- Идёмте, мисс. Я вас пров-веду, - девушка ещё раз пугливо взглянула на меня, будто я была привидением, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
Поначалу терзало желание спросить у служанки, что творится в этом доме, но она выглядела такой запуганной, дёргалась от каждого шороха, и я не решилась. Мало ли, ещё попадёт несчастной от Торна из-за моего любопытства.
Она вела меня по коридору, а потом вниз по лестнице, и снова казалось – тени на стенах следят за мной. Да уж, тяжело иметь богатое воображение. Может, друга-волка я тоже себе придумала, как придумала и походы в лес, и события ночи Самайна, и пугающие, но такие реалистичные сновидения? А на самом деле уже давно сошла с ума.
В комнате я выпала из реальности и совсем забыла о времени, будто околдованная. Забыла даже о том, что где-то под окнами мечется в бессильной злости мой дорогой друг, и ему грозит опасность. Единственный способ помочь ему, никак не привлекая внимания – поскорее уехать прочь, а он последует за каретой бесслышной тенью. В том, что Волчок умеет двигаться бесшумно и незаметно я не раз могла убедиться. Словно он был не простым зверем, а порождением магии, духом леса.
Снова встречаться с хозяином поместья мне не хотелось, и, глядя в его глаза, будто бы подёрнутые дымкой, я для себя решила, что не хочу иметь с ним ничего общего. Дядя Джеймс, поджав губы, мерил меня неодобрительным взглядом, и пальцы его с силой сжимали набалдашник трости, будто он хотел меня как следует стукнуть.
- Розалин, я так переживал, что вы заблудились, - мурлыкнул Глоуд так мягко, словно это не он ещё недавно повёл себя совершенно недостойно по отношению ко мне. – Право, не стоило так пугаться, я бы сумел защитить вас.
Отлично, он решил повернуть всё так, будто я бросилась наутёк, испугавшись волчьего воя. Мне хотелось сказать, что это Волчок сумел бы защитить меня от Торна, но здравый смысл перевесил, и я ограничилась лишь разочарованным взглядом. Покоя не давали мысли о содержимом комода, но не спрашивать же у него напрямую? А он ещё и смотрел так, будто видел насквозь, знал, что я успела побывать в той комнате, хотя я не видела, чтобы служанка докладывала ему о том, где именно я находилась и что там делала.
- Друг мой, твои люди до сих пор не поймали эту тварь? – нервно стряхивая пылинки с плаща, поинтересовался дядюшка. Мы уже собирались уходить, но на его лице было написано явное нежелание это делать.
- Пока нет, этот пёс или волк поистине неуловим. Но тем интереснее станет охота, - Глоуд усмехнулся, почему-то не сводя с меня взгляда.
- Быть может, это оборотень? – заметила Люсинда, поправляя перед зеркалом игривые кудряшки. – Совсем рядом проклятый лес. Тогда вам понадобятся серебряные пули, мистер Глоуд.
От их холодного циничного тона мне стало дурно. Как спокойно они обсуждают убийство живого существа, моего друга!
Нет уж – я призвала себя к спокойствию – не бывать этому.
- Вы можете остаться ночевать здесь, чтобы не рисковать и не ехать в ночь, - Торн любезно держал мой плащ на сгибе локтя, желая помочь мне одеться, в то время, как дворецкий набрасывал пальто с меховой опушкой на плечи Люсинды. Но после этих слов показалось – он не желает отдавать волшебную вещь.
- Вы очень любезны, мистер Глоуд, но меня дома ждёт бабушка, - ответила я поспешно и полностью проигнорировав злой взгляд дяди, протянула руку за плащиком. – Мы никак не можем остаться.
Люсинда прошла мимо дядюшки, даже не обернувшись, и небрежно бросила:
- Более того, молодым девушкам неприлично оставаться на ночь в чужих домах, только если это не дом родственника, не так ли?
Я была готова расцеловать женщину в обе щеки за то, что та встала на мою сторону, в то время, как дядя Джеймс сверлил её недовольным взглядом. Даже если они поссорились, и сказано это было ему на зло, всё равно спасибо ей большое. Потому что я не была уверена, что смогу сопротивляться в одиночку – правила приличия здесь особо никого не волновали, и мне не терпелось покинуть этот дом. И Волчка за собой увести, пока этот безрассудный зверь не натворил глупостей. Он ещё на меня сердился за то, что просила отвести к Сердцу Леса, а сам ничуть не лучше!
- Как скажете, дорогая Розалин. Как скажете... - Торн Глоуд опустил мне на плечи плащ, как будто невзначай коснувшись пальцем кожи на шее, и в глазах его плясало дьявольское пламя.
На обратном пути я несколько раз выглядывала в окно, чтобы удостовериться – большая серая тень, сверкая зелёными глазами, скользнула следом за каретой, а потом исчезла, растворилась в шумящей громадине леса. И будто убрали камень, давящий на грудную клетку – я решила, что завтра непременно надо навестить друга и устроить ему взбучку, чтобы больше не смел меня так пугать.
- Рози, ты должна улыбаться Глоуду, потому что твоё кислое и высокомерное лицо вызывает только одно желание – дать тебе хорошую затрещину, - дядя похрустел пальцами, словно хотел осуществить сказанное.
- Я не выйду за него, - как можно равнодушней отозвалась я, хотя внутри всё тряслось от мысли – я перечу человеку, в чьих руках находится моё будущее и будущее моей бабушки.
Его холёное лицо исказила презрительная усмешка:
- Ну-ну, курица тоже махала крыльями, когда её готовили на суп. Помогло ли это ей? – он наставительно поднял указательный палец. – Нет, не думаю.
Дядюшка замолчал и больше не говорил со мной. Не разговаривала со мной и Люсинда, даже не смотрела в мою сторону, только недовольно ворчала, когда дядя Джеймс принимался возиться и задевал её локтем. А он, в свою очередь, шипел что-то нелицеприятное о глупых птицах. Между ними пролегла трещина – это было видно даже слепцу, но найти этому объяснение я не могла. С чего ей перечить дядюшке, ведь до этого казалась такой влюблённой, буквально в рот заглядывала? Наверное, дядя Джеймс довёл её своими похождениями, и бурлящая внутри женщины, как внутри котла, ревность, наконец сорвала крышку.
А ещё я чувствовала её взгляд, каждый раз отворачиваясь к окну. Она наверняка знает о Торне Глоуде куда больше, чем я, знает, как он разбогател, и для чего предназначена эта таинственная комната. Ведь если в ней истязают людей, стоит сообщить об этом в городское управление. Только отчего-то казалось, что Люсинда не станет со мной откровенничать.
Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила воцарившейся в экипаже тишины – мерное покачивание усыпило дядю, и он дремал, откинув голову и приоткрыв рот. Его горло с торчащим кадыком белело в полутьме и казалось странно беззащитным.
- Люси... – позвала я тихонько, и женщина оторвалась от созерцания своих сложенных на коленях рук. – Торн Глоуд – нехороший человек, да? - Я задавала вопросы скороговоркой, не давая себе шанса передумать. – Ты хорошо его знаешь? Он... – в горле вдруг стало сухо, и я сглотнула. -... он мучает людей?
Она смотрела на меня несколько мгновений, не мигая, а потом вдруг прикрыла рот ладонью и сдавленно рассмеялась, но глаза её, тёмные и влажные, как два озера, оставались холодными.
- Мучает людей? – шёпотом повторила она. – С чего ты взяла?
Я мгновенно смутилась.
- Ну... Я кое-что видела.
- Он делает с людьми не больше того, чего они сами желают. А вообще, мой тебе совет - не суй свой хорошенький носик не в свои дела, если не хочешь нажить себе неприятностей.
На этом она замолчала и уставилась в сторону, демонстрируя желая скорей покончить с этой темой. Но интерес во мне не угас, наоборот, начал разгораться с новой силой – что не так с Торном Глоудом? Всю оставшуюся дорогу я думала о нём, вспоминая его взгляд, прикосновение к шее чуть пониже затылка и запах сладкого табака.
А ночью мне приснился Торнвуд, освещённый лишь мёртвым светом убывающей луны, и заросший буйным терновником сад. Снилось, как я перебираю вещи в старом комоде, и куски ткани оказываются рубашками, но такими маленькими, что даже я со своей природной худобой не смогла бы их натянуть. Будто их шили на совсем молоденькую девушку.
