— Сайбер.

— Да?

— Что там с Канцлером?

— Ничего.

— Поясни.

— Мы не знаем, Нодж. Народ нас не примет, а достойных людей на эту роль пока не видно. Ты вообще в космос собираешься, подальше от этого всего.

— И правильно. Хватит с меня этих политесов, мне теперь интересно на звезды посмотреть. А что до канцлера… возможно оно и к лучшему. Больно старик дела запустил, давно ему на покой пора.

— Кто бы говорил.

— Но-но. Назови мне хотя бы один случай, чтобы в моей компании был кто-то, работающий на две стороны?

— Признаю, управленец ты отличный.

— Вот-вот. Не то, что некоторые, развели, понимаешь, «Бюрократию». Да сто лет назад, Канцлер бы на месте застрелился, если бы увидел, во что превратился Союз. А этот ничего, сидел, еще «править» пытался. Пугало несчастное.

— Мы так смотрим, ты явно не любил почившего…

— Открою тебе тайну — его любили за то же, за что и ненавидели.

— И за что же?

— Безалаберность. Где это видано, чтобы правительственные военные мощности продавались по «скидке» в частные руки?

— Ладно-ладно, успокойся. Пусть предыдущий правитель был неудачным. Нужно думать, где брать нового.

— А ваш тест?

— Это вступительный экзамен. Девяносто пять процентов отсеивается уже на нем. Все достойные управленцы ныне почили, так как сидели, как воробьи на рябине возле здания совета.

— В общем, все плохо.

— Именно. И Нодж.

— М?

— Ты точно не причем? А то зная тебя, мы уже и не уверены…

— Нет, в этот раз я ни сном, ни духом. Мне хватило Лазора. Я говорил, что хочу искупить вину и сейчас всеми силами помогаю, но… но я предупреждал вас, что успел передать им очень много всего… опасного. Однако, я не предполагал, что они пойдут ва-банк и замахнуться на Пояс Ориона. Мой просчет…

По мере разговора, Нодж наблюдал за оппонентом. Он узнал достаточно, чтобы понять — Сайбер ведет себя неестественно. Лицевая пластина не изображает ровным счетом ничего, как и у его братьев. Движения более скованные, чувствуется некое напряжение.

— Знаешь, если бы не слова людей, я бы не поверил, что вы сейчас в ярости. Скорее чем-то просто расстроены.

— Расстроены? Нет, Нодж, мы сейчас хотим одного — убивать. Жестоко и кроваво.

— Вот и я о том же. С виду вы сохраняете ледяное спокойствие, работаете, как и до этого, но вот те, кто с вами регулярно синхронизируются, говорят, что сеть словно побагровела. Что в ней исчезла та приятная прохлада и покой. Сейчас в ней лишь ярость и жажда крови. Я хочу спросить — почему?

— Потому, что это наши товарищи Сильвер. Это те, кто доверились нам, был лоялен и открыт. А твои игрушки, использовали наше творение против наших же людей. Это обидно. А что нас откровенно злит, это их вздор. Они лгут, прикрываясь тем, что мы угроза, творя бесчинства. Более того, будь у них средства они бы развязали войну. Мягко говоря, нам это не нравиться. Мы десять лет воевали за Союз, воевали чтобы подарить этому миру право на новую жизнь, жизнь без страха, с надеждой на будущее. И когда находятся те, кто решают поставить собственные амбиции выше остальных — это раздражает. Знаешь, когда мы думали над тем, что с тобой делать, у тебя был козырь, который сыграл немалую роль на чаше весов. Несмотря на все, что ты сделал, ты создал компанию. Компанию, в которой люди тебя уважали. Не из-за денег или влияния, а из-за характера. Пускай ты действуешь жестко, но о своих людях ты заботишься. По-своему, но заботишься. Сколько в компании было льготных программ? Сколько вещей вы просто отдавали своим сотрудникам просто потому, что «а почему нет»? Тщеславие, гордыня, цели, ни что не смогло затмить тебя настоящего и забыть о тех, кто стоит рядом. У тех же, с кем мы сражаемся — этого нет.

— Это так.

— Мы вскрыли тела генно-модифицированных солдат. И знаешь что? Кто бы с ними это не сделал, но это больше не люди. Не столько даже физически, сколько психологически. У них исчезли нормы морали, пропала воля. Они стали послушными животными, выполняющими приказ. Мы — не люди, но в нас больше человеческого, чем в них! Нечто подобное было в пилотах, но как мы можем судить, их обработали лишь поверхностно и на скорую руку. Вероятно, это объясняет, как они смогли пилотировать стражей, но истину мы узнаем только после захвата живого образца.

— К слову о солдатах. Я слышал вы скрутили одного…

— Верно. В надежде на какую-нибудь реакцию, мы пригласили мать того человека. И знаешь что?

— М?

— Он её не узнал. Совсем. Реакции ноль. Зато поставленную задачу он пытается выполнить и сейчас. Он просто одержимый. Биоробот. Скажи мне теперь, где грань между человеком, машиной и монстром? На мой… именно на мой взгляд, её уже нет. Люди, что стали машинами, машины, что стали монстрами, и монстры, стремящиеся вернуть человечность. Этот мир определенно сходит с ума.

— Сайбер… — Нодж хотел что-то сказать, но просто не нашел слов. Незачем было что-либо говорить, когда и так все ясно.

— О! — Встрепенулся робот и изобразил грустную улыбку.

— Что такое?

— Эксперимент с нанотканью дал обнадеживающий результат. Удалось стабилизировать оболочку.

— И что это значит?

— Это значит, что ты, мой дорогой друг, переквалифицируешься из вампира летучего, в мышь подопытную.

— Видимо, естественной смертью я не умру. — Усмехнулся Сильвер. Было видно, что старик пытается храбриться, но машина видела, что человеку страшно перед неизвестностью.

— Размечтался. Думаю, еще лет двести точно поживешь, но уже в нашем коллективе. — Подбодрил Овервойд старика положив руку на плечо.

— Надеюсь…

В одном из кабинетов руководителей исследовательского комплекса «Цитадель», стояли двое. Человек и Овервойд. Бывший начальник базы 0 — Адам Джонсон, спокойно наблюдал за новостями, играющими по телевидению, в то время как Овервойд ожидал его слова. Оба понимали, что впереди их ждет тяжелый разговор, и пока шли новости, человек думал с чего начать…

— Срочные новости! Сегодня ночью скончался Нодж Сильвер. Хан Сильвер объявил о трауре по отцу. Все, что он сказал для прессы:

— «Благодаря ему, я способен пойти своей дорогой».

— В отличие от отца, Хан Сильвер предпочел военную академию. Ввиду своих превосходных способностей, он получил звание гранд-адмирала. Напомню, что именно он недавно выступал от лица овервойдов в день прощания с погибшими от рук террористов из «Сынов Империи». Многих по-прежнему интересует вопрос — что за человек Хан Сильвер? К сожалению, он немногословен и предпочитает слова делу. В этом он, несомненно, пошел в отца. Ходят упорные слухи о том, что Нодж Сильвер специально не раскрывал личность своего сына, чтобы уберечь его от возможных посягательств на жизнь и пагубного влияния семейного капитала. Как нам стало известно из достоверных источников, в данный момент Хан Сильвер проходит генетическую модификацию и процедуру омоложения. По нашим данным, он возглавит первый флот ВКС Ворона… — Внезапно, экран потух, а человек положил пульт на стол. Войд молча повернулся к хозяину кабинета.

— И все же я не пойму. Почему Сиьлвер вдруг решил передать свое детище нам? Он не тот человек, который вот так просто отпустит свое сокровище. Ты можешь говорить что угодно, Тарис, но я не поверю в его «альтруизм». Я слишком хорошо его знаю.

— Мы сделали предложение. Он согласился. — Откликнулся Войд.

— Тарис, я слишком долго с вами работал. Вы что-то не договариваете. Слишком все это… шито белыми нитками.

— Что конкретно вас смущает, Адам?

— Конкретно, меня смущает вот что. Первое, с чего вдруг, «он сам», отдает свое детище? Второе, у него есть еще по меньшей мере лет пять минимум гарантированной жизни, почему он решил лечь под нож именно сейчас, а не подождать, когда проект будет протестирован? С чего он вообще согласился быть «подопытным»? Третье, зачем ему умирать? Зачем вы создали ему новую историю и сделали приемником самого себя? Зачем усложнять? А самое главное, четвертое, я слишком хорошо знаю вас. Вы никогда не беретесь всерьез за что-то, если там не лежат ваши непосредственные интересы. А значит, в этой истории не все так просто. И это я не говорю о том, что вы, лично, взяли Сильвера в оборот и приставили к нему тайком Ареса с базы. Уж не заметить отсутствия одной боевой платформы я не способен.