— Рози… — чей-то голос забился огоньком на краю сознания, но я видела перед собой только преисполненный ненависти взгляд человека, родного по крови, но чужого до мозга костей.

Гибкие лозы, опережая мои желания, бросились в сторону дяди, поползли по ногам, впиваясь шипами в плоть, оплели руки и развели их в стороны. Дети Запретного Мира бесновались вокруг своей жертвы и щедро делились со мной своей хмельной радостью.

И серп в руке перестал казаться страшным…

«Это я убил твоих родителей, Рози… Но ты не отомстишь мне… Ты не сможешь… — он плюнул в мою сторону и расхохотался. — Ты слишком труслива и ничтожна!..»

Ещё немного…

И моё сердце остановится.

Воздуха не хватало, словно в лёгкие засыпали стекла. Издевательский каркающий смех рвал барабанные перепонки, и после этого звука шёпот неведомых тварей казался целительным бальзамом или нежной песнью матери:

«Мы поможем тебе, девочка… Накажем обидчика…»

«Только позволь нам…»

«Проведи нас за собой…»

Тело окутало приятное покалывание, словно я, замёрзшая, погрузилась в горячую ванну. Руки потяжелели, как и голова.

Мысли стали ленивыми, вязкими, как кисель — бормотание чудищ убаюкивало. Внезапно всё стало казаться таким простым и правильным, а сердце дяди Джеймса, этого предателя и убийцы, гораздо гармоничнее смотрелось бы не в клетке рёбер, а в костре. Шипящее и окутанное багряными языками пламени.

Внезапно что-то дёрнуло меня назад, и я обнаружила, что до побеления пальцев сжимаю рукоятку серпа. Следующий толчок едва не повалил меня на ноги.

— Рози! Очнись!

Эрик?

Стоило мне вспомнить имя принца, как тело пронзила острая боль — лоза опутала мои ноги и живот, не давая сдвинуться с места. Окольцовывая всё прочней.

«Ты теперь наша…»

«Куда ты, туда и мы…» — радовались твари, и дядя Джеймс, приплясывая, ликовал вместе с ними.

«Палите костры, братья и сёстры!.. Сегодня мы поднимемся в Верхний Мир…»

«Сегодня Сердце Леса умрёт навсегда… дверь отворится…»

И, прежде чем я успела осознать весь ужас ситуации и понять, что неожиданно для самой себя поддалась соблазну, я увидела, как волк вырвался из хватки удушающих его лиан и кинулся ко мне.

Он вгрызался зубами в жёсткие лозы, и острые шипы рвали морду и пасть. Он лишь глухо рычал, но боль была написана в его взгляде. Объятия лоз спадали меня вместе с обрывками алого бархата…

Один миг… второй…

А потом я смогла двигаться и рванулась изо всех сил, оставляя остатки плаща на присыпанной снегом и заляпанной кровью земле. 

— Рози, скорей! Сердце Леса прямо перед нами! 

Я бросила взгляд туда, куда смотрел Эрик — по правую руку, за стеной кривых деревьев, высилось нечто тёмное, покатое, похожее на холм с уходящими под землю корнями. Они выглядели сморщенными, как кожа древнего старца, покрытыми коростами и болячками с сочащейся сукровицей.

Под оболочкой Сердца ритмично перетекало что-то живое, скользкое — я кожей чувствовала боль, ярость, а ещё голод, словно эта громадина хотела поглотить всё, что её окружало, заполнить каждую пору, лишь бы освободиться от боли.

Тук-тук… Тук-тук…

Мерное биение сотрясало землю и отдавалось в подошвах ног, а оттуда поднималось выше — стучало кровью в висках, бахало в затылке, дрожало на кончиках пальцев.

Я хотела сделать вдох, но не могла — воздух застрял в горле.

Сердце ведь не было таким! Не было больным, уродливым, жестоким… И, едва я об этом подумала, как молнией вспыхнуло видение — бесконечная зелень леса, раскинувшегося до самого горизонта, лохматые шапки деревьев, влажные островки мха и россыпь алых, как капли крови, ягод. Всё это было едино, монолитно, непостижимо. Сбивало с ног своей красотой и силой, дарило, а не забирало жизнь.

До тех пор, пока человек не возжелал присвоить его магию.

Как же нам всё исправить?

Казалось, время растянулось. Но на самом деле прошло всего несколько мгновений после того, как мой плащик оказался сорван, и я осталась без защиты — как бабочка с оторванными крыльями.

А потом чудовища почуяли, что я освободилась от морока, и потекли к нам пёстрой бурной рекой…

Успею ли я что-то почувствовать, если они вздумают разорвать меня на части?

Эрик ткнул меня носом в спину — быстрее, не спи!

Мы обменялись взглядами и, не сговариваясь, побежали. Взвыл ветер, усиливая аромат разложения, путая волосы и швыряя их мне в лицо.

Вокруг Сердца толпились в ожидании твари — их было несметное множество. Каждый раз, когда они бросались на него, вспыхивала едва различимая завеса — она колебалась, как тончайшая паутинка, вздрагивала, но не пропускала никого.

Чьи-то руки облапали мои бёдра, чьи-то когтистые пальцы выдрали клок волос, кто-то вцепился в юбку…

Во мне будто проснулись неведомые доселе силы, я наотмашь полоснула серпом по морде метнувшегося ко мне чудища, другому в горло вцепился Эрик. Он драл их когтями и зубами, давая мне шанс уйти, прочищая путь…

Я ни с кем не билась до сегодняшнего дня, вообще считала, что я на это не способна, но тело в минуту смертельной опасности пыталось себя защитить. Я толкалась, брыкалась, молотила кулаками дряблые скользкие тела.

Пробивалась вперёд, словно сражалась со штормом.

«Возьми с собой…»

«Мы нужны тебе…»

«Позволь нам… Выбери нас…»

Треск ткани, когда кто-то оторвал рукав моего платья. Жгучая боль, когда кто-то выдрал очередной клок волос. И запах, этот тошнотворный сладковатый запах, который заменил весь воздух в Запретном Мире.

Вдруг я осознала — осталось совсем чуть-чуть, последний рывок!..

Для меня одной.

Потому что Эрик остался позади.

И тут, словно по команде, голоса зашелестели:

«Брось его…»

«Отдай его нам…»

«Он тебе не нужен в Верхнем Мире… Возьми нас, мы дадим тебе всё…» — шипели, мычали и галдели со всех сторон, а в каких-то десяти шагах билось в агонии погибающее Сердце.

Поджилки затряслись от обуявшего меня ужаса. Наверное, даже волосы зашевелились на голове.

Быстрый взгляд назад — в тусклом свете луны сверкнуло занесённое лезвие… А Эрик не видел, он рвал когтями бледное тело очередной твари.

Я не думала — времени не было. С невнятным стоном метнулась, припадая ему на шею, пытаясь оттолкнуть или заслонить собой.

Бок обожгла боль, словно меня проткнули раскалённым металлическим прутом, и я приоткрыла рот в немом крике. К горлу подкатила тошнота, а ноги внезапно подкосились. Наверное, я бы упала, если бы не держалась мёртвой хваткой за шею Эрика.

Моего Эрика, которого я им не отдам!

— Рози! — в голове зазвенел голос, и волк прыгнул.

Преодолел со мной на шее оставшиеся шаги до волшебной границы, через которую не могли прорваться твари.

Толчок, удар — от падения из меня выбило дух. Но приземление вопреки всем ожиданиям было упругим — Сердце оказалось не холодным куском деревяшки, а тёплым, как живая плоть.

В тот миг, когда моя кровь пролилась на него, внутри что-то задрожало, забилось быстро и неровно, словно хищник обрадовался пойманной жертве.

—Гр-р-р… Дер-ржись! — Эрик смотрел на меня широко распахнутыми глазами-блюдцами, и в них отчётливо читался страх.

За меня.

Совсем рядом скакали и кривлялись порождения этого злобного мира, кидались на завесу и скребли её когтями, но я видела только своего друга. Слышала только его тяжёлое дыхание. И казалось — сквозь волчью маску проглядывает его настоящее лицо.

Лицо, что я видела во снах, а после часто вспоминала наяву.

— Я не хотел этого, Рози… Прости… — голос его задрожал, и зверь мотнул головой. — Лучше бы меня убили, чем задели тебя. 

Его шерсть слиплась от нашей крови — уже и не поймёшь, где чья. Только вблизи стало ясно, как сильно его ранили в схватке.

— Не говори глупости. Я в порядке.