— Женщины. — В слух отозвался из наручного коммуникатора искин.

— Ты как-нибудь у своего коллеги поинтересуйся, как он умудряется с ней Синхронизироваться.

— Хах. Хорошо.

— Издеваешься? — Прошипела девушка, резко развернувшись.

— Вовсе нет, просто интересуюсь. — Тут же ухожу в пас, понимая, что я и сам в легкую могу стать объектом избиения. — Мне интересно тебя получше узнать, сама-то ты не рассказываешь.

— Как будто ты о себе часто говоришь.

— Тоже правда. Да ладно тебе, Кейт. Ну чего взъелась — то? — Я снова попытался обхватить девушку, но та не давалась.

— А вот и взъелась!

— Пилот Ласточка! — Резко говорю командным тоном, чем ввожу её в ступор. Воспользовавшись моментом, подхватываю и закидываю на плечо. — А ну быстро убрали эту кислую моську, пока я не принял контрмеры!

— Э-э-э-э!!! Джон, ты что себе позволяешь?

— Как это «что»? Я себе позволяю выполнять роль твоего командира. Конкретно в данном случае, мне не нравится твоя кислая мина, поэтому решил её убрать. По-своему.

— Это конечно хорошо, но… пусти!!! — Женский визг и брыкания, стали объектом пристального внимание. Все, кто это видел, замерли на месте, с удивлением рассматривая столь необычную картину.

— Хорошо, хорошо, отпускаю. — Смеясь, ставлю вырывающуюся даму обратно на пол. — Только не визжи так, людей пугаешь.

— Дурак! — Заметив быстрый замах, я закрыл глаза и приготовился получать, но удар бел легким и в плечо. — Я не люблю, когда меня на руки берут. Беспомощной себя чувствую!

— Хорошо, больше не буду.

Так, с небольшими шутками мы добрались до комнаты Ласточки. На стальной двери была нарисована большими буквами надпись: «Войдешь — умрешь».

— Э-э-э, Кейт, а ты не слишком радушна?

— Не бойся, заходи. Так и быть, тебя пустим. — Хлопнув меня по плечу, она первой зашла в свою комнату.

— Какая честь. Жаль не в костюме.

Ухмыльнувшись, захожу следом. Как только я вошел, там же и замер. Небольшая, но уютная комната была просто завалена разными мягкими игрушками. Особенно много их было в незаправленной кровати. Также, стена над кроватью была вся заклеена разными фотографиями мультяшных героев, а на рабочем столе гордо стоял белый единорожек.

— Удивлен? — Сияя, как звезда при луне, поинтересовалась эта паршивка.

— Мягко говоря — да. Я даже не думал, что у тебя здесь так…

— Страшно? — Ласточка уже не улыбалась, она откровенно смеялась надо мной.

— …мило. Я хотел сказать, мило. Ты уж меня прости, но не ассоциируется это все с тобой, — взяв из небольшого холодильника пироженку, девушка прямо на ходу разулась и запрыгнула на кровать.

— Знаю. Вот ты и увидел мою страшную тайну. — Кейт спокойно трескала плюшку, пока я приходил в себя. Закончив осмотр комнаты, останавливаю взгляд на собственной хозяйке. Я раньше не замечал, но сейчас… она была удивительно красива.

Кейт, девушка с длинными до поясницы алыми, словно кровь, волосами. Небольшой аккуратный носик, постоянно свисающая и закрывающая один глаз челка, такие же миниатюрные губки. Картину не портил даже шрам, что тянулся через левый глаз до самой шеи. Я знал, что у неё левый глаз искусственный, но вот откуда, уже без понятия. С недавнего времени личные дела людей стали засекречены. Политика Ворона изменилась, возможно, частично и под моим влиянием. В любом случае, сейчас никто друг о друге ничего из официальных источников не знал. Коллектив узнавал друг друга постепенно и делал выводы из уже увиденного после вступления в войска. По сути, Войды давали нам начать жизнь с чистого листа без оглядки на прошлое, чем многие пользовались.

Также, у Кейт имелись почти невидимые следы ожогов на левом плече, а рука до локтя была целиком и полностью искусственной. Шрамы, от протеза до груди, наводили на мысли о том, что руку буквально собирали по частям. Но несмотря на все это, Кейт все равно выглядела прекрасно. А теперь, в окружении всех этих игрушек, еще и по-домашнему мило.

— Ну и чего уставился? За полгода в раздевалке не насмотрелся? — Съязвило это чудо, но…

— Да нет. Просто только сейчас заметил, насколько ты красива.

— Да ладно? — Она убрала левой рукой челку, демонстративно показывая шрам и сенсорный глаз.

— Ну и что? Тебя это испортить не смогло. Красивая милая девушка. Правда иногда рот заклеить хочется, но это мелочи.

— Что?! — В меня тут же полетела игрушка. — Ах ты… — Под мой смех, меня обругали и обиженно отвернулись.

— …да ладно, Кейт. — Вытирая выступившие от смеха слезы, я продолжаю мысль. — Я пошутил, не сердись. Будет тебе.

— Ф!

Взяв из-за стола стул и, развернув его спинкой к кровати, сажусь перед ней, не забыв поднять с пола игрушку.

— А если серьезно, расскажи, откуда это у тебя?

— Эхо прошлого, — стушевалась она, отложив недоеденную плюшку. — А тебе правда нравится?

— Клянусь.

— Спасибо…

— Ну так?

— Хорошо. В детстве у меня был старший брат. Естественно, у него были друзья. И я водилась чаще с ними, чем в компании девочек. Брат научил меня отстаивать свое мнение, научил защищаться и бить в ответ. Но при этом он же окружил меня заботой. Я обожала смотреть с ним мультики. А потом я научилась шить и сшила первую игрушку. — На этих словах, девушка рассмеялась. — Это был какой-то кошмар. Кривое, ужасное, с торчащими нитками и клочками ткани. Но я старалась. Я подарила эту игрушку ему на день рождения. И знаешь что? Он сказал, что ему очень понравилось, и он хотел бы еще одну. Так я начала шить мягкие игрушки. — Я по-новому осмотрел комнату. Остаток смеха как рукой сняло, заменив собой интерес. — Да, все игрушки здесь сшиты мною.

— А родители?

— Мама умерла при родах. Отец постоянно пропадал на работе, поэтому моим воспитанием занимался Брат.

— Ясно…

— Вот… а потом, случилась беда. В тот день мы стояли на остановке, ждали автобус. Я рассказывала, как прошел день в школе, а он слушал. Но вдруг раздался хлопок и на нас выскочила машина. Все произошло как во сне. Удар, взрыв, крики людей. Меня посекло осколками. Я тогда потеряла руку и глаз. И его. Он буквально за воротник выкинул меня с остановки. Все, кто были на ней погибли. Я потом еще долго не могла прийти в себя. Еще и калекой стала. Взрослые старались меня утешить как могли. Это событие оставило во мне не только внешний, но и внутренний шрам. Я сильно изменилась. Так как за мной нужно было приглядывать, отец оформил переезд поближе к работе. Так он мог больше времени проводить со мной. Но и школу мне пришлось поменять. Я стала другим человеком. В новом месте. Знаешь, я как-то резко… повзрослела что ли? Взрослые пытались мне помочь, дети же называли странной. Из-за того, что я была калекой, ко мне было более снисходительное отношение. Но я не нуждалась в жалости. Я хотела показать, что я сильная. Я не хотела даже видеть их снисхождение из-за того, что у меня нет руки и глаза. Я старалась это показать. А дети смеялись. Взрослые жалели еще больше, круг замкнулся. То время — это был какой-то бег в колесе. Все это бесило. Перелом случился, когда по программе «помощи сотрудникам», мне поставили протезы. Отец работал начальником охраны одного склада в небезызвестной нам всем компании «Kai Systems». Глаз и рука были отменными, компания заботилась о своих верных сотрудниках. Нам это даже ничего не стоило, нужно было лишь дождаться своей очереди. И когда я стала «нормальной», я била. Била за любую шутку в свою сторону, била за косой взгляд, била за дурное слово. Меня назвали ненормальной, даже взрослые стали сторонится, но я показала, что я сильна. Меня не сломить. Я поставила себе цель и шла к ней. А потом случился инцидент в Лазоре. Мой отец погиб, у меня никого не осталось. Я возненавидел повстанцев, как ни что и никого не ненавидела до этого. И если раньше хотела поступить в компанию, мне даже предлагали место, то после Лазора я пошла в армию. У меня ничего не было, Ларс.

После этих слов, я словно очнулся ото сна. У нее текли слезы, руки дрожали. Было видно, что слова даются тяжело. Внутри у меня все сжалось.