Оставшись без поддержки кровавого фонтана, уцелевшие до сих пор вампиры пали в считанные минуты. В зале воцарилась тишина.

— Она…  мертва? — осторожно поинтересовалась Налия, переводя вопросительный взгляд с Имоен на саркофаг и обратно.

Юная дочь Баала отрицательно покачала головой.

— Она и была мертвой. — заметила Канни с энтузиазмом. — А сейчас мой дражайший посох сделает ее еще мертвее. — с этими словами головорез решительно направилась к саркофагу.

— Что если это не вернет похищенную душу на законное место? — поделился опасением Гаррик. — Если требуется какой-то обратный ритуал?

Канни остановилась, нерешительно глядя на юношу.

— Вот мы и проверим! — приняла решение Имоен, помогая сестре сдвинуть каменную плиту со смертного ложа.

Увидев то, что скрывал в себе саркофаг, компаньоны пораженно замерли. Сейчас, балансируя на грани жизни и смерти, Бодхи преобразилась. В саркофаге лежала благородная эльфийская женщина удивительной красоты.

— Значит, так она выглядела при жизни. — философски констатировала Канни и нанесла удар.

На долю секунды серебристые глаза существа широко распахнулись, но в них уже не было искры разума. С бледных уст сорвался еле слышный вздох, и тело вампира рассыпалось в прах. А этот же момент глаза Имоен засияли теплым золотистым светом. Все было кончено. Внутри же саркофага на крошечной атласной подушечке в безопасности покоился волшебный светильник Салданэсселара.

Путь назад к эльфийскому храму занял почти сутки, однако друзья, чувствуя острую необходимость поспешить, не останавливались даже на недолгие привалы. На заре они вступили в знакомую рощу, с удовлетворением отмечая про себя относительно спокойную обстановку вокруг. Очевидно, натиск дроу со временем действительно ослабел, как они и ожидали. Совалидаас принял компаньонов буквально с распростертыми объятьями, насколько позволяла его замкнутая натура, однако делиться информацией, о которой упоминала Бодхи, у него желания ничуть не прибавилось. Впрочем, поскольку из Салданэсселара вестей так и не поступало, медлить было нельзя и на пустые пререкания времени не оставалось. Пост главнокомандующего эльфийских военных сил обязывал Совалидааса самому оставаться у входа в Андердарк. В текущем положении дел эльфы не могли позволить себе воевать на два фронта, так что все, чем они могли на тот момент помочь друзьям, это переправить группу к потаенному входу в Салданэсселар, вновь появившемуся, как только был возвращен светильник.

Немного отдохнув с дороги прямо на исполинских ветвях древнего дуба, друзья с некоторой робостью приблизились к магически сплетенным из веток и листьев огромным воротам, прячущимся среди зарослей и ведущим в эльфийский город.

Древний Салданэсселар был прекрасен. Первый же взгляд на него оставлял смотрящего безмолвным, потрясенным величием и в то же время изяществом архитектуры. Здания, ажурные беседки, хрупкие домики и великолепные храмы располагались на гигантских ветвях волшебных деревьев и соединялись между собой воздушными мостками, словно сотканными из серебряной паутины. Воздух этого невероятного места был напоен ароматами леса и цветения. Однако в это темное для эльфов время, второй взгляд, брошенный на город, оставлял того же зрителя в полном смятении. Многие постройки были повреждены магическими атаками и просто грубой силой чудовищ, призванных Айреникусом себе в помощь. На нежных изумрудных листочках и побегах застывали потеки крови защитников города.

На небольшой площади у самых ворот суетились уцелевшие солдаты и священники, по мере сил помогая раненым и собирая под свою защиту тех, кто не мог оборонять город с оружием в руках. Ситуация была критической настолько, что группа Канни, в которой не было ни единого эльфа, шагала сквозь этот хаос, не привлекая ничьего внимания, притом, что до этого дня эльфы столетиями не принимали на своей территории гостей других рас.

Миновав площадь, друзья направились вглубь города, чутко прислушиваясь к доносящимся с разных сторон угрожающим звукам и высматривая тех, кому могла понадобиться помощь. Чудовища не заставили себя долго ждать. Едва дойдя до широкой открытой площадки, вероятно, городской площади, компаньоны оказались со всех сторон окружены огромными, неповоротливыми големами. Твари надвигались на них стеной, видимо, вознамерившись просто затоптать противников, которых они настолько превосходили в росте.

В этом бою сила была не на стороне друзей, их преимуществом являлась ловкость. Ныряя под ногами неуклюжих чудовищ, компаньоны бросились врассыпную из окружения. Лучницы принялись карабкаться на ветки ближайшего дерева в поисках наиболее удобной позиции для стрельбы. Хаэр'Далис одним прыжком очутился на плечах ближайшего голема и принялся методично портить его механическую голову с видом человека, борющегося с неподдающейся пробкой в узком горлышке бутылки. Тяжеловесный рыцарь пошел в лобовую атаку, а Гаррик взялся за свой отнюдь не скудный набор магических жезлов.

Канни, не самый эффективный противник для големов, просто крутилась у них под ногами, отвлекая и привнося в сражение некую неразбериху. Совершенно случайно взгляд девушки на мгновение остановился на небольшом помосте, расположившемся ближе к краю площади. Подле него бестолково топтался металлический великан, занося ручищи, чтобы одним ударом превратить хлипкое сооружение в гору щепок. А под помостом головорез внезапно заметила огромные голубые глаза, метнувшие на нее взгляд, полный неописуемого ужаса. Вполне сознавая, что ей никак не успеть туда вовремя, девушка все равно пустилась бежать через площадь, что было сил.

Видя, как со свистом опускаются на доски кулаки голема, Канни вскрикнула от досады, но удара так и не последовало. Вместо этого голем, внезапно пронзенный сотнями крохотных магических молний, затрясся на месте и с оглушительным грохотом повалился на камни мостовой.

Девушка остановилась, переводя дух и с восхищением наблюдая, как изящная эльфийская женщина, походя уничтожив подобного монстра, спрыгнула почти с самой верхушки высокого молодого деревца и наклонилась, заглядывая под злополучный помост. Через мгновение она выпрямилась, и на ее руках Канни с облегчением увидела невредимого эльфийского ребенка. Незнакомка, не произнеся ни слова, лишь мельком взглянула на головореза, а затем исчезла так же ловко и скрытно, как и появилась. Канни ошеломленно смотрела вслед женщине с такими же, как у нее и Имоен, золотыми глазами…

День уже клонился к закату, а поток монстров и чудовищ, казалось, и не думал иссякать. Начиная валиться с ног от изнеможения, друзья принялись выискивать какое-нибудь укрытие, чтобы хоть немного отдохнуть. За весь день они уничтожили бесчисленное количество врагов, спасли немало невинных жизней, но вестей ни от Айреникуса, ни о нем так и не получили.

— Смотрите! — подала голос Имоен, указывая на нечто, издали походившее на оплетенную виноградными лозами арку. — Может быть, за ней скрывается садик или тому подобное тихое местечко? Не хотелось бы спать на улицах города.

— Горожанам, полагаю, сейчас совершенно не до нас и нашего понятия приличий. — согласилась Канни. — Но тут на нас того и гляди наступит какой-нибудь медвежук.

Приблизившись к арке, Хаэр'Далис остановился, что-то сосредоточенно вспоминая.

— Этот запах…  — пробормотал он, и глаза его вдруг вспыхнули. — Стой! — успел крикнуть он в спину излишне поспешной Имоен, но девушка, очевидно не расслышав, уже шагнула под арку и скрылась из виду.

Сообразив по лицу тифлинга, что может случиться страшное, головорез бросилась за своей сестрой. Остальные поспешили следом.

Нырнув под арку, Канни действительно очутилась в маленьком уединенном садике. Имоен неподвижно стояла под раскидистыми и ароматными ветвями фруктовых деревьев, судорожно сжимая в руках свой лук.

А чудовищный дракон, оказавшийся обитателем этого милого уголка, нависал над ней, изучающе разглядывая оцепеневшую жертву холодными бесцветными глазами.