— Ладно… — прозвучал его голос, и мне почудилась в нём толика смущения. — Давай поспешим, Красная Шапочка. Чем быстрее мы покинем это местечко, тем лучше. Не нравится мне тут…

— Красная Шапочка? — в любой другой ситуации я бы посмеялась, но в глубине леса, сокрытое деревьям, опять что-то зашуршало.

Я теснее придвинулась к Эрику, и он напрягся, повёл носом.

— Нам туда, — указал мордой направление и уверенно затрусил по заснеженной дорожке.

Вот что значит королевская кровь. Даже в зверином обличье умудряется вести себя так, что нет даже мысли ослушаться.

— Как ты это понял? — я старалась не отставать и не озираться по сторонам, держаться к нему как можно ближе.

Жутко…

Как будто начали оживать сюжеты из самых пугающих сказок. Они таились в чаще, кутались в накидки, сотканные из ночных теней. А если там чудовища из моего сна — склизские драконы с серповидными когтями и огненными языками, козлоногие мужчины с витыми рогами на головах и звери, каких не видывал наш мир?

— По запаху. 

Не успела я спросить, что за аромат ему почудился, как и сама ощутила его — ветер донёс сладковатый запах тлена. И в этот момент над землёй пронёсся стон. А ещё…

Тук… тук…тук…

Совсем лёгкий, еле заметный ритм прокатился под ногами мягкой волной.

Мы обменялись взглядами. Не надо было слов, чтобы догадаться — Сердце Леса близко.

И, когда я это поняла, по земле вдруг зазмеились голые розовато-белые лозы — противные, как крысиные хвосты. На глазах обрастая жёсткой корой с шипами, они взмывали в воздух, танцевали, волновались, как море, но пока не трогали нас.

Будто ожидали сигнала.

А я смотрела на длинные смертоносные шипы-стилеты, поблёскивающие в свете бледно-серой луны, и понимала, как мало во мне осталось отваги.

— Рози! — голос Эрика вырвал меня из оцепенения. — Мы не должны останавливаться, слышишь?!

Я кивнула и сглотнула ставшую вязкой слюну.

— Что бы ты не увидела, что бы ты не услышала, не останавливайся. И не отвечай.

Вопрос «кому?» так и не сорвался с губ — ответ уже замаячил впереди, там, где раскинул свои иссушенные ветви старый дуб, где торчали острые обломки сосен.

Я шла, не чувствуя ног. Старалась смотреть только на спину волка, но это не помогало — я уже знала, что Запретный Мир отправил своих детей встречать незваных гостей. 

Они скользили совсем рядом, и волосы на затылке шевелились то ли от страха, то ли от их смрадного дыхания. Словно ожили все мои кошмары — и твари, похожие на бескрылых драконов, стрекочущие на неизвестном языке, и великаны с лицами младенцев, и женщины с отрезанными грудями, на месте которых зияли красно-фиолетовые мышцы. И бледно-серые оскоплённые мужчины с раздутыми, как у утопленников, телами и мутными глазами. Они не боялись холода, не стеснялись наготы, словно для них это было так же естественно, как дыхание для нас. 

Только дети Запретного Мира никогда не были живыми.

Они несли кто факелы, кто свечи. Они не отбрасывали теней, но тени вились вокруг их холодных тел. Из-за каждого камня, из-за каждого ствола появлялись всё новые и новые твари и присоединялись к мрачному шествию, во главе которого случайно оказались мы с Эриком.

— Страшно? — осведомился он, бросая взгляд исподлобья. — Если да, можешь просто закрыть глаза. Я тебя выведу.

Он непоколебим и отважен — настоящий воин, что выдержал битву против волчьего естества и не забыл самого себя. И чудовища из иного мира его не пугают.

А я боялась, что если отвечу, все эти существа скопом бросятся на нас, поэтому просто коснулась пальцами пушистой холки — я здесь, спасибо, друг мой. Я не стану закрывать глаз. Я не буду отвечать им, и они нас не тронут.

Мы всё шли и шли — в разинутую пасть ужасного леса, в недра Запретного Мира, и ноздри щекотал запах разложения. Над головами вился рой насекомых наподобие огромных жирных мух, их кожистые крылья переливались и сверкали в свете факелов, как драгоценные камни. Десятки взглядов скользили по мне, раздевая, опаляя до костей — я всё сильней вцеплялась в горловину плаща, надвинув капюшон до самых бровей.

Где же Сердце? И что мы увидим, отыскав его?

А голоса, сначала казавшиеся неразборчивым шипением и клёкотом, всё набирали силу.

«Позволь нам…»

«Впусти нас…»

«Проведи нас за собой в мир людей, девочка…»

Холод… Смертельный холод проникает сквозь магию алого плаща, сковывает мышцы, заставляет стучать зубы. Лозы-змеи скользят по ногами, норовя обвиться и отравить шипами.

«Мы видим твою боль, мы накажем обидчиков…»

«Нам нужно только твоё разрешение…»

Искушают, обещают все блага мирские, рисуют картины сытой и довольной жизни, в которой надо мной нет никого — я сама себе хозяйка. А, что хуже всего — я моргаю и начинаю видеть:

Белокаменный дом в два этажа, аккуратные балкончики увиты розами, под окнами разбиты клумбы. Кукольно-маленький пруд, резная беседка — в ней, укрыв колени пушистым пледом, сидит бабуля. На лице благостное выражение, в руках — вязание. А по дорожке, выложенной белой плиткой, шагает невообразимая красавица — волосы убраны, на голове модная шляпка наподобие тех, что носила Люси, подол роскошного платья колышется при каждом шаге.

Нет-нет…та девушка ни капли на меня не похожа. Она горда и уверенна в себе и своём будущем, у неё есть всё, о чём я, Розалин Эвлиш, не смела даже мечтать.

А бабуля… Она прозрела. Голубые глаза с лучиками морщин, что я помню из детства, смотрят ласково и кротко. Она встаёт навстречу внучке, и в движениях её нет старческой немощи, тело её полно сил.

Я кожей чувствую кокон счастья и довольства, который окружает их. И так хочется протянуть руку, так хочется хоть на несколько мгновений оказаться на её месте и обнять бабушку.

И вдруг…

Она поворачивает голову прямо ко мне — мёртвенно-синие глаза широко распахнуты, а рот, в глубине которого зияет чернота, произносит:

— Позволь мне обнять тебя, Розалин…

— Не слушай их, Рози! — повелительный голос Эрика вырвал меня из иллюзии, заставив хватать ртом воздух.

Сердце моё готово было выпрыгнуть из груди, ноги затряслись. А твари Запретного Мира потянули к волку руки и начали скалиться зло, бессильно, потому что не могли коснуться.

Магия моего плаща защищает и его тоже.

— Их слова — ложь. Им нужна твоя злость, твоя обида, чтобы ты провела их за собой, — продолжил он, спускаясь по едва заметной тропинке в лощину.

Мы спешили. По левую руку раскинулось хлюпающее болото со зловонными испарениями, по правую высились грубо обтёсанные каменные идолы с живыми глазами. Вокруг них жгли костры чудища и плясали обнажённые сатиры — копии тех, что я видела в саду Торна Глоуда.

Только не смотреть! Не смотреть по сторонам — твердила себе, вспоминая бабулины слова, сказанные в ночь Самайна:

Порождения зла носят множество масок, они могут искушать тебя, обещать несметные богатства и наслаждения, но взамен всегда возьмут намного больше. Но нам дана свобода выбора, а зло может творить свои дела только с разрешения человека. Будешь это знать — перестанешь бояться.

Перестать бояться? Ох, легко говорить… У меня вон поджилки трясутся от страха. Если бы не Эрик, давно бы чувств лишилась.

" — Только одно слово, девочка…» — продолжали шипеть за спиной, и слова эти ввинчивались в голову, тревожили ум.

" — Одно слово… Мы сделаем тебя королевой… Возложим корону на твою голову».

— Только корона та будет из грязи, — Эрик оборвал настырный голос нечисти и клацнул зубами в сторону напиравших.