– Нет, нет, – на ходу закричала девочка и, накинув пальто, выбежала на улицу. Марии оставалось только поспешить за ней.

Аня уже усаживалась на переднее сиденье. Пока прогревался двигатель, она успела потрогать все ручки, пройтись по панели управления, по замшевой обивке салона и разрисовать запотевшие стёкла.

– Всё, Анечка, поехали. Так, а теперь называй адрес.

– Даниловский проезд, дом номер четырнадцать, – выпалила Аня.

– Молодец, а номер квартиры помнишь?

– А там только одна квартира, наша. Там наш дом.

– Понятно. Так…Даниловский, Даниловский,…а это где, Анечка? Я ведь, к твоему сведению, человек в этом городе новый, я же не местная. Что-то знакомое, так подожди, а ориентиры там есть какие-нибудь?

– А что такое ориентиры?

– Ну, что-нибудь известное, какой-нибудь знак, памятник или театр, крупный общественный центр или универмаг…– начала объяснять Мария Александровна.

– Я поняла, прямо недалеко от нас есть женский монастырь и церковь, очень старая и красивая. И ещё, прямо около нашего дома большой и красивый парк. Там есть памятник трём солдатам.

– Вот видишь как хорошо, вот и нашли мы кучу ориентиров. Теперь я знаю, куда нам надо ехать. Анечка, а тебе нравится учиться в школе?

– Не очень…– медленно протянула Аня. – Но только вы никому не говорите, хорошо.

– Не очень!? – удивлённо повторила Мария.– Что ж, во – всяком случае, ты сказала честно. А какие у тебя отметки?

Аня вздохнула и Мария поняла, что этот разговор ей неприятен.

– У меня есть тройки, Мария Александровна. И наша учительница Валерия Николаевна всегда из-за этого ругается с папой, как будто это папа их получает. Но я обязательно их исправлю…потом, папа очень сильно расстраивается, ругается, нервничает…

– Папа? Он что, тебя ругает? – осторожно спросила Мария.

– Папа?! Меня?! Да вы что, Мария Александровна, он меня никогда не ругает. Он меня очень любит, и я его люблю. Папа у меня очень хороший.

– Вот поэтому тебе надо усердно заниматься, чтобы у тебя не было троек. Ты же не хочешь огорчать своего папу?

– Нет, – твёрдо ответила Аня.

– Молодчина. Тройка – это очень плохая отметка, особенно для девочки.

– А вы тоже учительница, Мария Александровна?

– Да, Анечка. Я работаю со старшеклассниками, преподаю им английский язык.

– Вы очень красивая…– мечтательно протянула Аня.

– Ты это что, Аня, мне комплименты говоришь? Эй, ты лучше посмотри по сторонам, кажется, мы приехали.

Аня вгляделась в темноту.

– Правильно, это наша улица. Только ехать надо до самого конца. Вон туда…– они ещё немного проехали, пока девочка не попросила остановиться. – Всё. Приехали. Вот наш дом. Правда, он симпатичный. Спасибо вам большое, Мария Александровна. Ну что, я тогда побегу?

Мария смотрела в темноту и ничего не могла понять. Окна дома были тёмными, было понятно, что там никого нет. Ей стало не по себе, ей не хотелось оставлять девочку одну.

– А куда ты идёшь? Там же совсем темно, что ты там будешь делать …одна? Ты не боишься? У вас дома есть кто-нибудь?

– Не знаю, нет, – печально ответила девочка. – Нет, но я не боюсь, только вы папе не расскажете, Мария Александровна?

– Ничего я ему не расскажу – успокоила её Мария.

– Честно, честно?

– Честно.

– Я боюсь дома одна,– очень доверительно сказала Аня, – только вы папе не говорите. Вы же обещали. А то он расстроится, потому что я часто остаюсь дома одна.

Мария не выдержала, обняла девочку, прижала к себе и ласково погладила по головке. Подумала про себя, что и она, в принципе, такая же одинокая и вслух произнесла:

– А зачем так грустно? Не хочешь быть дома одна? А хочешь, поедем ко мне? Я живу недалеко от вас, а папе оставим записку. Приедет, позвонит. Поехали?

– К вам!? Домой?! Да, да, я хочу поехать к вам! А кто у вас живёт дома?

– Никого, кроме большого, толстого, ленивого чёрного кота. Вот приедешь и познакомишься с ним. Его зовут Боб.

– А он не кусается, не царапается? Он добрый?

– Он очень добрый и очень ленивый. Едем?

– Едем!

Мария быстро, крупным размашистым почерком написала на небольшом белом листочке бумаги, вырванном из записной книжки, свой номер телефона, адрес и приписала « Не волнуйтесь, Аня у меня. Я работаю в школе».

Она прикрепила записку надёжно к двери и побежала обратно к машине.

Вечер прошёл быстро и незаметно. Мария помогла Ане сделать уроки, привела в порядок её одежду, искупала, накормила и уложила спать. Утомлённая огромным количеством новых впечатлений девочка заснула, улыбаясь, едва – едва её головка коснулась подушки. Мария немного постояла перед выключенным телевизором, решая, включить его или нет. Но уложив ребёнка, сама почувствовала усталость и решила лечь спать.

Разбудил её тихий и осторожный звонок в дверь. Ей даже сначала показалось, что это во сне. Но также осторожно звонок повторился вновь. Набросив халат на плечи, она побежала к дверям. Её шаги были услышаны, и голос за дверью опередил её.

– Простите, что так поздно. Это Северцев, отец Ани. Я прочитал вашу записку.

Она сразу открыла дверь. Высокого роста, русоволосый Северцев стоял, улыбаясь и как-то неестественно опираясь на перила.

– Я сейчас не хотела бы её будить, Северцев. Она поужинала, сделала уроки, и я уложила её спать. Может быть, пусть пока она останется у меня. Я учительница в школе, меня попросила отвести её домой Майя Григорьевна. Меня зовут Мария Александровна Боголюбова.

– Ах, вот оно что, а я всё никак не мог сообразить.

– Вы не волнуйтесь. Утром я отвезу её в школу, а оттуда вы сможете её забрать. Хорошо? Мне это совсем не трудно. Даже веселее вдвоём.

– Да, да…конечно, спасибо. Я так благодарен вам, сначала я хотел просто позвонить, но подумал, что ночной звонок может напугать вас. Тогда я пойду. Спокойной ночи.

Говорил он как-то нетвёрдо, чувствовалось, что он подбирает слова и что он, вообще, какой-то неуверенный. Наверное, устал, подумала она.

– Спокойной ночи, Северцев. Простите, уже поздно и сейчас не время читать наставления, но вашей дочери необходимо внимание. Неужели нельзя было придти раньше? Подумайте об этом, да и вид у вас, простите…– и тут её осенило – Вы что, Северцев, пьяны?

– Да, да…– невпопад ответил он, – то есть, нет, конечно. Спокойной ночи, простите. Завтра я обязательно заберу её со школы. Вы идите, идите…– он явно загонял её обратно в квартиру.

– Я уже иду. Странный вы какой-то, однако. Спокойной ночи.

Она почти закрыла дверь, но успела заметить, как он оторвался от перил и медленно, нетвёрдо начал спускаться вниз по лестнице.

Она выскочила обратно на лестничную площадку и крикнула ему вслед

– Эй, Северцев! Может, вам нужна помощь? Вы что, ранены?

– Нет, нет, я просто поскользнулся, – раздался его голос снизу. – Я завтра заеду в школу. А вы, идите, закрывайте дверь.

Шум отъезжающего автомобиля немного успокоил ее, и она вернулась домой.

Утро следующего дня началось как обычно. Мария готовила завтрак на двоих.

– А папа разве не звонил? – спросила Аня.

– Он не звонил, а приезжал, ночью. Твой папа был рад, что ты у меня и сказал, что заедет за тобой сегодня в школу. Это он попросил, чтобы я тебя не будила.

– Да,– обрадовалась Аня, – он был рад, что я живу у вас? Он так и сказал?

– Так и сказал. Что очень рад, что Анечка живёт у вас.

После ночной встречи ей было неловко перед Северцевым. Она чувствовала, что ему нужна была помощь, а она…прогнала его и вдобавок обозвала пьяницей.

– Давай, побыстрее, Анечка. А то мы опоздаем в школу.

После первого урока, Марию пригласили к директору.

– Проходите, Мария Александровна,– поздоровалась с ней директриса и вежливо указала на стул.– Садитесь. Познакомьтесь, товарищи,– она обратилась к присутствующим в её кабинете – это Мария Александровна Боголюбова, педагог старших классов, преподаватель английского языка. Мария Александровна, а это,– прямо напротив неё сидели двое представительных мужчин, – заместитель начальника следственного управления прокуратуры области полковник Воронов и старший инспектор отдела народного образования Титов Виктор Степанович.