Не представляя, к чему готовиться дальше, друзья осторожно выстроились перед сияющим Троном, принимая свои обычные, «смертные» облики. Несколько мгновений Трон лучился ярким золотым светом, затем сияние немного умерилось, и компаньоны увидели рядом с ним фигуру нового действующего лица.

— Юми! — приглядевшись, радостно выкрикнула Канни, подаваясь вперед. — Ты жива!

— Разумеется. — с улыбкой ответила эльфийка, приближаясь к своим оставшимся родичам. — А кого вы рассчитывали увидеть? Дайте угадаю…  Деми-лича в золотых панталонах!

— Премного благодарны тебе за помощь в последнем бою за Трон. — язвительно заметил Саревок, и священница покачала головой.

— Так же немедленно следует поблагодарить меня за то, что я предпочитаю лечить раны, а не наносить их. — с холодным равнодушием парировала она, не переставая улыбаться.

— А ты представляешь, что нам делать дальше? — нетерпеливо отстраняя брата, спросила Канни. — Все оставшиеся носители сущности собрались здесь, у подножия Кровавого Трона, но…  что нам с ним теперь делать?

Юми вздохнула, задумчиво отведя взгляд своих по-кошачьи сияющих глаз в сторону. Собравшись с мыслями, она продолжала:

— Тщательно собрав с ветхих пергаментов огромный слой пыли и немногочисленный пласт сведений о божественной сущности, с уверенностью могу сказать следующее…  Стоя здесь, во владениях нашего отца, всем оставшимся Детям…  — сделав небольшую паузу, остроухая гадость злопамятно хихикнула и перевела выразительный взгляд на Саревока. — Вовсе необязательно расставаться с жизнью, чтобы вернуть источнику свою часть сущности…  Хорошая новость в том, что мы способны сделать это усилием воли! Но не спешите!

Она поспешно вскинула руки, призывая оживившихся родичей дослушать ее речь до конца. Имоен и Саревок подошли вплотную к жрице, напряженно ловя каждое ее слово. Канни же со страхом смотрела в глаза Хаэр’Далиса.

— Вся сущность Баала должна быть возвращена Трону. Эта роскошь…  — эльфийка сделала неопределенный жест в сторону поблескивающего щетиной лезвий Кровавого Трона. — Не может стоять пустовать, как вы понимаете. Амэлиссан мертва, и не осталось никого, способного вернуть к жизни его законного владыку. И плохая новость в том, что один из нас обязан остаться здесь. Взойти на Кровавый Трон.

Она напряженно сглотнула и, явно чувствуя неловкость, затихла.

— А…  что случится с остальными? — почти шепотом прервала напряженное молчание Имоен.

— О! — несколько оживилась, радуясь перемене темы, Юми. — Сбагрив новому Владыке Убийства свою бесценную часть божественной сущности, оставшиеся Дети станут смертными и вернутся на Фаэрун, жить…  Ну…  Может и не так долго, но счастливо. Естественно, будучи жрицей Селдарина, я не имею ни права, ни, тем более, желания приближаться к Трону Баала. — с заметной поспешностью отчеканила она, издав нервный смешок.

— Если бы я могла раньше избавиться от темной сущности, я бы давно это сделала. — поддержала сестру Имоен. — Я никогда не желала владеть ею!

Все взгляды одновременно обратились на бледную и молчаливую Канни. Вновь повисло неловкое молчание, головорез переводила вопросительный взгляд с одного лица на другое, и ее друзья смущенно опускали глаза. С раздражением дернув плечами, Канни шагнула к тифлингу, требовательно уставившись в его лицо.

— Новая жизнь в качестве божества? — заговорил Хаэр’Далис с несколько натянутой улыбкой. — Такой путь…  не для каждого…  Разумеется, я бы предпочел продолжить наш с тобой совместный путь, Фукуро. Но…  не возьмусь советовать тебе в подобном вопросе.

— Тем не менее, кажется, именно это ты только что и сделал. — весело шепнул ему Гаррик, видя, как от последних слов засияли глаза девушки.

— Я…  — громко и торжественно заговорила Канни, выступая вперед. — Я желаю вернуть свою часть божественной сущности Трону Баала и смиренно молю моего брата, Саревока, принять Кровавый Трон, и с ним — Портфолио Владыки Убийства.

Все присутствующие на мгновение онемели от неожиданности, и ненароком выпущенный из рук щит храмовника с грохотом упал к подножию Трона. Затем Саревок, недоверчиво сверкая золотыми глазами, медленно поднялся на несколько ступеней и уселся на Кровавый Трон. Сияние Трона стало нестерпимо ярким. Словно во сне Канни наблюдала, как голубоватый дымок окутывает ее, а затем начинает растворяться в свете божественной сущности, поглотившей силуэт ее брата. Краем глаза девушка заметила, что с ее сестрами происходит то же самое.

Наконец, все было в самом деле кончено. Пророчество свершилось. Канни и ее друзья снова обнаружили себя стоящими в мирной эльфийской Роще Древних, неподалеку от Салданэсселара.

— Теперь…  все? — прошептала Канни, прижимаясь к Хаэр’Далису. — Конец путешествия?

— Путешествие никогда не заканчивается, моя Фукуро. — рассмеялся в ответ тифлинг. — Заканчивается лишь его часть, но сразу же начинается новая. Закрывается одна дверь, и открывается другая. Мы достигаем вершины, и с нее нам открывается обзор следующей, еще более высокой…

Молодой вельможа отложил перо, в задумчивости рассматривая объемистый том, последнюю страницу которого он только что перевернул. В изящно обставленном просторном кабинете царила тишина, лишь из приотворенного окна доносились звуки конского топота, да тяжелой поступи стражи. В этот же момент входная дверь с легким скрипом отворилась, отрывая его от раздумий, и в комнату легко впорхнула прелестная девушка в роскошном платье, расшитом драгоценными камнями.

— Как поживают твои мемуары, милый мой? — звонким певучим голосом осведомилась она, усаживаясь на широкий подлокотник кресла и обвивая руками шею мужчины. — Не следует ли все-таки прерваться, дабы подготовиться к сегодняшнему вечеру, господин Герцог? — добавила она и весело рассмеялась.

— Я…  закончил рукопись. — с улыбкой отозвался молодой человек. — Однако назначенная на сегодня церемония продолжает меня беспокоить.

Девушка несколько мгновений молчала, неодобрительно покачивая головой.

— С момента гибели моего отца прошло почти пять лет. — напомнила она с грустинкой. — Всем известно, что пост Великих Герцогов Врат не переходит по наследству. Кандидата избирает верховный совет и утверждает сам Герцог Белт, таким образом, заключение нашего с тобой брака не имеет никакого влияния на твое назначение, возлюбленный ты мой упрямец. Герцог Белт отлично знает, что ты как никто другой достоин коронации.

— Не хочу напоминать, что несколько лет назад Великим Герцогом короновали Саревока, кандидатуру более чем достойную. — иронично заметил вельможа, поднявшись с места и принимаясь мерить шагами кабинет.

— Саревок был настоящим мастером интриги. — возразила девушка. — Притом, и нынешнее его положение никоим образом не влияет на наши дела. Пойми ты, наконец! Тебе не требуется ни протекция Саревока, ни его сестры, чтобы войти в верховный совет. Ты своего положения добился своими силами! Коронация состоится на закате, и, к слову, гости уже начинают прибывать, и один знатный господин испрашивает твоей аудиенции. — она легко вскочила, с лукавой улыбкой беря мужа под руку.

Миновав несколько залов, они вступили, наконец, в приемный покой дворца, где остановились в предписанном этикетом месте.

— Лорд Делрин с супругой! — торжественно стукнув о мраморный пол посохом, объявил мажордом.

Высокий паладин в полном латном облачении степенно прошествовал в зал, ведя под руку прекрасную даму.

— Господин Герцог. — рыцарь склонился в учтивом поклоне.

— Прелат Ордена, вы оказываете мне честь своим визитом. — в тон ему отвечал герцог. — Позвольте представить вам мою супругу, Герцогиню Скай. Несколько лет назад мы повстречались на приеме у Герцога Белта. Узнав, что она дочь покойного Энтара Силвершилда, я подошел принести ей свои соболезнования. И отойти прочь уже не смог. — с улыбкой закончил он.

Юная Герцогиня, слегка покраснев, церемонно склонилась в реверансе. Молодые люди же более не могли сдерживать смех.