– Ну что, как говорят у нас, с приездом!? – предложил он, улыбаясь.

– С приездом, – согласился Бобров, и они чокнулись. Едва опустевшие рюмки коснулись скатерти, как Сергей вновь наполнил их.

– За знакомство!? – Северцев словно совершал ритуал, по окончании которого он должен был, как можно скорее и во что бы то ни стало оказаться под столом.

– За знакомство, – снова безропотно согласился Бобров, и они опять чокнулись.

Ели сосредоточенно и почти молча. Заморив червячка, мужчины, словно сговорившись, отложили вилки и как по – команде посмотрели на пустые рюмки.

Хозяин снова моментально наполнил их, но теперь уже вместо тоста просто по-свойски приподнял свою рюмку и сказал:

– Будем здоровы?

– Будем, – ответил ему Бобров, ни на мгновение, не собираясь сдаваться, и залпом опрокинул свою рюмку.

Кажется, водка начинала действовать довольно – таки положительно. Северцев немного раскрепостился, стал более энергично работать вилкой, пока, наконец, полностью не овладел ситуацией и не взял инициативу в свои руки.

– Маша мне иногда рассказывала о вас, то есть не совсем так, лучше сказать о вашем городке, о детстве, юности…

Интересно, что она ему могла рассказывать о нашем детстве и юности, подумал про себя Бобров, не переставая внимательно слушать.

– вы ведь с Машей вместе учились, в одном классе, даже кажется, сидели за одной партой?

– Да, мы вместе учились, в одном классе. И даже сидели за одной партой, это правда.

– Эй, Бобёр! – Сева услышал, как кто-то позвал его из темноты и остановился. Тренировка, с которой он возвращался, закончилась как обычно, но сегодня была его очередь убирать зал, поэтому пришлось задержаться. Но голос показался незнакомым и, повернувшись, он увидел в проёме арочного пустынного двора три тёмные фигуры. Было уже достаточно темно, единственная лампочка, сиротливо висящая под самым потолком арки, едва-едва освещала пространство вокруг.

Сева сделал несколько шагов навстречу и сразу же узнал звавшего его. Это был Аркадий Сафонов, брат Насти Сафоновой – его одноклассницы. Сафонов учился на год старше Севы, остальные двое тоже были из их школы, но он их знал только в лицо.

– Тебе чего, Сафонов? – достаточно грубо и раздражённо спросил Сева, не понимая, что ему нужно от него. Никаких общих дел, конфликтов у них не было. Бобров их не боялся, в конце – концов, он был не из тех, с кем было принято не считаться.

– Да ничего! – ухмыляясь, Сафонов подошёл поближе. – Просто решил с тобой познакомиться. Проходили рядом, увидели и вот, решили позвать.

– Время ты выбрал немного неудачное, особенно для знакомств, да я и не барышня, чтобы со мной вот так вот знакомиться, на улице.

Сафонова не любили в школе, он был высокомерным, считал себя «крутым» и беззастенчиво пользовался авторитетом своего отца – директора градообразующего деревообрабатывающего комбината и председателя школьного попечительского совета.

– Гордый ты какой-то, Бобёр, не дружелюбный …– начал было Сафонов.

– Какой есть. Ты говори, что надо и я пойду. – Сева перебил его и спустил свою спортивную сумку с плеча на землю, решив на всякий случай освободить свою правую руку.

– Слушай, Бобров, давай подружимся, а? – не унимался Сафонов, пропуская мимо ушей несколько пренебрежительный тон Боброва – Не хочешь к нам в компанию?

– Говори что надо, Сафонов, – повторил Бобров. – Я тороплюсь.

– Пошли на дискотеку, хочешь? Можем пойти в бар, деньги есть, ты не волнуйся, – Сафонов похлопал себя по карману и выпустил на него полную струю дыма ароматной сигареты.

– Поищи кого-нибудь другого, Сафонов, я же сказал тебе, что мне некогда. – Бобров благоразумно решил не обращать внимания на мелкие придирки Сафонова и просто отмахнулся от дыма.

– Что, пора бельишко разносить? – вся троица дружно рассмеялась.

– Заткнись! – угрожающе отозвался Бобров и схватил Сафонова за ворот рубашки. От неожиданности тот чуть было не проглотил сигарету и сильно поперхнулся. Но подскочивших моментально дружков он сразу остановил.

– Ладно. Чёрт с тобой, не хочешь дружить – не надо. Тогда слушай сюда, Бобёр. Ты ведь сидишь за одной партой с Мэри?

– Кто это такая? – спросил Сева, хотя прекрасно понимал о ком идёт речь.

– Это Мария Боголюбова – сквозь зубы процедил Сафонов.

– Как будто ты не знаешь, с кем я сижу, спроси у своей сестры.

– Настю не тронь, она тут не причём и не строй из себя умника. И не таких видали. Так вот, Бобров, ты от Марии Боголюбовой держись подальше. Понял? Это мой совет.

– Слушай, Сафонов. Ты можешь угрожать кому угодно, но только не мне. Я тебя не боюсь и мне всё равно с кем я сижу за партой, или это Мэри, как ты её назвал или кто ещё. А если мне будет не всё равно, так это будет не твоё дело.

– Хорошо, Бобёр, замётано. Грубоватый ты какой-то, злой, ну да ладно. Все слышали?

Он повернулся удовлетворённый к своим дружкам.

– Ты неплохой парень, Бобёр, но я тебя предупредил, чтобы ты держался от неё подальше. Это на всякий случай, чтобы ты потом не говорил, что не знал.

Бобров понял, что разговор окончен, поднял сумку, бросил ремень на плечо и, ни разу не оглянувшись, быстрым шагом пошёл домой.

– А он не слабак, этот твой Бобёр, – сказал один из дружков Сафонова, когда силуэт Боброва окончательно растворился в темноте.

– Он такой же мой, как и твой. Я его знать не знал до сегодняшнего вечера, – раздражённо ответил Сафонов, – это точно, что тебе рассказали про Мэри?

– Да, и сестра твоя знает, ты бы у неё спросил, что ли. Девчата все в классе говорят, что твоя Машка сохнет за этим вот, Бобровым, чуть ли не с первого класса.

– Ничего, не засохнет, – обиженно протянул Аркадий. – Ладно, чёрт с ним. Будет мешать, накостылять всегда успеем. Он же сам сказал, что ему всё равно, чего суетиться раньше времени.

Сева пришёл домой позже обычного. Его встретила встревоженная мать.

– Что-нибудь случилось, сынок? – с волнением спросила она.

– Нет, мама, всё нормально, прости, что забыл предупредить. Я сегодня дежурил по спортзалу, пришлось убираться, – успокоил он её. – И не заметил, как время пролетело.

– Ужин почти остыл, сейчас я его разогрею, – поспешила на кухню Алина Михайловна. – Я ждала тебя, ждала. Несколько раз разогревала.

– Я не хочу есть, мама, – остановил её Сева. – Не беспокойся, а если захочу, разогрею сам. Иди, ложись спать. Я же просил, не ждать меня, если я иногда опаздываю.

– Может быть, всё-таки поешь, сынок? – попросила мать. – Мне это не трудно.

– Нет,– решительно отозвался Сева, – я пойду спать. Устал, ноги гудят.

– Хорошо, хорошо, – засуетилась мать, – конечно. Пойду и застелю тебе постель.

– Мама,– тихо попросил её Сева, – а можно я не буду носить чистое бельё в центр.

– Конечно, сынок, конечно. Я и сама давно хотела тебе это сказать…сама, мне не трудно. И вообще, скоро я брошу стирку, говорят, что скоро санитаркам зарплату повысят, дай-то бог. Я сама хотела тебе сказать.

– Мам, а Боголюбов хороший человек? – неожиданно для себя спросил у матери Сева.

– Доктор? Да. Он очень вежливый и сердечный человек. А почему ты об этом спрашиваешь, сынок?

– Не знаю…так…– Сева смутился и поспешил, – хорошо, мама, спокойной ночи.

Почти два года Бобров сидел за одной партой с Машей Боголюбовой, но никогда не придавал этому какого-либо значения. Мало ли кто с кем сидит за одной партой. Но сейчас, после этой встречи с Аркадием Сафоновым, он словно что-то почувствовал и, пожалуй, он поспешил сказать, что ему безразлично с кем сидеть. Он ещё не понимал своих ощущений, но ему стало вдруг приятно думать о ней и почему-то ему показалось, что у неё очень красивое имя. Мария!

Но в то утро, придя в школу, он не мог не заметить резкого изменения отношения к нему. Всегда доброжелательная и отзывчивая соседка, она вдруг сделалась явно неприветливой и сторонилась его. Очень большими друзьями они и раньше не были, но именно сейчас это ему стало неприятно, хотя он постарался не придавать этому значения. Хихиканье девчонок в классе и косые взгляды в его адрес немного насторожили его.