– Определённо. Иначе зачем я так далеко за тобой ездила?

– Я рад. Правда. Я всегда мечтал вернуться на Хребет Дракона…

Да уж… Совсем не к такой встрече я готовилась. Думала, подсунут мне наглого и строптивого наследника, который полдороги будет возмущаться и требовать, чтобы ему вернули трон. А этот… Даже совестно как-то, что собиралась переделывать ему мозги магией разума.

– Ну и что замолчал, Артеминий? – поинтересовалась я у неуверенно поглядывающего на меня собеседника. – Хм… слушай, а у тебя есть какой-нибудь короткий вариант имени? Как к тебе обычно обращались?

– Обычно? «Эй, придурок», – не раздумывая, ответил княжич и поспешно добавил: – Но это плохой вариант!

– Согласна, – хмыкнула я. – Можно звать тебя Артёмкой? Вот и прекрасно. Хочешь что-нибудь спросить?

– Не знаю даже, с чего начать… как вы обо мне узнали?

– Из дневника твоего отца. Найти тебя было непросто, но я нашла. То есть, мы нашли.

Если бы князь Тени знал эльфийский, он бы наверняка напомнил об участии своей скромной персоны. Но я и сама помню. Без него я бы ещё месяц искала княжича…

– Но одного я понять не могу, – с сомнением проронил Артёмка, боязливо косясь на меня. – Если вы князь… значит… место князя занято, то есть за мной вы приехали вовсе не для того, чтобы… чтобы я им стал. Там, на Хребте Дракона, и без меня, наверное, хорошо. Однако мы и не родственники вроде бы… Так зачем же я вам нужен?

– Очень хочешь знать? – уточнила я.

Парень кивнул.

Пробежавшись взглядом по окрестностям, в том числе тайным зрением, я убедилась, что ни одной души поблизости не наблюдается (зайцы на полянке в лесу не считаются), переглянулась с Хатором, тут же кивнувшим мне в знак подтверждения моих выводов (иногда меня злит его чрезмерная наблюдательность, но вот то, что способен понимать меня с полувзгляда, – однозначно плюс).

– Скоро расскажу, – пообещала я, сворачивая в шелестящий листиками лесок. – Но сначала мне бы не помешало узнать тебя получше. Извини.

Надеюсь, моя просьба о прощении достигла ушей Дракона-младшего прежде, чем князь Тени вырубил его неожиданным ударом в челюсть. Но даже если и нет, не беда: извинюсь попозже.

– Может, оно и излишне, но рисковать я не собираюсь, – пробормотала я, помогая оттаскивать бесчувственного княжеского сына подальше в лес. – В конце концов, что плохого случится, если я покопаюсь немного в его памяти? Это просто мера предосторожности.

– А когда ты полезла в мою память, это тоже была просто мера предосторожности? – тут же спросил Хатор, не постеснявшись в очередной раз напомнить мне про тот случай.

Мог бы и забыть уже про это, что ли…

– Скорее любопытство.

Не припомню уже, что же именно побудило меня воспользоваться ситуацией и залезть в чужие воспоминания. У меня и подумать-то времени не было.

– Всё ещё злишься на меня за это? – поинтересовалась я и уверенно заявила: – Вот Артёмка наверняка отнесётся с пониманием и простит!

– Ещё бы. Ему ведь не стреляли в голову из пистолета перед тем, как пошарить в его разуме, – холодно произнёс князь Тени.

Времени спорить не было (к тому же тут и не поспоришь особенно), поэтому я промолчала и, залив энергию в магическую конструкцию, окунулась в Артёмкины воспоминания, стараясь отыскать в них наиболее важное. Почти на всех мелькавших картинках дело происходило в городе, который мы только что покинули. Я узнала и приют, и узкие коридоры академии. Просмотрев парочку ставших уже нечёткими от времени воспоминаний тех времён, когда Артеминий ещё жил в доме Негалила, и придя к выводу, что ему даже повезло, что его в итоге отдали в приют, я быстро переключилась на воспоминания из приюта. Сразу стало понятно, что ушастые сверстники не особенно жаловали человека в своих рядах, ибо бо́льшая их часть обращалась к княжескому сыну не иначе, как «безухий дебил», а оставшиеся… о нет, они не были более воспитанными эльфами, они просто не обращали на Артёмку никакого внимания. В общем, взаимоотношения не сложились изначально. Пропустив эпизоды, в которых воспитанников приюта распределяли по учебным заведениям, я отмотала воспоминания до того момента, когда в академии появилась я. Вот здесь-то самое главное…

«Старательно вырисовывая тоненьким железным стержнем с чернильным наконечником мелкие значки, я предвкушал похвалу учителя. Он никогда не хвалил меня раньше, но ведь к сегодняшнему дню я готовился… Я всю ночь упражнялся записывать эльфийские цифры именно так, как меня учили. И если учитель похвалит меня за это (или хотя бы просто не вывесит мою работу на позорную доску, как всегда), я буду очень рад.

В прошлый раз Тимиил Алгалил, этот высокий плечистый задира за соседним столом, который всегда надо мной издевается (почему именно надо мной, я так и не понял), сказал, что такой ущербный короткоухий недоумок, как я, никогда не научится записывать цифры так же красиво, как может записать их только настоящий эльф. Но это же неправда. Зачем он так сказал? Он и в самом деле так думает? Я научился писать красиво, прямо как в книге, и теперь все увидят, что люди не глупее эльфов.

Прервавшись, я посмотрел на пергамент и почувствовал удовлетворение: получалось очень ровно и изящно, такую работу точно не повесят на позорную доску! Вновь сжав стержень, я начал новую строчку, и тут вдруг кто-то сзади пихнул меня под локоть. Дёрнувшийся стержень оставил на пергаменте длинную черту поперёк моих красивых цифр. О нет!

Я обернулся, и Отлаил Тураил мерзко захихикал. Конечно, это именно он меня толкнул! Зачем же так? Я ни разу не сделал ему ничего плохого, совсем даже наоборот: это он постоянно делает мне всякие гадости. И другие эльфы тоже, но Отлаил чаще других. Наверное, потому, что сидит позади меня. То уколет в спину писчим стержнем, то напишет чернилами на одежде оскорбление, а если учитель отвернётся, то и книгой в голову кинет. И не помню такого случая, чтобы его хоть раз за это наказали.

Проходящий мимо учитель заглянул в мой пергамент и неодобрительно покачал головой. Уже решил, чью работу сегодня повесит на позорную доску. Хотелось сказать, что я не виноват. Но я не сказал. Все вокруг тоже заметили реакцию учителя и захихикали. Но учитель глянул поверх их голов, и ученики сразу уткнулись в свои пергаменты.

В комнату зашла Лементина и, подойдя к учителю, что-то сказала ему на ухо. Она работала в академии надсмотрщицей, поэтому могла беспрепятственно ходить по всем помещениям даже во время занятий. И ещё её не дразнили за то, что она короткоухая. Именно потому, что она надсмотрщица.

Вдруг учитель посмотрел на меня и скомандовал:

– Артеминий, выйди в коридор!

Я?

– Похоже, тебя всё-таки выгонят из академии, тупица, – загоготал Тимиил, очень обрадовавшись.

За что? Что я такого сделал? Я запаниковал. Меня ведь не выгонят в самом деле, правда? Я не ожидал, что учитель ко мне обратится. Он обычно разговаривал со мной только если ругал. А в остальных случаях даже не смотрел на меня, и меня это устраивало. Но почему мне приказали выйти?

Опасаясь прогневать учителя нерасторопностью, я взял со стола учебник и поднялся, несмело зашагав за Лементиной. Но она не повела меня в комнату наказаний или к главному надсмотрщику, а просто вывела за дверь и показала двум людям. Люди? Здесь? Но откуда? Люди очень редко встречаются в этом городе. Меня оценивающе разглядывали мужчина и женщина… нет, вернее будет сказать девушка. Очень похожая на меня девушка! И красивая. Сложно представить, как можно быть одновременно похожей на меня и красивой, но она была именно такой. Интересно, кто она?

– Артеминий Дракон?

Ко мне обратились… и меня назвали Драконом. Меня уже несколько циклов так никто не называл. Да, я княжеский сын, вообще-то, но если здесь кому-то об этом сказать, то все смеются… почему-то. Но эти люди вроде бы не собираются смеяться. И я подтвердил. А потом почти сразу узнал, что меня отсюда забирают. Даже не возникло мысли возразить, тем более что Лементина тоже не возражала. Кто я такой, чтобы возражать? Меня никогда не спрашивали, чего я хочу. Может быть, это и хорошо, что мне больше не нужно оставаться в академии? Тут плохо, мне тут не нравится. Я бы и раньше ушёл, если бы было куда…»