– Отлично, у меня разборки с коммерческим отделом, я пошел. Давай, Соколовская, принимай мою богадельню.

Все напряглись. Но оказалась – зря. По крайней мере, первые минут десять шло довольно бойкое взаимное знакомство. Кто что пишет, кто где работал, у кого какие контакты.

– А ты, значит, лифты ломаешь, чтобы с Кощеем застрять? – Вита критически посмотрела на меня и добавила: – Ты куда идешь?

– То есть? На мероприятия?

– Ну не в загс же! Ты же корр!

– Я обычно в офисе работаю… Так сложилось. – Объяснять при всех то, что и так не тайна ни для кого, кроме Виолетты, мне не хотелось. Пока все помнят про мой позор с Бессмертным, я носа никуда не покажу.

– Значит, завтра идешь на лекцию Халина, он любит страшилки рассказывать, только аккредитоваться не забудь. – Виолетта будто не заметила моей неловкости. – А на выходных на ярмарку сгоняй, в субботу вечером пришлешь репортаж с открытия. Смольская в воскресенье работает. Все поняли? А теперь пошли тексты строчить. Желательно такие, чтобы я не пожалела, что мама с папой меня научили читать!

– По-моему, неплохо все прошло, да? – спросила меня Смольская, как только мы оказались на своих местах.

– Могло быть и хуже, – ответила я, наблюдая из окна, как по дороге к «Игле» идет тоненькая девушка в ярко-красном пальто, держа в руках вывернутый «наизнанку» зонт. Сильный ветер пытается сбить ее с ног, но она продолжает идти, кутаясь в свое красивое, но явно не по погоде надетое пальто.

До здания ей оставалось всего метров двести, когда рядом затормозил здоровый темно-синий Lexus. Девушка быстро нырнула на заднее сиденье. Машина тут же сорвалась с места.

– Значит, Кощей снова в городе, – за спиной раздался задумчивый голос Виолетты. – Это его тачка девчонку подхватила. Слушай, Стрельцова, а не пора ли тебе еще раз с ним в лифте застрять? Я думаю, ты сможешь.

Глава 9

«Ты обедала? Вась? Нам нужно поговорить!» Третье сообщение и два пропущенных вызова. Со всеми этими представлениями и летучками Пономаренко совсем вылетел из головы. Но недавние слова Виты о Бессмертном заставили задуматься. А ведь мой бывший парень работает на человека, за которым я уже несколько недель безуспешно охочусь. Пусть Влад там и мелкая сошка, наверняка Кощея даже в глаза не видел, но вдруг? Я же журналист и должна проверить все возможные зацепки. Несмотря на то что расстались мы довольно давно, Влад продолжал мне время от времени звонить, вот как сегодня, ну и заходить иногда в гости к моей маме.

Еще месяц назад я бы и не подумала использовать личные контакты для работы, но, пообтеревшись в редакции, поняла, что так делают все и не считают это неэтичным.

Вообще, Пономаренко обожал потрепаться, но только о том, что ему интересно, то есть о себе любимом. Из тех кухонных разговоров, что он вел с мамой, я поняла, что внутри «Буяна» царит жесткая дисциплина, если не сказать больше: за обсуждение руководства можно вылететь с работы. Это не наша редакция, где у каждого язык как помело и сплетни по воздуху свободно летают. Обычно Пономаренко ограничивался хвалебными, но совсем не информативными одами в адрес своего работодателя.

Всем сотрудникам «Буяна», кроме пресс-службы, запрещено общаться с журналистами, даже если это просто совместный перекус двух бывших, которые силятся показать, что остались друзьями и нормально ладят. Поэтому позвал меня Влад не в «Иглу», а в уютную пиццерию, что расположилась через две улицы от наших зданий. По мне, так лишние предосторожности, к тому же могли вечером обсудить все у меня дома, но, судя по сообщениям, ему явно не терпелось поделиться своими новостями именно сейчас.

Когда я, вся мокрая от дождя, зашла в пиццерию, Пономаренко уже сидел в дальнем углу. Он радостно помахал рукой, едва завидев меня. Даже отсюда было видно, что он сверкал как начищенный пятак. Это здорово, что у него хорошее настроение, значит, разговаривать будет много.

– Я уже заказал тебе пиццу, извини, сегодня совещание через час, мне нельзя опаздывать, – важно сообщил Влад, едва я села за стол.

А он и правда выглядел торжественно – в костюме и галстуке. Наши сисадмины всегда ходили в потертых джинсах, растянутых свитерах и длинных, почти по колено рубахах.

– Конечно, спасибо. Тебе надо быть на этом совещании? – поинтересовалась я, разглядывая уже бесполезное меню. – Отлично выглядишь, кстати.

– Сегодня особенный день! – ухмыльнулся Влад и бросил на стол свой бедж. – Можешь поздравить!

Ну теперь понятно, почему пиццерия: не мог дождаться вечера, чтобы рассказать, что теперь он «старший системный администратор департамента информационных технологий». Не ожидала от Пономаренко такой прыти. А ведь на декретную ставку шел в «Буян».

– Поздравляю, Влад! Но как?

– Я ценный сотрудник, Вась. Сегодня утром приказ подписали, еще плюс двадцать процентов к окладу. У нас на прошлой неделе такое произошло… – Он ухмыльнулся и продолжил: – Новенькая девочка в пресс-службе умудрилась «грохнуть» системные папки всего своего отдела. Еле восстановил, но восстановил! – Пономаренко оторвался от поедания пиццы и поднял вверх палец. – Лада, их начальница, лично благодарила, ну там вакансия открытая была, и до этого я хорошо зарекомендовал себя. Так что…

Он сделал многозначительную паузу, и я, конечно же, сказала:

– Ты молодец, Влад. Это реально круто. Бедная девчонка. Как новичок новичка я ее прекрасно понимаю. Уволили, наверное?

– Ха! Пальцем даже не тронули. Это же Иза Павлова, кто ее уволит?

– Кто?

Пономаренко схватил последний кусок пиццы и с силой затолкал себе в рот. Жевал так медленно, что по лицу было видно: вот-вот челюсти сведет от напряжения.

– Влад? Ну так что это за Павлова? Я, кстати, такой фамилии не видела у них на сайте, а там вроде все сотрудники пресс-службы представлены.

– Да так, никто, – нехотя ответил бывший и отвел глаза в сторону.

– Влад? – Я очень нежно посмотрела на него. – Ты меня знаешь, я никому не скажу.

– Ты журналистка, а вы все…

– Что мы?

– Да с ума посходили! Не женится он! Слух уже несколько месяцев не затихает, а вы все… – Он раздраженно дернул рукой и смахнул с тарелки вилку, которая со звоном ударилась о пол.

– А Павлова тут при чем? – Голос вздрогнул от нетерпения, и я чуть язык себе не прикусила. Не надо было торопиться! Он же закроется сейчас.

– В том-то и дело, что ни при чем. Наверное. Но он… в общем… явно к Изе неравнодушен. Она «нулевая» совсем, даже по-русски с акцентом говорит, но Бессмертный сказал взять ее на работу, а Лада и вякнуть не смогла. Ну и видел я как-то… короче, обнимал ее. Но я тебе этого не говорил, поняла? У тебя диктофон не включен часом? – всполошился Влад. По глазам вижу: если не успокою его, сейчас истерика начнется.

– Я вообще ничего не слышала. Слушай, мне неважно, кто это, я не занимаюсь этой темой, – соврала я. – Забудь. Мне просто интересно было, как там у тебя дела. А расскажи лучше про себя.

Обычно беспроигрышный вариант сейчас не сработал, Влад быстро подозвал официанта, бросил на стол пару купюр и, не дожидаясь сдачи, поднялся.

– Ты извини, как-то все сумбурно получилось. Я не так хотел, но сейчас надо бежать. Совещание. Вечером зайду, поговорим. И никому, поняла? Про Изу – ни слова.

– Да я уже забыла, Влад.

Он сокрушенно помахал головой и быстро ретировался, а я осталась доедать пиццу и размышлять.

Слухи о том, что у Бессмертного роман то с одной дамой, то с другой, возникали время от времени, хотя вот про подружек среди подчиненных – такого не было никогда. Теперь я сама уже могла написать пару глав его биографии. Но меня, если честно, зацепила фамилия – Павлова. Обычная русская фамилия. Может, просто совпадение? В телефоне остались отсканированные несколько старых газетных заметок двадцатилетней давности. Точно! Я не ошиблась. Даже фотография есть. Отец Бессмертного со своим давним другом и основным партнером по бизнесу – Кириллом Павловым, который переехал в Лондон с женой и двумя детьми – сыном Константином и дочерью Изабеллой. Иза…