— Интересно, мы сегодня вообще до города доберёмся? — послышался задумчивый голос принца. — Мне ещё с твоей бабушкой знакомиться. И с другими… кхм… родственниками.

Последняя фраза прозвучала многообещающе. С губ едва не слетел нервный смешок, когда я представила дядю Джеймса, лебезящего и взрывающегося розовыми мыльными пузырями при виде наследника престола. Да он просто с ума сойдёт! А вот бабушка будет искренне рада.

Но рассудок точил маленький такой червячок — вертлявая скользкая мысль, которую я никак не могла ухватить за хвост. А когда это случилось, я едва не застонала.

Торн Глоуд! 

Надеюсь, он всё-таки выжил. 

От мыслей о том, что я всё-таки могу оказаться убийцей, и тогда плакали и свобода, и планы на будущее, и здравствуй — тюрьма, меня отвлекли странные звуки. Будто в глубине земли что-то забулькало, закашляло — из разлома, в котором скрылись регент и ведьма, фонтаном брызнули комья мёрзлой земли.

— Рози, не подходи! — Эрик оттеснил меня назад. В правой руке принц сжимал рукоять меча, вся его фигура была напряжена.

Ну точно зверь перед прыжком.

— Кажется, бедное Сердце подавилось, — заметила я и невесомо тронула мужскую кисть с выступающими венами. Просто чтобы успокоиться.

Бах!

Что-то серое взмыло высоко вверх, выше заснеженных крон. На мгновение зависло, окружённое тучей пыли, и я опознала в летящем предмете сумку Левзеи. А потом та стремительно понеслась вниз, открываясь на лету.

Эрик сощурился, пытаясь разглядеть посыпавшиеся безделушки, среди которых особенно выделялся сиреневый шар. Он пульсировал и сиял яркой звёздочкой, а ещё, кажется, собирался рухнуть прямо мне на голову.

— Назад! — и снова Эрик толкнул меня так, что дух вышибло. Хоть и упала я в сугроб. — Прости, — буркнул в ухо и сразу вскочил на ноги, готовый к обороне.

Любопытство оказалось сильнее чувства опасности, я приподнялась на локтях — прямо в лицо ударил луч яркого света пополам со снежным крошевом, вынуждая заслониться локтем. А потом — скрежет, грохот, хлопок.

Да что же такое творится?! Сердце металось, как одурелое, мысли о самом худшем рвали сознание в клочья. Неужели мы выбрались из Запретного Мира, чтобы вот так глупо и бесславно умереть от прощального подарка Левзеи?

Я не сразу заметила, что воцарилась тишина. Странная тишина. Поразительная. А потом изумлённый голос Эрика позвал:

— Рози… Посмотри.

Я боязливо приоткрыла сначала один глаз, потом второй… И раскрыла рот от удивления.

Прямо перед нами, сияя вывеской и двумя окошками, стоял уютный маленький домик, похожий на гриб с красной шляпкой среди заснеженного леса.

— «Лавка тётушки Лаванды», — медленно, пытаясь справиться с охватившими его эмоциями, прочитал Эрик и повернулся ко мне. — Ты хоть что-нибудь понимаешь? Я — нет.

Ответить мне не дал скрип — из двери, охая и озираясь, показалась всклокоченная сиреневая голова.

— Ну и денёк! Чтоб меня… — раздался знакомый голос и, потягиваясь всем телом, модистка вышла на крыльцо.

Я подскочила, как ужаленная:

— Тётушка Лаванда! — и бросилась к ней, игнорируя попытки Эрика остановить меня. Сердце наполнила такая радость, лёгкость — с души свалился тяжкий груз вины. Фея жива и с ней всё в порядке! 

Увидев нас, женщина расцвела в благодушной улыбке и с радостью заключила меня в объятья.

— Деточка! Какими судьбами? Неужели вам удалось справиться с ведьмой Левзеей? — она стрельнула глазами в сторону Эрика, который, наконец, расслабился и опустил клинок.

— Ох, это очень долгая история, тётушка Лаванда, — я устало качнула головой.

— Ну, если у вас найдётся немного времени, то давайте обсудим ваши приключения за чашкой ароматного чая, — она сделала приглашающий жест, и тут же из двери с ликующими визгами вылетела стайка миниатюрных фей со стрекозиными крылышками. Они окружили недоумённо хлопающего ресницами Эрика, что-то прочирикали на своём, и бросились врассыпную.

Тётушка Лаванда смотрела на своих малышек с любовью и нежностью, так, как смотрит на детей любящая бабушка.

— Пожалуй, чай не помешает, — Эрик кивнул. — Неплохо бы согреться, а то Рози совсем закоченела.

— Ну и славненько! — она потёрла пухлые ладошки. — А я расскажу, что же случилось со мной.

Внутри лавка осталось такой, какой я её запомнила — рулоны разноцветных тканей, волшебные светильники с моховыми коряжками и очаровательными жучками, ряды коробок с пуговицами, кружевами, лентами и прочими швейными радостями, потрогать которые так и чесались руки. Но — не сегодня.

Пришлось с сожалением признаться, что я не уберегла бесценные подарки — три платья сгорели, а плащик разорвали твари из Запретного Мира. Но фея, кажется, ничуть не обиделась.

— Они сыграли свою роль — это самое важное, Розочка, — наставительно произнесла та и потрепала меня по плечу. — А насчёт подвенечного платья не волнуйся, что-нибудь придумаем, — и подмигнула.

Я залилась краской до самых ушей и потупила взгляд. Смотреть в этот момент на Эрика отчего-то стало неловко, но он сам быстро сменил тему, продолжив красочный рассказ о нашем путешествии. Я время от времени вставляла слово-другое, но больше слушала — Эрик был прекрасным рассказчиком, его голос лился подобно музыке. Хотелось слушать, слушать, слушать…

— Ты прав, мальчик мой, — тётушка Лаванда подула на чай и пригубила. — Использование заклятий такой силы истощает магический резерв чародея. К тому же, Левзея применила опасное заклятье уменьшения — подкараулила, когда я спала. Ей показалось забавным то, что моя лавка вместе со мной и всеми обитателями стоит на её туалетном столике внутри волшебного шара. 

— За что она с вами так?  — спросила я. — Неужели за что-то мстила? 

— Когда-то Левзея была подающей надежды светлой колдуньей, но она не знала меры... — тётушка Лаванда погрустнела. — Потом связалась с Руппертом, надев личину молодой красавицы, которая, кстати, тоже сил ого-го забирает. Но любовь зла... А на меня она обозлилась за то, что я отказалась помочь ей его исцелить, — Лаванда негодующе фыркнула. — После всего, что эти двое сотворили! Но сегодня она умерла, и я стала свободна. 

Я мало что понимала в колдовстве, но слушала внимательно, хотя ужасно хотелось спать. А мелкие проказницы-феи начинали теребить мои волосы и щипать за нос, стоило только смежить веки.

— Значит, отныне лес перестанет внушать людям страх? — спросил Эрик, пытаясь сесть поудобней, но длинные ноги мешали ему как следует расположиться за миниатюрным столиком. — Вам ведь больше незачем окружать его волшебным барьером, Сердце здорово и никому не сможет навредить.

— Барьер пал в тот момент, когда Сердце исцелилось. Заклятье страха основательно иссушило меня — чтобы восстановилась утраченная сила, должно пройти ещё много времени, — в голосе Лаванды прозвучала лёгкая тоска. Она поправила кудряшки и разгладила платье на коленях. — Люди больше не будут трястись от ужаса только на подходе к лесу, и со временем его проклятье забудется.

Я почувствовала, как губы непроизвольно растянулись в улыбке, и перехватила взгляд Эрика. Что-то в нём было такое — тёплое, уютное, доброе, отчего захотелось свернуться клубочком у него на коленях и замурчать.

— Но наша Рози и так ничего не боялась. Жажда непознанного оказалась сильнее банального страха, — с гордостью произнёс он и накрыл рукой мою ладонь.

Чаёвничать слишком долго мы себе позволить не могли, поэтому уже скоро пришлось прощаться.

— Знаете, это неплохое место для лавки! Доберутся только самые стойкие модницы, — тётушка Лаванда очаровательно рассмеялась. — Вы забегайте, не стесняйтесь. И спасибо вам за всё, ребятки. С меня свадебное платье!

И снова щёки начали гореть от неловкости — ну какая свадьба! Эх, тётушка, знали бы вы, что у меня на душе…

Но Эрик по-хозяйки обнял меня за плечо и потащил прочь: