– Я уж не стала много всего собирать, времени было мало, так что поужинаем сегодня скромно. – По бабушкиным меркам это было скромно!

Она взяла со стола графин с малиновой жидкостью, в котором плавали ягоды клубники и красной смородины.

– Компот пейте, свеженький, – и разлила его по бокалам.

За столом говорили мало. Все были явно расстроены. Бабушка и мама выглядели особенно озадаченными, и каждый думал о своем. Но всем было совершенно ясно, что это их последний ужин здесь.

– Я так понимаю, вы снова переезжаете? Хотя сейчас, наверное, не стоит об этом говорить… Не дай бог они нас подслушивают, – прервала молчание бабушка.

– Это без разницы, мам, – вздохнула Мария. – Они и так знают, что мы отсюда уедем.

Как уедем?! Куда?! Услышав, что им придется покинуть этот дом, Агата расстроилась ещё больше. Ведь ей здесь так нравилось! Она столько сил вложила в свой сад, а теперь ей надо все бросить! И это в разгар лета! Кто же будет ухаживать за растениями и поливать их? В такую жару они завянут и погибнут.

От этих мыслей она была не в силах сдерживать себя, у девочки навернулись слезы. Чтобы мама и бабушка этого не заметили, Агата опустила голову к своей тарелке совсем низко. Она не плакала, убегая от страшных охотников и уворачиваясь от пуль, но сейчас ей было невыносимо горько осознавать, что ее любимому делу пришел конец.

И тем не менее она не сказала ни слова. Да и что тут скажешь? «Мам, давай останемся?» Тогда охотники точно до них доберутся. Она и сама видела, как они опасны. Меньше всего на свете Агата хотела бы встретиться с ними вновь.

– Ну вот, блины почти не ели… И куда я такую гору настряпала? – укоризненно сказала бабушка. Действительно, горка почти не убавилась, потому что ни у кого не было аппетита.

– С собой возьмем, в дороге пригодятся, – ответила мама.

Агата встала из-за стола и медленно пошла по тропинке мимо розовых гортензий. Дойдя до дома, она не стала заходить внутрь. Ей хотелось в последний раз погулять по саду, чтобы проститься с ним, может быть, навсегда. Девочка бродила по маленьким тропинкам, мимо яблонь, кустов малины и вишни. Она дотрагивалась до каждого деревца и куста, гладила рукой шапки лилий и ирисов, прощаясь с ними и извиняясь за то, что больше не сможет о них заботиться. Ах, только бы сад попал в хорошие руки и те, кто будет здесь жить после них, заботились бы о нем так же, как заботилась она.

Спать легли поздно. Надо было собрать вещи и приготовиться к дороге. Мария велела дочери брать самое необходимое. И та стала собираться, стараясь всю свою жизнь уместить в детский походный рюкзачок, вполовину меньше взрослого. У Агаты было столько вещей и игрушек, что можно было бы заполнить полдюжины таких рюкзаков, поэтому выбирать приходилось особенно тщательно. А то, что непременно хотелось взять, компактно утрамбовывалось, чтобы вещи не заняли много места.

– Возьми теплые вещи. Не забывай, мы живем в холодном климате, – сказала ей мама, после того как провела инспекцию ее рюкзака и выбросила половину игрушек. – Не переживай, дорогая, мы купим новые, – успокаивала дочь Мария. – Возьми самые любимые игрушки.

И Агата взяла зеленого плюшевого зайца. Он был своего рода фамильной ценностью: очень старый, в него играла ещё ее мама, когда была маленькой, а до этого – её старшая двоюродная сестра. У зайца были голубые уши и разные глаза-пуговицы: один маленький красный, а другой большой коричневый. Морда зайца была вся разрисована фломастерами, потому как над его макияжем трудились три поколения «визажистов». Можно без труда представить себе, насколько потрепанным тот выглядел. Ещё бы, ведь в него играли почти сорок лет!

Не забывая о своем хобби, девочка также упаковала в рюкзак набор юного садовода: маленькие грабли, лопатку, прорезиненные хлопковые перчатки, а главное – семена: огурцы, помидоры и зелень. Пластмассовая лейка тоже занимала много места, так что ее пришлось оставить.

– Все, что ты непременно хочешь забрать с собой, но в рюкзак не помещается, сложи вот в этот ящик, – сказала Мария дочери, показывая на большую картонную коробку. – Позже, когда к нам на новое место переберутся бабушка с дедушкой, они и привезут нам оставшиеся вещи.

После маминых слов стало легче: не придется выбрасывать столько ценного, и маленькая пластмассовая лейка первой отправилась в коробку.

Помимо летних вещей, носков и смены белья, Агата положила в рюкзак теплую одежду: прорезиненную куртку и комбинезон, свитер, термобелье, шапку и сапоги. Красивые летние платьица она автоматом бросала в коробку, как и разноцветные сандалики. С собой взяла только практичную походную обувь.

Вот, собственно, и всё, вещи собраны. Она прошла в мамину комнату, та о чем-то оживленно разговаривала с бабушкой. Ее рюкзак давно был упакован и стоял в углу.

– Нет, мама, больше никаких городов. Мы уйдем туда, где они нас никогда не найдут. Там, где на сотни километров нет ни одного населенного пункта. Где нет линий радио- и электропередачи и сотовой связи. Что толку переезжать из города в город, если они все равно нас находят. И мы пойдем пешком. Подальше от дорог и базовых станций. Агата уже ходила со мной в походы, так что и в этот раз она справится.

– Делай как знаешь. Ну а мы-то потом как вас найдем?

– Вас Янга к нам проводит, за ним должок. А ты, как приедешь домой, сразу начинай собираться.

Заметив Агату, они перестали разговаривать.

– Ты все собрала? – спросила мама. В ответ Агата кивнула. – Я пойду проверю. Мама вышла и вернулась через несколько минут, на этот раз рюкзак выдержал проверку.

– Мама, а зачем мы берем с собой зимние вещи? Сейчас же июль, – логично поинтересовалась Агата.

– Девочка моя, погода бывает очень непредсказуемой, ты уж поверь мне на слово, – многозначительно ответила та.

Когда Мария стала укладывать дочку в кровать, время близилось к полуночи.

– Мам, расскажи мне про игру, – все-таки не выдержала и задала вопрос Агата. Она весь день хотела об этом спросить и, наконец, дождалась удобного момента.

– Ты точно хочешь слушать такие страшные сказки на ночь? – грустно пошутила мама.

– Да хочу, и никакие это не сказки. Я сама их видела, – обиженно произнесла Агата.

– Тогда слушай, – мама сделала паузу, подбирая нужные слова, а затем начала свой рассказ: – Все начинается с голосов. Человек начинает слышать чужой голос в голове. Он говорит странные вещи, да ты и сама их слышала. Но то, что это чужой голос, понятно сразу. Постепенно голосов становится много. Они приказывают, что делать и куда идти. Запугивают, обманывают или, наоборот, обещают награду, пока не вынудят человека сделать что-то ужасное. И тогда игроки делают ставки: совершит ли жертва этот страшный поступок или нет. Если человек сопротивляется, к его голове подключается все больше и больше операторов.

– Операторов?

– Да, их ещё называют «псиоператоры», или сокращенно – «псиопы», – сказала мама, и Агата вспомнила, что слышала это слово сегодня утром, когда один из комментаторов говорил о них.

– Эти люди, хотя их сложно так назвать… В общем, они манипулируют человеческим сознанием. У них есть специальные устройства, с помощью которых они подключаются к твоей голове и начинают с тобой говорить. Десятки, а то и сотни, они будут говорить с человеком дни напролет, сводя его с ума и толкая сделать что-то очень плохое. Будут мучить его, сбивая с толку, а ночью показывать ему кошмарные сны. У них много способов и уловок… Нужно быть очень сильным, чтобы такое выдержать.

– Они за тобой охотились? Они и тебя мучили? – беспокоилась девочка о своей маме.

– Да, когда я первый раз их услышала, это было за несколько лет до твоего появления. А когда я с ними столкнулась в последний раз, ты была совсем маленькая. С тех пор, по понятной причине, мы часто переезжали. Как ты, наверное, и сама догадалась. Но мы всегда были на шаг впереди и успевали собрать вещи быстрее, чем они могли нас отыскать. И только здесь охотники пришли раньше, чем я ожидала. Видимо, они очень торопятся.