему придется смириться с появлением в семье чужого человека. Такой, как Бобров, подходил идеально, её отцу ничего не будет стоить изменить его жизнь, а взамен получить уважение и благодарность. Так ей казалось, во всяком случае. Тем более, что факультет, на котором учился Сева Бобров, поставлял кадры для служб министерства внешнеэкономических отношений, где слово Прокофьева было весьма и весьма весомым.
