– А что, Майя Григорьевна, это идея, – задумался инспектор, – при наличии доброй воли комиссию можно собрать сегодня. День только начался. Но нужен ещё один гарант.

– Я подойду, инспектор?– неуверенно начал полковник.

– Но полковник, комиссии нужны будут…

– Вот, – полковник вытащил пистолет и положил его на стол, – здесь гарантия, прочитайте.

Инспектор неуверенно взял оружие в руки. На тёмно-коричневой рукоятке золотом было выгравировано «Герою России капитану Воронову И.Л. За храбрость. Президент России».

– С той поры этот капитан стал полковником, этого достаточно или надо ещё что-то?

– Я думаю, что этого достаточно. Я рад, что всё так удачно сложилось, – подвёл итог инспектор, – и я внесу свой вклад, постараюсь сегодня же подготовить все бумаги для комиссии. Мария Александровна, вам придётся поехать со мной. Майя Григорьевна, Валерия Николаевна, разрешите откланяться. Полковник?

– Поехали, Виктор Степанович. Мы сделали своё дело. Я думаю, что девочке надо будет сказать, что папа срочно отправился в командировку, это уже как вы решите, Майя Григорьевна. Ну, я рад, что всё так благополучно разрешилось. Мне надо ехать, если возникнут какие-либо проблемы, мой телефон здесь,– он передал Марии плотный кусок картона. – До свидания и желаю удачи всем. Приятно, когда сложные дела разрешаются так благополучно. Приятно, что в нашей стране так много добрых и отзывчивых людей.

Так вот Аня Северцева неожиданно для себя и, конечно, для Марии стала жить у неё. Директриса долго и обстоятельно объясняла ей про то, что такое командировка и почему папа должен был срочно уехать. Девочка заскучала, но когда ей объявили, что она всё это время поживёт у Марии Александровны, она скрыть своей радости от этого известия не могла. Она невероятно сильно полюбила Марию и смотрела на неё восторженными глазами. И Мария привязалась к девочке и души в ней не чаяла, уделяла её воспитанию много времени. Любовь всегда даёт прекрасные результаты. Незаметно и очень быстро Аня подтянулась в учёбе, внешне стала выглядеть более опрятной и ухоженной и этого не могли не заметить окружающие. Мария купила ей красивые вещи, они часто гуляли после школы. Несколько раз заезжали к Ане домой, когда ей надо было что-то взять, девочка перебирала свои игрушки, показывала Марии семейные фотографии.

Но время летит и иногда гораздо быстрее, чем того хотелось бы. Так прошли эти два месяца, дела у Северцева пошли на поправку, а ещё дней через десять его выписали из клиники.

В тот день Мария сидела в учительской и разбирала письменные работы своих учеников. В учительской скрипнула дверь и показалась голова дежурной.

– Мария Александровна, там вас внизу спрашивают. Кажется, кто-то из родителей. Вы спуститесь?

Мария спустилась вниз по большой школьной лестнице. В школе шли уроки, и её шаги глухим эхом отдавались в тишине. Внизу стоял отец Ани. Она узнала Северцева сразу, хотя и видела всего один только раз, да и то мельком в полутьме лестничной площадки. Больше она узнала его по фотографиям, которые ей показывала Аня и по её рассказам. Честно говоря, она с трудом представляла себе этот день, когда ей всё же рано или поздно придётся расстаться с девочкой. Она очень привязалась к ней. Но этот день настал, и тут уже ничего нельзя было сделать.

– Здравствуйте, Мария Александровна.

– Это вы, Северцев. Здравствуйте, и поздравляю вас с выздоровлением.

– Спасибо. Я всё знаю, и у меня даже нет слов. Я даже не знаю, как мне вас благодарить и смогу ли я когда – нибудь сделать это.

– Пустое. Мне очень нравится Анечка, очень способная девочка и очень хорошая. Больших хлопот она мне не причиняла. Вам надо подумать о ней. Это очень важно. Особенно сейчас. Детям трудно разобраться в проблемах взрослых. Подумайте об этом, Северцев.

– Меня зовут Сергей, – представился Северцев, – Сергей Владимирович.

– Да, конечно, – немного смутилась Мария. – Вы пришли за Аней?

– Да,– он кивнул головой, – я уже был дома, всё привёл в порядок. Я так давно её не видел, верите, сердце разрывается. Мне хотелось бы…

– Конечно, – перебила она его, – Анна тоже очень скучала без вас.

– Правда? – радостно спросил он. – Я уже испугался, а вдруг она меня забыла.

– Она вас очень любит и гордится вами, как же она вас забудет. Я понимаю, Сергей Владимирович, что у вас сложная и непростая работа. Она отнимает много времени. Но ребёнку, особенно маленькой девочке растущей без матери, необходимо внимание. Много внимания. Ей нужна забота, любовь, если хотите,…но не в абстрактном понимании этих слов, а повседневная, реальная. Ей надо, чтобы её любили, гладили по головке, рассказывали разные истории, стирали для неё, кормили её, делали с ней уроки. Вы понимаете меня, Сергей Владимирович? У вас что, совсем нет родственников, какой-нибудь тёти или бабушки? Тогда поищите добрую няню, в конце – концов, женитесь…что ли. В принципе, это не моё дело и, вероятно, я плохой советчик.

– Почему же, но я подумаю об этом, Мария Александровна. Спасибо. Я пойду, заберу Аню? Можно?

– Идите. Вы что, спрашиваете у меня разрешения? Вы – её отец. Только не говорите, что я здесь, Сергей Владимирович, хорошо? Если вдруг она меня спросит, скажите ей, что у меня кончились уроки, и я уехала по делам. Прощайте.

Раздался звонок на перемену, и Мария поспешила скрыться в учительской. Сегодня, впервые за последние почти три месяца она поедет домой одна. Она снова почувствовала тоску и одиночество.

А когда наступило воскресенье, Мария решила посвятить этот день дому. С раннего утра она чистила, убирала, выбивала, перебирала, стирала и иногда смотрела на телефон. Но он молчал, Аня не звонила. Даже ленивый и толстый Боб недоумённо вертел своей тяжёлой головой, пытаясь разыскать так внезапно появившуюся, а потом также внезапно исчезнувшую подружку.

Звонок в дверь раздался неожиданно, ближе к вечеру. Мария знала, что так звонит только Аня. Она открыла дверь и увидела её сияющее и счастливое лицо, рядом стоял её отец. Марии даже стало стыдно за свои эгоистические мысли.

В руках у Северцева был огромный букет роз. Аня нежно обняла её.

– Я так соскучилась без вас, Мария Александровна! А где Боб?

– Он весь день ищет тебя, всё что-то вынюхивает…

Но Аня её уже не слушала. По- хозяйски скинула пальто и с криком – Боб, Боб – бросилась в комнату.

– Вот мы и пришли, Мария Александровна, – Северцев, в отличие от своей дочери был явно смущён и словно не знал, что делать с цветами.

– Проходите, Сергей Владимирович. Добро пожаловать.

– Да, конечно. А это вам, – наконец-то он догадался и протянул ей букет, – знаете, Мария Александровна, я скажу сейчас, а то потом не смогу. Понимаете, я долго думал над вашими словами…тогда, в школе, помните? Конечно, вы правы насчёт ребёнка, насчёт воспитания. Мария Александровна, может быть, вы выйдете за меня замуж?

– Я?! – Мария опешила и отступила на шаг назад.

– Наверное, я не так сказал или я не совсем удачный жених. Но я не виноват, что мы с Аней остались одни, поверьте. Я не причинял зла её матери, я не обижал её. Она сама оставила нас, уехала и не вернулась. Просила меня позаботиться об Ане. Можно подумать, что я сдал бы дочь в детский дом…ерунда какая-то. Наверное, ей не нравилась моя работа, которая отнимает почти всё моё время, но ведь она знала, когда выходила за меня замуж, что я не бухгалтер на фабрике. Работа в органах не говорит о том, что человек…

– Я так не думаю и я так не говорила, – поспешила успокоить его Мария.

– Нельзя сказать, что я старался сохранить семью или примириться, этого не было. Я боялся только за Аню, тогда она была совсем маленькая. Я думал только о том, как я буду заботиться о ней. Потом, потихоньку привык, уже почти пятый год, как мы вдвоём…я не злой человек, вот увидите, вы не пожалеете и я…про вас многое знаю…

– А откуда вы про меня знаете? – удивлённо спросила Мария.

– Нет, нет, это совсем не то, о чём вы подумали. Я не наводил справки. Честное слово, и у Ани я ничего не выпытывал, она мне сама всё рассказывала про вас, да и так очень заметно, что вы добрая, красивая. Я знаю, что вы не так давно в нашем городе и что вы не замужем. А я достаточно обеспеченный человек, вы видели и бывали в моём доме, я всё это готов отдать вам, Мария Александровна. Прошу вас, поймите меня правильно.