— Шотландия свободная страна. Ты здесь в безопасности. Если ты все еще опасаешься этих людей, я помогу тебе уехать в Америку и буду заботиться о тебе всю жизнь.

Нисса, улыбаясь, наклонилась к Клер и поцеловала ее в щеку.

— Ты так добра ко мне! Я замолвлю за тебя словечко, когда окажусь в земле обетованной после смерти. Меня там будут почитать, и я останусь навсегда красивой.

Клер взяла руку Ниссы в свои.

— Ты будешь красивой всегда и здесь, в этой стране, даже когда состаришься. Красота дается природой. Нисса, все это чудовищно глупо. Ты должна сейчас встать и. уйти со мной в дом.

— Нет, — покачала головой Нисса. — Я умру здесь. Это прекрасное место, ты согласна?

Клер взглянула на нее, на двух туземцев, потом подняла глаза на Тревельяна, стоявшего совсем рядом.

— Пожалуйста, уговори ее.

Тревельян грустно поглядел на Ниссу и покачал головой. Только теперь Клер начала понимать, что смерть Ниссы — реальность. Она крепко сжала ее руку.

— Нисса, послушай, ты ведь не в Пеше. Это другая страна, здесь действуют иные законы. Мы можем призвать власти, и этих людей прогонят. Они не смогут угрожать тебе.

— Но мне никто не угрожает, — тихо ответила Нисса, продолжая улыбаться. — Это мое решение, я приняла его давно, еще дома…

— Да, да, — нетерпеливо перебила ее Клер. — Но ведь это было в совсем другой жизни. А теперь ты в Шотландии и…

— Это все равно. Ведь я — Жемчужина Луны и поклялась, что умру через пять лет.

Клер вспыхнула и взяла Ниссу за другую руку.

— Но ты больше не должна следовать отвратительным и жестоким законам своей страны. Ты свободна…

Нисса мягко отняла свою руку и погладила Клер по щеке.

— Ты не знаешь Пеша. Я смеялась, когда Фрэнк сказал мне, что ты считаешь шотландских арендаторов бедными. Ты не знаешь, что такое бедность, настоящая бедность. Ты никогда не видела, как умирают от голода.

— Конечно, нет. В Америке нигде нет такой бедности. Нисса приложила ладонь к губам Клер.

— Я выросла в такой бедности. Моя мать родила двоих детей и умерла, когда ей было семнадцать лет. Я пережила ее уже на два года.

— В Америке продолжительность жизни равна… — Клер замолчала, перехватив взгляд Тревельяна, который опустился на колени подле Ниссы.

— В моей стране большая честь быть избранной Жемчужиной Луны. Это единственный способ для бедной девушки избежать нищеты. Когда ее избирают, она может взять восьмерых молодых женщин в служанки. Значит, уже девять молодых женщин спасены от голода. Я — навсегда, а мои подруги на пять лет. Это великая честь. Мне повезло, что меня избрали.

Клер покровительственно посмотрела на Ниссу.

— Да, я понимаю, но ты ведь покинула Пеш. Ты освободилась и можешь поступать, как сама хочешь.

Нисса наклонила голову и посмотрела на Тревельяна.

— Она не понимает и не поймет, да?

Тревельян кивнул.

— Нет, это вы не понимаете! Вы поступаете так, как будто эти дикие языческие обряды заслуживают уважения. Не могу представить себе, как можно убивать молодых, красивых женщин в честь какого-то идола. Не могу!

Она замолчала, потому что Тревельян наклонился к ней: лицо его выражало возмущение. Но Нисса жестом остановила его.

— Нет, — тихо сказала она, потом подняла голову и взглянула на своих соотечественников, стоявших у шатра. — Оставьте нас, — попросила она, кивнув Тревельяну.

Когда туземцы ушли и флейта смолкла, Клер глубоко вздохнула.

— Теперь ты в безопасности. Если мы побежим…

— Нет, — отрезала Нисса. — Ты не видишь дальше собственного носа! Никто не принуждает меня. Я поступаю так, потому что верю.

Гнев Клер нарастал.

— Ты хочешь умереть, чтобы навсегда остаться красивой? Не думаю, что разлагающийся труп — привлекательное зрелище. Это неправильно! — Клер почти кричала, и Тревельян сделал шаг к ним, однако Нисса знаком приказала ему не подходить.

— Ты не права, и мне жаль, что ты думаешь, будто я отдаю жизнь, чтобы навсегда остаться красивой. Смерть Жемчужины Луны — это важная традиция. Так происходит уже много веков, и мой город живет спокойно. Если обычай нарушить, Пеш погибнет.

— Нет, Пеш и сейчас в безопасности, о нем никто не знает — но не из-за приносимых в жертву женщин, а потому, что у него нет связи с внешним миром. Когда-нибудь, в будущем, в Пеш пойдут поезда, и это наверняка произойдет еще при твоей жизни.

— Нет, Клер, я этого не увижу, потому что сегодня умру. Клер возмутилась:

— Пеш уже открыт, — воскликнула она. — И смерть твоя бесполезна. Его нашел капитан Бейкер. Если он смог проникнуть туда, то за ним последуют и другие. Королева Виктория пошлет сотни солдат в Пеш. Такое уже бывало. И ты не сможешь этому помешать. Ты можешь путешествовать по всему миру, рассказывая людям о своей религии. Ведь ты так хорошо говоришь по-английски. Ты сумеешь поделиться с людьми своими знаниями, ты…

Нисса знаком подозвала Тревельяна, и Клер остановилась. Он подошел, поднял Клер и, держа ее за талию, прижал к себе.

— Прекрати! — прошипела Клер, пытаясь оттолкнуть его. — Отпусти меня и беги за помощью! Она может позволить этим дикарям убить себя. Ты должен остановить это.

— Нет, — шепнул Тревельян ей на ухо. — Нисса хочет этого.

Клер перестала вырываться и с ужасом посмотрела на Тревельяна.

— Так ты это имел в виду, говоря, что Ниссе нужно позволить сейчас делать все, что она пожелает? — Она отстранилась от него. — Ты знал, давно все знал! Тебе было известно, что она собирается умереть.

— Нет, я узнал только в Эдинбурге, когда она захотела взять с собой чашу.

— Чашу? Какую чашу? — Клер почти кричала. — При чем здесь чаша?

Тревельян показал Клер, что один из туземцев наливает какую-то жидкость в ту самую золотую чашу, которою Нисса заставила Тревельяна забрать из дома Джэка Пауэлла. На какое-то мгновение Клер замерла. Она не могла поверить своим глазам.

Когда Нисса поднесла чашу к губам, Клер закричала и стала вырываться из рук Тревельяна. Она извивалась, хватала его за руки, пытаясь оттолкнуть. Но он держал ее крепко.

И только когда Нисса осушила чашу, Тревельян отпустил Клер. Она упала на Жемчужину, схватила ее за голову, засунула ей в рот пальцы, стараясь вызвать рвоту. При этом она не переставала звать на помощь, но ни один из троих мужчин не пошевелился. Они стояли и молча смотрели.

К несчастью, у Клер ничего не вышло. Она чувствовала, как Нисса слабеет.

— Береги его, — прошептала она Клер. — Он любит тебя. — Нисса глубоко вздохнула, открыла глаза и посмотрела на заходящее солнце. — Пусть моя чаша перейдет к следующей Жемчужине Луны. — И она поникла на руках Клер.

— Нисса! Нисса! — закричала Клер и стала трясти прекрасную дикарку.

Тревельян оттащил Клер от тела Ниссы.

— Теперь они позаботятся о ней. — Флейта опять заиграла траурную мелодию.

Клер оцепенела. На ее глазах произошло самоубийство женщины, которую она успела полюбить. Она взглянула на Тревельяна.

— Ты мог помешать этому, — сказала она. — Ты знал, что она сделает это. Ты слышал эту мелодию в театре, еще тогда.

— Да, — тихо ответил Тревельян. — Я знал, что время пришло. Жемчужина Луны исполняет танец смерти за три дня до роковой даты.

Клер отвернулась и посмотрела на Ниссу. Она была сейчас даже прекраснее, чем при жизни. Она опять подняла глаза на Тревельяна.

— Как же ты мог допустить это? — прошептала она. — Стоять рядом и ничего не сделать?! Ты мог, мог остановить ее, мог сделать хоть что-то!

— Я не решаю за других людей их судьбу, — отрезал он, и глаза его засверкали.

Клер знала, что он говорит не только о Ниссе.

— Тебе все равно, ведь так? Тебе безразлична я, безразлична Нисса. Ты дал ей умереть, потому что не любишь ничего, кроме своих драгоценных книг!

Флейта замолчала. Туземцы собрались уходить. Клер повернулась и увидела их безобразные разрисованные тела. Она не могла видеть, как они прикасаются к телу Ниссы. Это они, эти люди с их примитивной верой, убедили простодушную девушку умереть.