— Ваше высочество! — мистер Бёркинс выронил газету и отвесил торопливый поклон. 

— Где вы невесту прячете? Чего в угол забилась, как неродная? — рявкнул управляющий и зыркнул из-под кустистых бровей. 

Но во взгляде, вопреки моим ожиданиям, не было ни гнева, ни досады — лишь молодецкий задор под маской строгости. 

Миссис Бёркинс грозно заступила дорогу и упёрла руки в бока, а бабуля стиснула мою ладонь, подбадривая и щедро делясь теплом и радостью. 

— А мы кому попало нашу Рози не отдадим! Почему именно она? 

И тут уже Эрик не выдержал, выступил вперёд свата, мягко оттесняя мисс Бёркинс и не сводят с меня сияющих чистой зеленью глаз. 

— Как почему? Люблю я её, жениться хочу. За неё горло перегрызу любому. 

Подошёл, упал перед бабулей на колени:

— Миссис Эвлиш, сжальтесь над несчастным, отдайте мне свою внучку. Обещаю, что обижать не буду! 

Он выглядел таким искренним и трогательным, что бабушка, будь она зрячей, обязательно бы пустила слезу умиления. Но вместо неё придётся плакать мне… От переизбытка чувств. Они кипели, как в чайнике, грозясь выплеснуться. 

— Я согласна отдать Рози, но вы спросите сначала у неё, хочет ли она замуж? — мягко проговорила старушка, поворачиваясь ко мне лицом. 

И все взгляды, как по команде, обратились на меня. 

Я сначала робко кашлянула, потом выбралась из угла и протянула руки к своему дорогому другу. Прикосновения его ладоней обжигали. Во взгляде — немой вопрос. Неужели сомневается? Не знает, что успел стать незаменимым, как воздух? 

Мой ответ желали услышать все, но говорила я только для него:

— Конечно, я согласна выйти за тебя, Эрик, — и, когда он радостях стиснул меня в объятьях, чуть не задушив, добавила шёпотом: — Потому что тоже люблю. И обещаю кормить пирожками и не дразнить волчьим высочеством. 

— Вот и отлично, вот и славненько! — провозгласил управляющий. — Это нужно как следует отметить, и подарки у нас есть для всех, сегодня ведь новый год, светлый праздник!

У меня, кажется, рот перестал закрываться — так и застыл в блаженной улыбке. А у Эрика — руки, потому что никак не мог выпустить меня из объятий. 

— Обещаю, ты не пожалеешь, Рози, — наклонился, почти касаясь моего лба своим, а я вдруг вспомнила тот день, когда впервые ступила под багряно-золотистый полог заколдованного леса. 

И поняла, что абсолютно счастлива. 

Эпилог 1. Рози.

В этот полуночный час было так тихо, что, казалось, в воздухе звенит хрупкая ледяная взвесь. Зимняя ночь окутала дворец чёрным бархатом — вспыхнули огни гирлянд, словно маленькие звёзды. Только руку протяни и коснись волшебства. 

Мы с бабулей сразу обжились во дворце. Она полюбила гулять по саду или рукодельничать в компании таких же пожилых дам. Щёки её налились румянцем, тело окрепло, плечи расправились — она словно помолодела. А ещё шутила, что это моя радость на неё так влияет. 

Меня же здесь считали чуть ли не национальной героиней и относились очень тепло, поэтому неловкость и смущение от непривычной обстановки ушли быстро. А придворный менестрель даже начал писать балладу о «Прекрасной деве и сером волке», которая спасла принца силой своей любви. 

Конечно, покидать наш маленький городок было волнительно, но я знала — впереди ждёт много интересного. А главное — счастье, которое мы с Эриком разделим на двоих. 

Ведь завтра день нашей свадьбы. 

Из мыслей вырвал негромкий скрип — дверь в покои открылась, и на пороге возник тот, кто в последнее время занимал все мои мысли. 

— Зашёл пожелать тебе доброй ночи, — обнял, прижал к себе, запечатлевая огненный поцелуй у виска. 

Пока что мы ночуем в разных комнатах, но с завтрашней ночи… Ох, в груди всё замирало и начинало трепетать от мыслей, что совсем скоро я буду засыпать на его плече. 

Скорей бы завтра!

— Что, уже так не терпится? — усмехнулся Эрик, а я вдруг поняла, что сказала это вслух. 

— Просто умираю, как не терпится, — и поцеловала его высочество в нос. 

Сразу вспомнилась моя нелепая попытка расколдовать Волчка. Могла ли я предположить, во что всё это выльется? Нет… Но с самого начала в глубине души чувствовала, что мой зверь необычный. 

Что у него есть душа. 

Спустя несколько минут, когда мы вдоволь наобнимались, Эрик всё-таки покинул спальню. Я вздохнула раздосадованно — не хотелось расставаться с ним ни на миг. 

Огляделась. 

За ширмой висело то самое подвенечное платье, целое и невредимое. Я была уверена, что оно погибло в огне, но неделю назад прибыл посыльным с запиской:

«На счёт того, что шью обычные платья, я немного слукавила. Будьте счастливы. Ваша тётушка Лаванда» 

На свадьбе её не будет — волшебный народец стягивается в лес со всего королевства, есть, чем заняться. Зато будет миссис Бёркинс с мужем — по ним я искренне скучала, даже жаль, что они пока не планируют перебираться в столицу. 

С колотящимся в предвкушении сердцем я закружилась по комнате — моя сказка обязательно закончится хорошо! 

Сначала свадьба. Через месяц — общая коронация. А после… Я затаила дыхание — после я буду учиться. Хочу стать достойной королевой, чтобы Эрик мог мной гордиться. Сначала многочисленные занятия с придворными учителями — всё-таки я много упустила — а на следующий год поступление в Аптекарскую Академию, как я и хотела. А ведь когда-то это была просто несбыточная мечта, лёгкая и эфемерная, как газовая вуаль. Думать всерьёз я об этом не смела.

«Будешь первой королевой-студенткой» — шутил Эрик. 

Он тоже считает, что женщине нужно образование, и тогда будет меньше таких девочек, как Бонни. 

Кстати, о ней. На днях я получила открытку с поздравлениями из маленького приморского городка — она всё-таки уехала и порвала с прошлым, как и хотела. 

Глоуда и моего дядюшку, который, как оказалось, помогал другу в его грязных делах, отправили в тюрьму. Теперь им предстоит много лет исправительных работ во благо нашему королевству. Дядю Джеймса выпустят, конечно, раньше Торна, и у него будет шанс начать новую жизнь, но всё равно при мысли о нём в груди болезненно сжималось. Очень жаль, что родной мне человек так бездарно и глупо тратил все эти годы. Обида на него ушла, осталась лишь грусть. 

Он всегда боялся, что я его опозорю, не замечая, что позорит нашу семью сам. 

Но теперь всё будет по-другому, я правда в это верю. И когда-нибудь моя бабушка будет читать сказки уже своим правнукам. А самой любимой будет, конечно, сказка про Красную Шапочку. 

С этими мыслями я улыбнулась и задула свечу.

Эпилог 2. Эрик.

— Бабуля, расскажи сказку! — тонкий девичий голосок зазвенел, как колокольчик, и маленькая принцесса выскочила из кровати, прошлёпала босыми ногами по полу и уселась на пушистый ковёр у кресла-качалки. 

Я наблюдал из-за полуоткрытой двери, не желая рушить идиллию. Наши дети так любили эти тихие вечера, когда бабушка моей Рози, накинув на плечи шаль, начинала рассказывать волшебные истории. 

Вот и сейчас старушка, маленькая и хрупкая, но ещё полная сил, ласково погладила свою правнучку по голове. Рядом устроился наш сын — слишком серьёзный для своих шести лет, но такой же мечтательный, как и его мать. 

— Какую сказку вы хотите? 

— Про девицу и волка! — воскликнула трёхлетняя принцесса — непоседа и задира. — Волк же был страшный, ба? Вот с такими зубами? — она распахнула руки, показывая просто какие-то бивни. 

— Он был добрый, — возразил мальчик. 

— Нет, страшный! Зубастый серый волк! 

Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, слушая детскую перепалку. Память о проклятье больше не тревожила — те страшные годы почти стёрлись из памяти, оставив лёгкую дымку. 

Сзади на цыпочках подошла Рози. Обняла за спину, уткнулась носом в плечо. 

Моя спасительница и помощница. 

За прошедшие годы она совсем освоилась в роли королевы и даже успела Академию закончить. С отличием, кстати. Благодаря её влиянию двери учебных заведений распахнулись для девочек и девушек, быть образованной и самостоятельной стало модно.