Конечно, это была тщательно спланированная и подготовленная, замешанная на предательстве операция.

И уже много лет сербы – военные кадровые офицеры и офицеры МВД, гонимые и преследуемые, скрывают свои имена, местонахождение и свое прошлое, опасаясь новых репрессий. Ведь война западного мира против сербов, впрочем, и против русских, еще не окончена.

Лето 1992 года.

Это была ловушка. На узком перешейке Дервента-Босански Брод-Босански Шамац сербов, полтора миллиона человек, заперли, отрубили им выход из окружения и путь к главной дороге на Белград.

Перешеек, который был единственной «дорогой спасения», мог сжаться в любой момент, и погибли бы уже не тысячи, а миллионы сербов. Они оказались бы намертво заблокированы и отрезаны от спасительного коридора. Только по этой дороге сербские беженцы могли переместиться в безопасные места, ближе к границе с Сербией и к Белграду. Они были изгнаны из своих сербских анклавов в Боснии и с малыми детьми, стариками, домашним скотом и тяжелым скарбом двигались этим единственным, но небезопасным коридором, чтобы спастись. Именно за эту дорогу жизни действующая армия сербов вела ожесточенные бои. Воевал здесь и Ратко. Операция называлась «Коридор-92».

Он помнит эти четыре дня жестокой мясорубки.

Погибали тысячи невинных людей. Их преследовали натовские бомбы. Поднимать в воздух сербские ВВС, чтобы защитить людей и армию, было запрещено, небо для них было закрыто. А Натовцы бомбили не только огневые точки, но и нескончаемые потоки несчастных беженцев. Очень много без вести пропавших сгинуло в этом коридоре, их косточками покрыта, устлана дорога, ведущая из Боснии в Сербию, и все соседние леса.

Беженцам перекрывали все пути отхода к границе с Сербией и все теснее сжимали коридор, обстреливая безоружных людей со всех сторон. Действительно, это была дорога смерти и дорога жизни одновременно.

– Ошибку сделал один хорватский командир, – рассказывал Ратко. – Испугавшись наступавших воинов-сербов, он бросил стратегически важную высоту, оставив свое боевое оружие.

Этим и воспользовались сербы и ринулись раздвигать коридор, не щадя себя. Шли навстречу собственной смерти, на пули, на ножи, на танки, на огонь – бежали просто наудачу, на материнскую молитву, на помощь своей родовой славы – кто без ума, кто на милость Божию, но цель была одна – прорвать, продавить своими хрупкими жизнями блокаду. Другой цены не было.

По этому коридору, как по Ладожскому озеру, пролегала единственная «дорога жизни», по которой везли для действующей армии продовольствие из Сербии, оружие и военную технику, медикаменты. Здесь же шла на подмогу живая военная сила из Белграда и оставалась последняя возможность уйти от смерти сербам, гонимым из сараевских деревень и из Сербской Краины.

В этих боях решающие битвы велись в траншеях, а главным оружием был нож. Противник давно закрепился на самых выгодных высотках этой сложной местности, вырыл траншеи и вел прицельный огонь, сжимая с каждым обстрелом узкое горло дороги жизни.

Знал Ратко – выбора уже нет. Здесь – или жизнь, или смерть! Потомки усташей пощады не знали. И он шел на пули… Против себя шел, против своей жизни… А иначе прорвать коридор было бы невозможно.

Какая сила ведет воина в правом бою? О чем он думает? И думает ли вообще? Никто не ответит. Просто надо бить врага, спасать людей и оставаться живым!

А там – как повезет.

Коридор высекли, прострелили, можно сказать.

Выстелили многими сотнями жизней.

Это была его вторая медаль «За храбрость».

«На войне правды нет», – эту фразу я услышала от него совсем недавно и задумалась. Почему он сказал эти слова? Имел ли право?

«Да, имел!», – сама себе ответила.

В гражданской войне мирные люди погибали тысячами, не понимая, что с ними происходит, не ведая, кто и куда их гонит из родных сел и домов. Солдаты, бывшие соседи, вставшие с оружием друг против друга, разделенные убеждениями, враньем политиков и предательством вождей, шли на смерть, чтобы защитить свои земли. Где, чья была земля и чья стала после Дейтонских соглашений? Зачем воевали, зачем погибали? Зачем загубили столько невинных жизней? Зачем убивали молодых женщин и в силе мужчин? Сколько детей не родилось! Сколько матерей поседело! Погибали и други, и враги, и солдаты, и малые дети. Сколько раз обжитые земли и родные села переходили из рук в руки – то к чужим, то к своим. Дейтонские соглашения свели к неправде все жертвы и подвиги многонационального народа бывшей Югославии.

Жертвы, принесенные балканскими народами за «свои» земли и «свои» дома, оказались напрасными.

Политики, обманутые ложными гарантиями мира, смешали все, предали солдатские подвиги многонационального народа, предали слезы сербских, боснийских и хорватских матерей и растерзали Югославию на кровавые куски по плану заокеанских и западных глобалистов-стервятников.

За что боролись на этой войне солдаты и кто победил? Зачем погибали, зачем убивали? Зачем из людей превращались в зверей?

Прав Ратко! Не нашел он правды на войне!

«Может ли война быть праведной?» – спросили сербского Патриарха Павла австрийские журналисты.

И он ответил:

– Нас заставили воевать, поэтому наша война – оборонительная и праведна. Тот, кто встает на защиту ближнего, имеет Божию благодать. Мы не нападаем и не завоевываем. Для нас, защищающих свою землю и не помышляющих о чужом, это – оборонительная война, благословленная Богом!

Вот еще одна притча, рассказанная патриархом Павлом. «Змея мудра, потому что бережет голову: если ей отсечь хвост, голова все же останется. Мудра потому, что умело избегает опасности. Голубь – олицетворение беззлобности, доброты. То есть ум дает нам свет, он – наши внутренние очи, но он холоден… А доброта – тепла, но она слепа. Сущность – в установлении равновесия между умом и добротой. Ум без доброты переходит в злость, а доброта без ума – в глупость. Мы страдаем потому, что идем Христовым путем… Мы часто вели себя как голуби, не понимая, что живем во времена, когда змей больше, чем голубей».

Сербы особо чтят память боевого офицера Милана Тепича, национального героя Сербии, совершившего подвиг при обороне военного склада близ города Бьеловар. Хорваты, атаковавшие осенью 1991 года сербский город Бьеловар, имели численное преимущество, и их целью было любой ценой захватить военный склад оружия и боеприпасов в Беденике. Командовал хорватами дезертировавший из регулярной армии Югославии подполковник Йосип Томшич.

Отдав приказ своим солдатам отойти на безопасное расстояние, сербский герой Тепич, командующий складом боеприпасов, заперся внутри начиненного оружием склада и, подпустив хорватских бойцов поближе, взорвал склад вместе с собой, погибнув как настоящий герой. Вместе с майором Тепичем погибло около 200 неприятельских солдат и офицеров, многих других просто не опознали. Так ценой собственной жизни он предотвратил вооружение многочисленного хорватского войска, направлявшего оружие югославской армии на истребление сербов, и уничтожил множество врагов, не пощадив своей жизни. Майору Тепичу было 34 года. В Белграде ему установлен памятник. Народным героем он провозглашен посмертно.

Подвиг майора Милана Тепича сербы сравнивают с аналогичным подвигом воеводы Стефана Синджелича, который в 1809 году погиб, выстрелив в бочку с порохом, от взрыва которой был подорван мост и погибло огромное количество янычаров, осадивших сербские земли.

И как не вспомнить здесь подвиг лейтенанта Александра Прохоренко, офицера Сил специальных операций, героически погибшего в Сирии 17 марта 2016 года.