Грудь жгло невыносимой болью, но смерть все не торопилась приходить за мной, и это было странно — я знала, что заклятие, которым поразил меня невидимый враг, убивает почти мгновенно. Смерть неизбежна, и я почти ждала ее, смирившись, но мое сердце продолжало биться, и даже сознание не торопилось покидать меня.

Надежда — робкая, слабая, но дарующая спасительные силы, пришла откуда-то из глубины сознания, и я передумала умирать. По крайней мере, так просто я не сдамся. Не сейчас.

Собрав последние остатки сил и стараясь не обращать внимание на боль, терпеть которую было уже просто невыносимо, я поднялась на ноги. Тошнота незамедлительно подкатила к горлу, и я взмолила ко всем святым, чтобы не позволили мне потерять сознание.

В этот раз пламя было куда слабее, чем во время практик, и я не знала, будет ли этого достаточно для создания портала, но все же попыталась.

— Инфертум, — слабо произнесла заклинание активации, не будучи уверенно в успехе. Но отчаянно желая, чтобы это сработало.

И у меня получилось.

Теперь нужно представить место, в которое я бы хотела переместиться. Почти уже теряя сознание, я ощутила, как стихия подхватила меня и понесла по невидимому туннелю — в таверну мистера Вильца.

Полет по порталу был малоприятным: меня кружило, отчего сфокусировать взгляд было почти невозможным. Но еще неприятнее было его завершение. Я не училась тормозить и правильно завершать телепортацию, а если честно — я даже не удосужилась изучить эту часть теории. Но наткнуться на невидимое препятствие, не позволяющее попасть в помещение магическим путем, я никак не ожидала. Стукнувшись о преграду, я навзничь рухнула на землю. Стон боли невольно вырвался из груди. Попыталась подняться, но силы, казалось, решили окончательно покинуть меня. Сквозь пелену болезненного забвения услышала знакомый голос, который на мое счастье принадлежал дяде Элазару:

— Господи ж ты, Боже мой, Стейси! Ранена! Ранена! — я услышала его тяжелые шаги, после чего мистер Вильц опустился рядом со мной. Горячие мозолистые пальцы мужчины принялись ощупывать запястье. — Жива, — облечено выдохнул он. Я, не открывая глаз, улыбнулась.

— Удивительно, правда? — пересохшими из-за сильной жажды губами произнесла. — Заклятие, вроде убивает моментально.

— Да тише ты, не болтай, не трать силы, — шикнул он на меня, после чего поднял на руки и внес в помещение. — Тэй, сынок, принеси чистой воды да одеяла теплого — кажись, знобит…

Меня и правда трясло. Наверно, это предсмертное…

Надо же и Тэй здесь. Хоть с ним попрощаюсь перед смертью, если с Кристианом и Мелиттой не удастся.

— Кто это, пап? — услышала я голос друга. — Это…Это…Стейси??

— Она-она, — мистер Вильц понес меня по лестнице. Тэй следовал позади.

— Но как она оказалась у нас? Что с ней случилось? Она ранена? На нее напали по дороге?

— Меньше вопросов задавай, я знаю не более тебя. А теперь не приставай, а делай, что было велено, — рыкнул на сына дядя Элазар. Тэй шумно, возмущенно вздохнул. После чего сбежал по ступенькам, а дядя Элазар внес меня в свободную комнату и бережно уложил на кровать. — Эх, серьезно ж тебя…, — сокрушительно произнес он, разглядывая мою рану — проклятие прожгло ткань платья и даже кожу, но мне казалось, что оно достало до самого сердца и удивительно, что я все еще жива.

— Сколько мне осталось? — спросила я, не зная, хочу ли услышать правду.

— По хорошему счету, ты давно уже должна быть… — он запнулся и, сплюнув, ударил себя по лбу. — Что я говорю? Сказал ведь такое!

Я улыбнулась — смеяться не было сил.

— Значит, может быть, есть шанс? Может, не все так плохо?

Дядя Элазар закивал мохнатой, с густой кудрявой шевелюрой головой.

— Да, да, наверное, есть. Конечно. А иначе… Постой-ка, а это что у тебя такое? — он указал пальцем на брошь, прикрепленную к платью — подарок леди Лайен. Я проследила взглядом за его рукой, после чего попыталась отстегнуть брошь, но пальцы не слушались и тогда дядя Элазар помог мне.

— Потемнела, — пробормотала я, удивленная увиденным — брошь, еще недавно сиявшая бриллиантовой белизной, потускнела и стала серой. — Потемнела. Странно.

— Вероятно, приняла на себя проклятье, — задумчиво произнес мистер Вильц, рассматривая вещь. — Откуда она у тебя? Ты нарочно надела ее? Знала о ее защите?

Я отрицательно покачала головой, не понимая, о чем он говорит.

— Это подарок.

— Ты в необъятном долгу перед тем, кто подарил тебе ее — этот человек спас тебе жизнь. Вернее, вряд ли его можно назвать человеком. Дело в том, что эта брошь пропитана особой силой — защитной. Она способна принимать на себя любое проклятие, даже смертельное. Изготовить подобный амулет могут только эльфы.

— Леди Лайен как раз из них, — отозвалась я, пораженная до глубины души поступком моей наставницы, которая, как я была всегда убеждена, ненавидела меня или же, как минимум презирала. Никогда бы не подумала, что она станет беспокоиться о моей защите. Ну и дела.

— Скажешь спасибо леди Лайен, когда увидишь. А это, — он повертел в руке брошь, — я пока заберу у тебя, если ты не против. Хочу показать ее профессору Вайзу. Он-то больше меня знает в таких делах.

— Он часто бывает у вас?

— Захаживает поужинать. Почти каждый день. Он, видишь ли, сейчас в Замке Академии живет.

— Отлично. Буду рада увидеть его. Мне о многом нужно с ним поговорить.

— Успеется, — дядя Элазар всплеснул руками. — Да где ж запропастился этот оболтус? Его только за смертью посылать! Ладно, лежи-ка пока, а я за целителем пошлю.

— Не надо. Обойдется, — слабо запротестовала я, испугавшись, что целитель может узнать меня. Дядя Элазар будто услышал мои мысли.

— Не беспокойся. В нашем захолустье никто и не знает тебя в лицо. Представлю тебя как племянницу своего давнего товарища.

— Что же вы ему скажете по поводу ранения?

— Скажу, что это не его дело. Семейные разборки. Отказала шибко настойчивому ухажеру, а тот вспылил.

— Ничего себе «вспылил», — хмыкнула я.

— Его Величество-то поди ручки целует, — грубовато отозвался он. — Умеют они, аристократы, ухаживать, — в голосе мужчины слышалась откровенная неприязнь.

— Может и целует. Но только не мне, — ответила я с улыбкой. — Мы, знаете ли, не общаемся. Совсем.

— Это как так? — удивился дядя Элазар. — Отчего же?

— Отсутствие симпатии друг к другу, — хихикнула я. Боль в груди почти затихла, и мое настроение стало заметно улучшаться. Да и умирать как-то передумалось.

Дядя Элазар понимающе кивнул.

— Он, поди, тоже не рад предстоящей свадьбе. Наверняка и невеста по сердцу у него уже имелась.

— По поводу дамы сердца не знаю, — отозвалась я, мысленно добавив, что сомневаюсь в способности Готтона вообще кого-либо любить — слишком уж он какой-то замороженный. — А то, что свадьбе не рад не меньше меня, так это уж точно.

Дядя Элазар шумно вздохнул и, велев мне отдыхать, вышел из комнаты. Вернулся он уже в компании лекаря. Я с интересом рассматривала посетителя — мне было любопытно посмотреть на целителя-мага. Деликатно отодвинув отворот платья, он, как обычный доктор, осмотрел рану, после чего заявил, что моей жизни ничто не угрожает.

— Брошь, которая была на вас, все сделала сама. Она, можно сказать, приняла удар.

— Что же прикажете делать? — спросил дядя Элазар.

— Отдыхать, восстанавливать силы. Лечения, как такового не требуется. Только отдых, здоровое питание и хороший сон — вот лучшее лекарство, — лекарь улыбнулся, и, под тихое ворчание мистера Вильца удалился. Вскоре послышались громкие шаги и в комнату вбежали двое — Тэй и Мелитта. Увидев последнюю, я взвизгнула на радостях.

— Мы-то думали, что ты тут помираешь. Пришли, знаешь, попрощаться, а она, гляди-ка — жива и здорова, да еще и улыбается! — как всегда, в своей привычной ему манере, пошутил Тэй, и тут же получил локтем в бок от Мелитты.