Эти воспоминания - всё, что осталось от горячо любимых родителей.

Вечером тучи разбежались, и даже выглянуло солнце – озарило светом наш увядающий сад, а бродячий кот с наслаждением подставил пузо тёплым лучам. Набросив на плечи шерстяной плащ и наскоро вскочив в башмаки, я сказала бабуле, что хочу прогуляться по городу перед сном.

Подошвы стучали о мощёные булыжником улочки, прохожие не обращали внимания на закутанную в плащ фигуру. Нахмурившись и почти не глядя по сторонам, я вспоминала разговор с дядей. Деньги, которые он так небрежно швырнул, были убраны в комод – мною было принято решение пойти прямо завтра к модистке, чтобы та успела приготовить наряд в срок.

Да. Я всё-таки решилась на этот отчаянный шаг. Скорее ради бабушки, а не ради себя. Думая о предстоящим визите, начинало сосать под ложечкой, и требовалось срочно успокоиться, побродить под сенью старых деревьев, спрятаться под густыми кронами. В такие моменты меня всегда тянуло к матери-природе.

Я совсем ненадолго… Всего на чуть-чуть. Просто войду в лес, подышу свежим воздухом, пройдусь туда-сюда… Надо убедиться, что ничего страшного нет, что в тот раз я собирала бруснику, а не волчью ягоду, а мой новый знакомый давно убежал куда-то в глушь леса и не бродит на опушке, выжидая.

Позади остался ручей, ивы раскачивали длинные тонкие ветви, шептали, словно хотели о чём-то меня предупредить, но я не слушала их. Упрямо шагала вперёд, невзирая на страх, что колючим клубочком свернулся в груди. Нужно достать его и выкинуть раз и навсегда, иначе так и останусь трусихой, которая и дядюшке покорится, и перед мужем трястись будет.

Лес распахнул передо мной гостеприимные объятья – окружил тишиной и прохладой. Взвился беспокойный ветерок, взметнув с земли сухие листья, и те закружились, будто стайка бабочек-однодневок. Только коснись рукой – осыпятся прахом.

- Ты меня слышишь? – поинтересовалась с какой-то детской непосредственностью, надеясь, что ветер унесёт мои слова. – Я пришла.

Смешно. Глупо. Нелепо.

От воспоминаний о голодном оскале по коже пронёсся холодок – я плотнее запахнула плащ. Сделала несколько шагов вперёд и замерла. Прислушалась. Внутри нарастало беспокойство, зубы начали приплясывать и стучать друг о друга даже не из-за страха… Это было иное чувство. Необъяснимое. Непонятное.

И вдруг вспомнился сон с бесконечной заледенелой дорогой сквозь лес и картинная галерея. И снова шаг, шаг, шаг… Будто кто-то тянет за верёвочку.

Короткий рык заставил подскочить на месте и обернуться – из кустов таращились глаза, горящие зеленью во влажных осенних сумерках. Я замерла, приоткрыв губы, но так и не сделав вдох.

Массивная волчья фигура протиснулась сквозь колючие ветки шиповника, зверь остановился в шаге от меня и поглядел так, словно спрашивал: «Ну, и что ты здесь забыла?».

- Здр-равствуй, - произнесла я и отпрянула, потому что хищник потянулся носом с явственным желанием обнюхать и обслюнявить.

- Ты же помнишь, что я невкусная? – страх был уже не таким острым, как в первую нашу встречу, но отголоски его ещё щекотали нервы гусиным пёрышком.

Волк вздёрнул уши и издал звук, похожий на фырканье. Он что, усмехнулся?

- Ты понимаешь меня?

В ответ раздалось тонкое поскуливание, никак не сочетающееся с этой лохматой громадиной. Он снова принялся нюхать меня уже в области карманов плаща, и тут я догадалась:

- Ты думал, я принесла тебе вкусненькое? – и осторожно погладила зверя между ушей, тот даже не думал огрызаться. – Прости, забыла. В следующий раз захвачу с собой… пирожки! Любишь с яблоками?

Волк заворчал и отвернулся, обиженно махнув хвостом.

- Ах, ну прости, с мясом я тебе предложить не могу! – всплеснула руками, удивляясь наглости зверюги. Со стороны эта сцена выглядела донельзя глупо и странно. Девица, ведущая беседы с серым волком. Обхохочешься просто. А он, вместо того, чтобы пообедать любопытной девчонкой, лишь хмурится и фыркает, как ворчливый старикан.

Внезапно волк затрусил прочь, хрустя листьями. Подобрав юбку, я последовала за ним, отчего-то знала – серый ждёт именно этого. Конечно, волнение не оставило до конца, то и дело заставляя кожу покрываться мурашками, но любопытство и ожидание чего-то необычного, волшебного, будоражило кровь и заставляло сердце стучать быстрей.

Лес расступался, давая дорогу. Мы огибали разлапистые ёлки и колючий кустарник, зверь умело обходил ветровал, а я шла по его следам, пытаясь не отстать.

Куда он вёл меня, мой новый друг? Возможности повернуть назад не было никакой. И никто меня не неволил, нет. Просто я бы потом себя загрызла за то, что малодушно улизнула. Нет уж, совершенно необходимо выяснить, что замыслил мой серый проводник.

Вскоре путь повёл нас по склону вверх, петляя между серыми валунами, покрытыми бархатным рыжим мхом. Я цеплялась за жухлые кустики, путалась в длинном подоле и завидовала мальчишкам, которые могут бегать и лазать по горам и деревьям в штанах, не опасаясь споткнуться о платье или рухнуть вверх ногами, продемонстрировав всем кружевные панталоны.

Солнце уверенно двигалось на запад, и я всерьёз подумывала о том, что ещё чуть-чуть, и пора будет возвращаться в город – а то бабуля места себе не найдёт от тревоги за непутёвую внучку. Да и ходить одной по тёмным улицам – не лучшая затея для юной девушки. Но волк уверенно вёл меня за собой, даже и не думая останавливаться.

Наконец, когда дыхание начало срываться, и я от усталости поскользнулась на рыхлой влажной земле, пушистый товарищ замедлился, потом нырнул в заросли густого кустарника почти на самой вершине холма, и… исчез.

- Ты куда? – ринулась следом и только подобравшись ближе поняла, что за кустами прятался узкий лаз.

Из темноты на меня зыркнули строгие глаза, волк издал отрывистый звук, похожий на лаянье, а после до слуха донеслась возня.

- Это твой дом? – спросила и, не дождавшись ответа, рухнула прямо на склон, поджав под себя гудящие ноги. Нет уж, прости, Волчок, внутрь я не полезу.

Разгладив юбку своего простого тёмно-коричневого платья и упёршись подбородком в ладонь, я огляделась. Сверху лес был виден как на ладони, и от картины этой захватывало дух. Город остался за спиной, с другой стороны холма, а передо мной раскинулось гладкое, как зеркало, озеро с молодыми деревцами на берегу. За ним лежала целая гряда других холмов: мягкий вечерний свет окутал пеленой верхушки вековых елей, лёг на плечи кряжистых дубов и вязов, кокетливо заиграл на листах алых клёнов. В эти чудесные мгновения, до краёв наполненные тишиной, перемежаемой лишь шелестом листвы, я чувствовала себя счастливой и спокойной. Будто я была частью леса, а он вливал в меня свою живительную силу.

- Гррр… - волк известил о своём появлении хриплым рыком, но на этот раз я даже не вздрогнула. Страх перед лесным хищником притупился, внутреннее чувство подсказывало – он не опасен. Тот, от кого любой нормальный человек должен спасаться без оглядки, не сделает мне ничего дурного.

- Ты выбрал красивое место для своей норы, - произнесла умиротворённо, а потом обернулась.

Зверь смотрел на меня, сидящую у его ног, сверху вниз, а в зубах держал какую-то вещь. Обрывок ткани? Мгновение – и он разжал зубы, уронив передо мной обслюнявленную перчатку из тёмно-рыжей кожи, сшитую явно на руку крупного мужчины. Она была потрёпанной, со следами острых зубов, но на тыльной стороне я смогла разглядеть тиснённую букву «Э».

Глаза в ужасе расширились:

- Ты что, слопал какого-то молодца, и решил подарить мне его перчатку?! – борясь с брезгливостью, отбросила от себя вещь наверняка мёртвого человека, может, даже рыцаря, задранного в этом самом лесу, и строго посмотрела на своего серого друга:

- Пообещай, что больше не будет есть людей!

Волк наклонил голову, рыкнул и отвернулся, задев мою голову лохматым хвостом и встрепав волосы за затылке.